Николь Жамэ - Тайна острова Химер
Тогда она перестала сопротивляться, глаза ее наполнились слезами, и все оставшиеся силы она потратила на то, чтобы выговорить несколько слов:
— Я люблю тебя… Не… не убивай нашу любовь… Умоляю… Я тебя люблю…
На мгновение опешив, он ослабил хватку. Мари не упустила свой шанс и изо всех сил ударила Лукаса, опрокинув его на землю. Вскочив на ноги, она бросилась бежать к густым кустарникам.
А позади опьяневший от ярости Лукас поднялся и кинулся вдогонку.
Продираясь через кусты, словно животное, на которое устроили облаву, Мари слышала догоняющего ее преследователя.
Запыхавшись, она оказалась на верху озерного утеса. Путь к бегству был отрезан.
Через несколько секунд Лукас догнал ее, схватил поперек тела.
— Никогда больше не говори мне, что я сумасшедший! Никогда больше!
— Я твоя жена, а ты чуть не убил меня! Как иначе назвать твой приступ безумия?
— Не бойся, Мари, я не сумасшедший, клянусь…
— Тогда отпусти меня!
Он неохотно разжал руки, дав ей возможность отбежать на несколько шагов, но его непроницаемые глаза говорили, что он все еще ненормален.
Бросив взгляд назад, она увидела, что находится почти на краю утеса, и с испугом констатировала, что вокруг озера больше нет дежурных жандармов.
А Лукас уже не спеша снова подходил к ней.
— Я их отпустил, — глухо пробормотал он. — Мы вдвоем, Мари. Только ты да я…
Заунывно зазвонил монастырский колокол.
Мари пристально посмотрела на лицо мужа, спрашивая себя, не пойдет ли у него кровь носом, как в прошлые разы. Но он вдруг застыл, устремив удивленный взгляд на озерную воду.
Стараясь держаться от него подальше, Мари повернулась и увидела то, что, казалось, заворожило ее. Из глубины на поверхность поднимались воздушные пузыри. Всплывая, они лопались, превращаясь в язычки пламени, которые за несколько секунд четко нарисовались эмблемой Алой Королевы.
От изумления оба будто оцепенели. Мари первой пришла в себя и ринулась бежать со всех ног.
— Мари! — закричал Лукас. — Мари!
Но она уже исчезла из виду, сбежав по дороге, которая вела к озеру и к морю.
Странно, что на этот раз Лукас даже не попытался ее преследовать.
Растерянный, он опять повернулся к озеру и принялся недоуменно смотреть на постепенно исчезающую рябь.
Губы его скривились в смущенной улыбке.
Он неторопливо повернул назад и направился к монастырю.
Когда Мари добежала до побережья, она сразу заметила катер жандармерии, быстро впрыгнула в него, подстегиваемая мыслью, что Лукас вот-вот появится, трясущимися руками силилась завести мотор. Как только ей это удалось, она отдала швартовы и положила руки на руль. Отдалившись от берега, она достала свой мобильник.
Кристиан откликнулся сразу и, горя нетерпением, гонимый тревогой, поспешил в порт на зов Мари. С облегчением он увидел, как катер, ведомый его возлюбленной, пересек границу порта и подошел к причалу. Едва пришвартовав суденышко, Мари схватилась за протянутую ей шкипером руку и оказалась на набережной в его объятиях.
Не оправившаяся от потрясения, с измотанными нервами, она не могла выговорить ни слова. И только крепко прижавшись к нему, она наконец почувствовала себя в безопасности, но могла лишь невнятно выговорить:
— Кристиан… Кристиан…
Неимоверно взволнованный моряк наслаждался эфемерным счастьем, прижимая к себе ту, которую всегда любил.
Уединившись в заднем зале паба, над которым шкипер снимал комнату, двое бывших обрученных не отрывали друг от друга глаз. Мари, на лице которой еще лежала печать тревоги, закончила рассказывать Кристиану о пережитых ею ужасных моментах.
— Он сам не свой, его приступы безумия заставляют думать о докторе Джекиле и мистере Хайде…
— Он не больной, Мари, он преступник… — И Кристиан поведал ей, что получил дозу наркотиков, когда шхуна еще стояла у причала. Приходить в себя он начал, лишь услышав глухие удары внутри корпуса, и когда наконец смог открыть глаза, его судно тонуло, а сам он лежал связанный в каюте… Жизнь ему спас Райан. — Кто ненавидит меня до такой степени? Кто совсем обезумел, решившись на такой способ убийства? Кто, если не Лукас?
Мари промолчала, затем подняла глаза на Кристиана.
— Главное, ты здесь, — услышала она свой голос. — Я бы не вынесла… если бы ты умер…
Она прервалась, осмысливая свои слова, но не смогла оторваться от голубых глаз Кристиана, в которых читала всю его любовь.
Волнение охватило обоих.
Чтобы покончить с этим, Мари заставила себя отодвинуться от него.
Прикрыв глаза ладонью, она пошатнулась. Кристиан успел подхватить ее, прежде чем она упала.
Когда сознание вернулось, Мари увидела Кристиана, который, склонившись над ней, смотрел на нее с беспокойством и нежностью. Она с удивлением поняла, что находится в незнакомой комнате. Предупреждая вопрос, он пробормотал, что перенес ее к себе, так как она лишилась чувств.
— Спасибо, — просто сказала Мари.
В это такое немудреное слово она вложила всю свою признательность и свое облегчение от того, что он рядом. Только присутствие Кристиана высветило весь кошмар, который она недавно пережила.
Теперь она знала, что ничто не было возможным между ней и Лукасом. Она положила голову на плечо бывшего возлюбленного и закрыла глаза, как бы желая сказать, что наконец-то поняла всю силу его любви.
— Только рядом с тобой я чувствую себя в безопасности…
Он молча слушал, нежно поглаживая ее волосы.
— Увези меня сейчас же, найди судно и давай уплывем вдвоем, далеко…
Взволнованный, он, больше не в силах бороться с собой, наклонился и поцеловал ее. Мари вновь со смятением ощутила вкус его губ, его такую знакомую манеру целоваться. Захваченная чувственной волной, напомнившей самые прекрасные моменты их былой близости, она позволила себе погрузиться в воспоминания об их страсти. Она привлекла его к себе, бедро ее проскользнуло между его бедер, она вновь ощутила его кожу, его торс, запах его волос. Опьяненное этой гаванью наслаждений, тело ее воспламенилось, стерлись все мысли…
Неожиданно Кристиан все разрушил.
Он оторвался от нее и подошел к окну, на миг прижал разгоряченную щеку к холодному стеклу, затем с печальной улыбкой повернулся к ней.
— Одного желания недостаточно, Мари. Я слишком тебя люблю. Я не могу согласиться, чтобы ты приходила ко мне только в моменты страданий.
Он дал ей время осознать услышанное.
— Я помогу тебе, я тебя защищу, но если нам однажды будет необходимо встретиться, я хочу, чтобы это было без тени сомнения в том, что мы испытываем друг к другу.
Мари отвернулась, чтобы он не видел ее слез.
Медленно приведя в порядок свою одежду и одновременно мысли, она овладела собой, встала и ободряюще улыбнулась ему. Только губы ее непроизвольно дрожали.
— Ты, конечно же, прав…
Голос ее потух, она вновь оказалась во власти кошмара.
Взяв на ходу куртку, она пошла к двери.
И тут он с трудом удержался от желания закричать о своей любви, вновь обнять ее, увезти далеко в море, на край света, чтобы быть там одним, вдвоем…
Но вместо этого строго произнес:
— Я запрещаю тебе возвращаться к этому полоумному.
Он успел увидеть, как она покачала головой, прежде чем за ней закрылась дверь.
Вентиляционная решетка поддалась под повторяющимися ударами и с металлическим звуком отлетела. Изнуренный Лукас высунул голову из трубы, последним усилием вылез из нее и совсем без сил упал на пол.
В который раз его путешествие закончилось все в том же жилом помещении.
Не усталость и отчаяние, но невозможность знать, что стало с Мари, боровшейся с Акселем, не давала ему предаваться отдыху.
Он поднялся, и его затошнило от отвращения, когда он увидел своего двойника, смотревшего на него с жестокой улыбкой.
Выведенный из себя Лукас бросился на него:
— Где Мари? Что ты с ней сделал?
Другой небрежно его оттолкнул.
Со смаком отмеряя по капле яд, он с притворным сочувствием проговорил:
— Бедняжка Мари… Она грохнулась с вершины утеса, и супер-Лукаса не было там, чтобы ее спасти, какой ужас!.. Это красивое тело разорвали острые камни…
Сраженный горем Лукас обессиленно упал на колени.
Засунув руку в карман, Аксель продолжал насмехаться:
— Честно говоря, я сочувствую твоему горю. Да и сам я сожалею, что не попользовался ею подольше… она была такая аппетитная. Но увы, слишком неудобная для жизни…
Взрыв ненависти бросил Лукаса на Акселя. Тот ловко уклонился и выпустил в него малюсенькую стрелку из миниатюрного пистолета, выхваченного из кармана.
Лукас задрожал от укола, почти мгновенно в глазах помутилось, и он тяжело упал на колени.
Со злорадным ликованием Аксель продолжил:
