Михаил Март - Сломанные побеги

— Зато их нет в Уральском военном округе. Вы только что упомянули армию.

— Я не имею права привлекать вооруженные силы.

— Они сами предложат вам свои услуги. Таких чемоданчиков на всех хватит. Я уже имела беседу с командующим. Его лейтенанты живут в палатках.

— Думаете, он им дом построит?

— Может и не один. Но это вопрос его совести. Ему решать. Я свое дело сделала.

— Насколько мне известно, Лобзаря вы разорили, по не свалили. Чигарев сбежал, но уголовное дело на него не завели. Теперь хотите устроить охоту на Курбатова. Вы не доводите дел до логического конца.

— Курбатова можно свалить при помощи Чигарева. Планы, маршруты, расписания, базы и прочие детали передал мне Чигарев. Скоро и его черед настанет. Всему свое время. А Чигарева мы прижали к стенке с помощью Лобзаря. Это стало возможным только потому, что они хищники. Каждый заботится только о своей шкуре. Так было и так будет всегда. Но если бы они объединились, то от нас бы и пара не осталось. Расчеты себя оправдали.

Прокурор подумал, снял со стола кейс и поставил его в сторонку.

— У вас есть конкретный план?

— Конечно.

— Докладывайте.

Утром в «Курганских новостях» вышла первая статья о коррупции в области. Никаких конкретных имен, ни слова о лесозаготовках. Слабые шмелиные укусы. Но обывателя интересовало не столько содержание, сколько имя автора. Наконец-то и до их города добралась Фаина Шмель. Что-то будет!

В одиннадцать вечера в милицию позвонила женщина. Она назвала адрес и сказала, что наткнулась на труп. Оперативная бригада прибыла на место через пятнадцать минут.

Дверь квартиры открыта. На полу лежал мужчина средних лет с простреленным лбом, девушка стояла у окна и курила.

— Вы обнаружили труп? — спросил капитан.

— Совершенно верно.

— Кто застрелен, знаете?

— Мне он назвался Игорем Михалычем. Фамилия его Швец. Позвонил днем в редакцию «Курганских новостей», где я сейчас работаю по договору, и сказал, что хочет рассказать о чем-то важном, если я не буду упоминать его имени в статьях. Назвал мне свой адрес и назначил время, одиннадцать вечера.

— Как вы сюда вошли?

— Через дверь, разумеется. Она была не заперта.

Эксперты занялись трупом, а капитан потребовал документы у девушки.

— У меня временное удостоверение редакции. Паспорт в гостинице.

Капитан проверил документ. Имя Фаины Шмель ему, как и всем было известно. Он и не подумал о том, что журналистка пользуется псевдонимом.

— Вы знаете, о чем вам хотел рассказать Швец?

— Догадываюсь. По моим данным Швец был главным бухгалтером леспромхоза. Правой рукой Курбатова. Из утренней газеты он понял, до чего я добралась, и решил пойти со мной на сделку. Если бы я разоблачила покойничка, он схлопотал бы лет десять за нанесенный государству ущерб в особо крупных размерах.

— Вы объявили войну Курбатову?

— Намочили штаны, капитан?

— С чего бы? Мое дело — убийство. Курбатова здесь нет.

— Разумеется. Не сам же он прикончил предателя. Для этого шестерки существуют. Но вам придется вызвать понятых и следователя прокуратуры. Сделать обыск и опись имущества, а я подпишу протокол, если будут соблюдены все правила. К компьютеру не прикасаться, его следует опечатать и сдать следователю прокуратуры. Те, кто так точно попадает пулей в лоб с расстояния трех метров, не разбираются в сложной технике. Стереть информацию в компьютере не просто. Надо знать пароль, чтобы войти в базу данных. На это требуется время. А покойничек еще горячий. Тридцать шесть и шесть.

— Может, вы и убийцу видели?

— Высокий парень лет тридцати отъезжал на сорок первом «москвиче» темно-серого цвета, когда я подходила к дому. Похоже, он торопился. Темно, номер я не видела, но его рожу запомнила. Можем составить фоторобот.

— А если он живет в этом доме?

— В такое время не уезжают из дома, а возвращаются домой. Соседей можно проверить. Только я не думаю, что в таком шикарном здании живут люди, разъезжающие на старых «Москвичах».

— И все-то вы знаете.

— Не все, но много. Уголовная хроника — мой жанр. Среди журналистов, работающих в этой области, я генерал. Так что не игнорируйте моих советов.

Наглая девчонка, подумал капитан, по говорит все правильно. Придется действовать строго по инструкции. Она своего не упустит.

— Сержант, найди двух понятых. Шевелись.

На следующее утро появилась новая статья и фотографии трупа. Речь от общих проблем перешла к конкретным. Имя бухгалтера прицепили к имени Курбатова. Намеки сменились конкретными обвинениями.

Свидетельница пропала. Начальник милиции устроил нагоняй капитану. Тот даже не поинтересовался, в какой гостинице остановилась девчонка. В редакции ответили, что Фаина Шмель из соображений безопасности в офисе не появляется. Материалы присылает с курьером.

Начальству не удалось надавить на газету. Она принадлежала новому холдингу, открывшему свои филиалы в семи городах региона и не подчинялась городским властям. В набор шла третья статья.

Тем временем Алена и Лиля встретились в машине на окраине города.

Алена уезжала, Лиля приехала.

— Ну вот, подружка, я свою работу сделала. Засветилась везде, где только могла. Дальше мне здесь оставаться опасно. Принимай эстафетную палочку.

— Как Яшка?

— Со своей задачей справился. Стреляет без промаха. Он ждет тебя в машине.

— Хорошо. А как с компьютером?

— Всю информацию и весь компромат я закачала на компьютер Швеца. У него ничего в нем не было. Не дурак, конечно, чтобы дома хранить бухгалтерию леспромхоза. Пришлось исправить ошибку. Пусть прокуроры теперь ломают себе головы.

— Одним словом, мне осталось дождаться результатов? — облегченно спросила Лиля.

— Да. Я возвращаюсь в Екатеринбург. Мелкие подчистки. Костер мы с тобой разожгли.

— Это не костер, Аленушка, а пожар. Весь Урал полыхает ярким пламенем. Мы здесь больше не нужны. Пора нам ехать в отпуск. Через годик вернемся глянуть на пепелище.

— А если эти выродки уцелеют?

— И что в этом плохого? Они голые. Переквалифицируются в управдомы или дворники. А когда они станут простыми смертными, мы их везде достанем. Смерть — их спасение. Никого из них к приличному месту теперь и на пушечный выстрел не подпустят.

Лиля обняла подругу и поцеловала.

— До скорого! — попрощалась Алена.

Лиля взяла свой рюкзак и вышла из машины. Метрах в трех позади стоял «жигуленок». За рулем сидел Яшка. Он с нетерпением ждал встречи.

Мина замедленного действия разорвалась. Одновременно с выходом пятой статьи прокуратура при поддержке армейских частей арестовала триста двенадцать лесорубов в трех артелях, разбросанных в таежной местности. Сорок три человека из них находились в федеральном розыске. Один эшелон с ценной древесиной был остановлен на границе с Китаем, второй нашли в тупике товарной станции Петропавловска.

Курбатов давал показания, его приспешники были арестованы. Нетронутым остался один из консультантов Курбатова, некий Савва Лосев. Он не проходил ни по каким документам и в сообществе Курбатова не состоял. Человек тихий, незаметный, не любил тусовок, на людях не появлялся. Ни в одном из изъятых документов не стояла его подпись.

Оставлять на свободе серого кардинала было бы ошибкой. Но при допросах его имени не назвал ни один из фигурантов дела. И все же Лосев получал солидный куш от прибыли Курбатова, соотносящийся лишь с долей главбуха.

Если с остальными вопрос решался на уровне следствия, то Лосева никто не трогал. Старик даже не дергался и не собирался бежать, сохраняя олимпийское спокойствие.

Лиля не могла смириться с такой несправедливостью. Пришлось навестить старого пирата на дому. Она с Яшкой пришла к нему во втором часу ночи. Дверь они открыли сами, рассчитывать на гостеприимство хозяина не приходилось. Лосев не любил гостей, особенно ночных.

Когда они вошли в его апартаменты, Лосев положил телефонную трубку на рычаг. Возможно, он просил кого-то о помощи, услышав посторонний шум. Замки были вскрыты неаккуратно.

Испуга на лице Лосева они не заметили. Старик оставался невозмутимым, даже при виде пистолета в руках молодого человека.

— Пришли грабить? Пожалуйста. Только у меня ничего нет, кроме пенсии и нескольких безделушек из серебра.

— О каком грабеже может идти речь, Савва Мартынович? — начала Лиля, осматривая богатые апартаменты бедного пенсионера. — Вы умный человек. Деньги держите за рубежом или в кубышке по старой традиции, но только не в квартире.

— Так что вам от меня надо?

— Чистосердечное признание.

— В чем?

— Вы слышали о полковнике Смолякове?

— С военными не дружу и не дружил никогда.

— Я спросила: «Слышали или нет»? Он милиционер, а не военный.

— Не имею ни малейшего представления, о ком вы говорите.