Ранульф Файнс - Профессионал
План, предельно простой, был составлен Дэвисом после того, как он изучил историю болезни Мэка и начитался литературы, посвященной эпилепсии. Если залепить Мэку рот и ноздри пластырем, последует смерть от удушья, которую припишут необычно сильному припадку. Дэвис знал, что коронеры редко тратят больше времени и сил, чем того требует здравый смысл. Когда нет причин для подозрений, кто возьмется искать улики? Если бы обозреватель Всемирной службы Би-би-си Георгий Марков[42] не был болгарином и не жаловался долго и громко на невидимый укол зонтиком в ногу, коронер ни за что не распорядился бы провести анализ крови, в ходе которого был выявлен редкий токсин, впрыснутый в кровеносную систему из ампулы не больше булавочной головки.
Всем, в том числе лечащему врачу, известно о постепенном ухудшении состояния Мэка, поэтому смерть от удушья, последовавшая за эпилептическим припадком, никого не удивит. Дэвис установил видеокамеру на легком алюминиевом штативе у изголовья кровати, и де Вилльерс, беззвучно шевеля губами, прочитал заранее подготовленный текст обвинения. На видеокамере была закреплена осветительная лампа, дающая рассеянный свет. При воспроизведении будет виден затылок Мэка на подушке и де Вилльерс, стоящий лицом к кровати. Позднее можно записать речь де Вилльерса, синхронизировав ее с движениями губ. Шейх получит убедительные доказательства.
Дэвис переставил штатив, готовясь к следующему этапу. Подушка Мэка сдвинулась, ноги торчали из-под одеяла, однако он продолжал спать глубоким сном из-за побочного действия лекарства.
– Это еще что, черт побери? – встревоженно прошипел Дэвис, заметивший кнопку у Мэка на щиколотке.
– Не беспокойся, – пробормотал де Вилльерс, – такие часто носят больные, чтобы в случае чего позвать на помощь.
– Но почему на щиколотке? – Определенно, Дэвиса объяснение не успокоило.
– Какими бы ни были причины, снимай, – распорядился де Вилльерс.
За окном тянулся долгий зимний рассвет. Подготовив все к быстрому отходу, Дэвис шагнул к изголовью кровати и отмотал кусок лейкопластыря. Он кивнул де Вилльерсу. Одним скоординированным движением они оседлали Мэка. Де Вилльерс прижал к кровати его ноги и руки, а Дэвис, придавив коленями Мэку плечи, залепил ему рот и ноздри лейкопластырем.
Результат оказался неожиданным. Мэк не отличался физической силой, но он был крепким и жилистым. В обычной обстановке он ни за что бы не сбросил с себя двух человек, испытывая нехватку кислорода. Однако через считаные секунды конечности Мэка взметнулись в стороны со сверхчеловеческим усилием – его вызвал конвульсивный миоклонический приступ, обусловленный нарушением работы головного мозга. Де Вилльерс свалился на пол, но Дэвису удалось удержаться на кровати. Внизу послышался шум. Де Вилльерс дернул Дэвиса, и оба, сорвав с лица Мэка пластырь, вернулись в шкаф.
Как оказалось, Люсия решила прогулять балетную школу. Она смотрела телевизор в гостиной, когда в отцовской спальне раздался глухой стук. Девочка сразу поняла, что отец упал, вероятно в припадке, и побежала наверх, чтобы ему помочь.
Люсия уже много лет имела дело с эпилептическими припадками отца, но она еще никогда не видела таких сильных судорог. Рассудив, что дело серьезное, девочка поспешила позвать соседей на помощь.
Де Вилльерс и Дэвис услышали, как Мэк упал с кровати, а Люсия выбежала из дома. На счету была каждая секунда. Они спустились на лужайку и, перебираясь из сада в сад, вышли на дорогу. Через две минуты после внезапного появления Люсии они уже были далеко от места преступления.
«Скорая помощь», вызванная соседями, приехала через несколько минут, однако по пути в больницу Мэк скончался. Причиной смерти, которую впоследствии подтвердило вскрытие, было названо удушье, вызванное падением и последующим застреванием языка в дыхательных путях.
В половине девятого Полин, сошедшую с остановки у торгового центра «Мейлорд-Орчардс», где она работала, встретили двое полицейских. Им сообщили из больницы по рации о смерти Мэка.
В ночь на 11 декабря Халлет поручил наблюдать за домом Мэка надежному человеку из Портсмута, который работал в турагентстве, а до того служил в территориальной добровольной службе, в батальоне «D» SAS. Этот человек вспомнил, что под утро видел двух прохожих в смокингах, однако они явно не забирались к Мэку в сад. Не было никаких подозрительных звуков до тех самых пор, как из дома выбежала Люсия, после чего приехала «скорая».
Этот дежурный, известный всем, за исключением Спайка, просто как Вэлли, позвонил Халлету в гостиницу, но не застал на месте. Он продолжал звонить.
Халлет, не ведая о том, что наблюдатели из «Таднамса» уже несколько дней назад покинули Херефорд по приказу Дэвиса, все более тяготился своей пассивной ролью. Он предпринял попытку восстановить действия валлийца. Каким образом сам он стал бы наводить справки о Мэке? От Спайка ему было известно, что Мэка время от времени навещал профессор Хичкок, нейрохирург военного госпиталя, однако в основном им занимался лечащий врач. Халлет рассудил, что валлиец мог под каким-нибудь благовидным предлогом наведаться к доктору Уайли из местной больницы. К больнице Халлет подъехал пораньше, чтобы не стоять в очереди с больными, но обнаружил, что она еще закрыта. Он медленно вернулся на Солсбери-авеню и увидел машину Вэлли у телефонной будки.
– В чем дело?
– Дочь Мэка выбежала из дома примерно в восемь десять, вскоре после этого приехала «скорая помощь» и забрала Мэка в больницу. Я пытался связаться с тобой.
Взяв телефон, Халлет позвонил в больницу и представился родственником. Повесив трубку, он повернулся к Вэлли.
– Мэк умер. – Халлет обреченно покачал головой. – Если, как ты говоришь, в дом никто не входил, возможно, он скончался от естественных причин, вызванных эпилепсией.
Он позвонил Спайку. Тот его поблагодарил и попросил подготовить к вечеру подробный отчет, сказав, что заедет за ним. Позвонив Мейсону и еще одному «местному» и сообщив им печальную новость, Халлет и Вэлли вернулись в гостиницу, Вэлли отсыпаться, а Халлет – писать отчет. Вечером, вскоре после краткого визита Спайка, портье принес Халлету записку с просьбой перезвонить на указанный телефонный номер.
Ответила женщина, говорившая с валлийским акцентом. Она только что сменилась с дежурства в гостинице «Зеленый дракон» в Херефорде. Наверное, Халлет помнит, что две недели назад обращался к ней. Халлет этого не помнил, но он знал, что Мейсон показал там сумайлские фотографии, оставил номер телефона этой гостиницы и посулил щедрое вознаграждение за своевременный звонок, если в «Драконе» появится кто-то похожий.
Женщина, ободренная радостным ответом Халлета, сообщила, что перед самым окончанием ее дежурства мужчина, очень похожий на самого грузного из троицы, снял на ночь двухместный номер. Записав адрес, Халлет пообещал ей десять фунтов за беспокойство. Спайк находился в пути, поэтому связаться с ним было невозможно, но Халлет знал, что делать. Он тотчас же отправился будить Вэлли.
Глава 42
Дэвис пребывал в чрезвычайно приподнятом настроении. Звонок женщины, работающей на «Таднамс», подтвердил, что Мэк умер. В то же время полиция не проявляла к его дому интереса, без чего не обошлось бы, если бы возникли какие-либо подозрения относительно обстоятельств его смерти. Аккуратно положив трубку на рычажки, де Вилльерс похлопал Дэвиса по плечу и воскликнул:
– Ты поработал хорошо, даже отлично!
Эта неожиданная похвала сопровождалась редкой мимолетной улыбкой, что окончательно добило Дэвиса.
– Я свяжусь с тобой как обычно, когда буду вылетать из Дубая, – сказал на прощание де Вилльерс.
Дэвис решил перед возвращением в Кардифф отпраздновать успешное завершение операции. Он снял номер в самой дорогой гостинице в центре Херефорда, облачился в свой самый модный костюм и отправился к местному ювелиру. Затем Дэвис познакомился в баре с одинокой скучающей сорокалетней домохозяйкой и повел ее на дискотеку в «Хрустальный зал», где они притворились, будто вернулись в конец шестидесятых.
В шесть часов вечера Халлет снял в «Зеленом драконе» два одноместных номера на вымышленные фамилии. Они с Вэлли заселились в половине восьмого, поужинали и разделились. Халлет остался читать в вестибюле газету, устроившись так, чтобы ему была видна стойка администратора, а Вэлли удалился к себе в номер.
При свечах женщина выглядела весьма недурно. Дэвис пришел к выводу, что только упорные занятия аэробикой позволяют ей сохранять формы, такие соблазнительные в обтягивающих молодежных джинсах и белой блузке с большим вырезом.
– Что-то здесь становится скучновато, – томно проворковала она, когда закончился очередной медленный танец.
Они покинули дискотеку, и в машине Дэвис подарил ей жемчужные серьги, на всякий случай. Левая рука женщины подтвердила его ожидания, и он повез ее в «Зеленый дракон».
