Марина Эльденберт - Жертва

Они с Люком приехали в Европу полторы недели назад. Беатрис давно обещала ему увлекательное путешествие, но два билета во Францию купила именно в октябре две тысячи одиннадцатого. Она планировала показать ему все европейские страны, а после обязательно побывать с ним в России.

Люк сам просил её о последнем. Он очень хотел посмотреть город, где она родилась и выросла, пройтись вместе с ней по улицам Петербурга. Теперь ничего этого не будет. Никогда.

— Кто он тебе? — спросил Кантор, когда Люк вышел на кухню за водой. — Если это не слишком личный вопрос.

— Слишком. Он мне как сын.

Смысла хранить секреты больше не было. Скоро она умрет, а Люк останется один на один с этим. От таких мыслей становилось страшнее, чем от зловещего фантомного дуновения могильного холода.

— Я вернулся сюда, чтобы начать все сначала. Почти все свое время потратил на поиски и планы мести, а в итоге…

Кантор усмехнулся, и, перехватив её вопросительный взгляд, продолжил:

— Моего брата убили измененные, в Маскаре. По стечению обстоятельств тоже братья, Риган и Захари Эванс. Мы были молоды и полны надежд, война сводила с ума и будоражила. Кровь все-таки пролилась, но бессмысленно, глупо… жестоко. Я влюбил в себя женщину, уговорил изменить меня, потом начал поиски. Хотел убить одного на глазах у другого, как они поступили с нами. Выследил их, нашел… И ничего не сделал. Потому что понял, каким был идиотом.

— Что такого случилось, что ты так внезапно переменил свое мнение?

— Я полюбил.

Беатрис понимающе кивнула.

— Она тоже была измененной, — продолжал Кантор. Слово «была» прозвучало однозначно. Беатрис дотянулась до него и накрыла его руку своей. Вдохнула дым собственных вишневых сигарет, почувствовала, как першит горло. Давненько она не испытывала таких ощущений.

— Я похоронил её рядом с домом. Три дня назад, до того как встретил вас. Я хочу быть рядом с ней. Сделаешь это для меня, Беатрис?

Беатрис молча кивнула. Все происходящее казалось безумным марафоном смерти. Земля стонала от такого количества единовременно обрывающихся жизней. Ей до безумия хотелось найти Авелин, обнять и просто слушать биение её сердца до тех пор, пока собственное не остановится. Но она понимала, что это нереально и вряд ли Авелин будет в восторге от прощаний. Кроме того, она обещала Люку, что останется рядом с ним, и сдержит данное ему слово. Вместе с сотнями тысяч других закончится и её собственная история, и об этом не узнает никто.

Беатрис сдавила виски, пытаясь унять головную боль и озноб. То ли она подхватила какой-то мерзкий человеческий вирус, то ли просто простыла. А может быть, чувствовала состояние Авелин на расстоянии. Ей хотелось бы в это верить. Хотелось думать, что она жива. Она помнила слова Рэйвена о том, что её тюремщик настроен серьезно, и не могла не думать о том, кого предпочла забыть. О Дмитрии.

Возможно ли, что этот человек тоже некогда был в Ордене? Как он оказался рядом с её дочерью и во всей этой истории?

Сильвен не включил телефон и не перезвонил, отрезая последнюю надежду на помощь. Беатрис снова начало трясти и она завернулась в одеяло, пытаясь понять, что же делать дальше. Из-за температуры мозг отказывался соображать. Практически сутки бездействия, за которые с Авелин могло случиться все, что угодно. Она даже не знает, с чего начать, где искать. Земной шар, который казался слишком тесным, сейчас представлялся ей бесконечным масштабным лабиринтом с чередой запутанных следов.

Как им удалось выйти на неё?! Лютер умел составлять маршруты и рассчитывать отходные пути. Это была его специализация.

Беатрис снова и снова прокручивала в памяти номер, который получила вместе с вакциной. Вакциной, которая спасла ей жизнь в тот момент, когда она уже ни на что не надеялась и готовилась умереть на руках у Люка. Она порвала бумажку в мелкие клочки, но номер, как назло, впечатался в память. В знакомом почерке слышались привычные интонации Сильвена: то ли насмешливо-снисходительные, то ли галантно-издевательские.

«Захочешь поблагодарить — позвони».

Беатрис тряхнула головой, закашлялась и снова потянулась за телефоном.

«Куда ты к чертям запропастился, когда ты так нужен»?

Мелодия звонка заставила её вздрогнуть.

— Исключительно из особого расположения к тебе, я решил помочь.

Услышав издевательские нотки в голосе Рэйвена, Беатрис разом вспомнила все колоритные слова родного языка, отличавшиеся меткой точностью характеристик, подходящих этому уроду. Она не перечислила их потому что утратила дар речи и пожалела о том, что не обладает даром ментальных убийств.

— Дольше ты думать не мог? — процедила она. — Где. Моя. Дочь.

— Тебе это не понравится, Беатрис.

— Рэйвен, твою…

— Она в руках Бостонского Палача.

— Недоносок! — прошипела Беатрис, чувствуя предательскую дрожь в пальцах. Её самые худшие опасения подтвердились. Авелин действительно в руках бывшего сотрудника Ордена. Не какого-то там рядового полевика, а убийцы, положившего десятки измененных. Она на ходу пресекла панику, начинавшую набирать обороты. Худшее, что можно сделать в такой ситуации — поддаться старым страхам, позволить им полностью завладеть тобой. Беатрис перевела дух и спросила уже спокойнее:

— Ты выяснил, где она?!

— И да, и нет. Он скормил Авелин её любовника, теперь у неё есть время. Но я понятия не имею, что у него на уме.

На этот раз Беатрис высказала Рэйвену все, что думает про него, не стесняясь в выражениях. Если орденский хлыщ вытащил Авелин из укрытия через ее парня, тот был ей безумно дорог. И ублюдок додумался бросить ей его в качестве пищи, когда она в таком состоянии. Беатрис с трудом выкинула из мыслей картину, в которой сжимает руки на шее орденца, вырывает позвоночник через горло и заталкивает ему в задницу.

— Рэйвен, ты уже пару минут говоришь, и все не по делу. Познакомь нас, и я сама у него спрошу.

Джордан выдал ей инструкции по-прежнему спокойным тоном и попросил поторопиться. Беатрис не дослушала его излияния о скорой встрече, нажимая отбой и поднимаясь с кровати. Голова кружилась, а тело то становилось феерично-легким, то тяжелым, неповоротливым. Она быстро запихнула в рюкзак документы и самое необходимое. Наплевать на то, что она идет в ловушку. Нужно добраться до Авелин, оторвать голову орденскому ублюдку, набить морду Рэйвену и вытащить дочь. Всего-ничего. Благо, в самолете будет время подумать, как все это провернуть.

— 17 —

Стивенс назначил встречу на заброшенном складе в Солт-Лейк-Сити, и Рэйвен подозревал, что Палач никуда не денется из города. Путешествовать с раненой измененной весьма проблематично. Они втроем вышли в полуфинал игры на опережение, и ему нужно оказаться в финале. В его случае выиграть — не значит оказаться первым. Рэйвен рассчитывал использовать взаимную ненависть Палача и Беатрис, а самому остаться в стороне. По опыту предыдущих лет Джордан знал, что если кто-то пустил в твою репутацию славу недалекого неудачника, её можно и нужно использовать в собственных целях.

Он встречал Беатрис в аэропорту. Темперамент этой женщины варьировал между фурией и котенком, и Рэйвен предполагал, что на этот раз ему придется несладко. Он не ошибся. Первое, что сделала Беатрис вместо приветствия, это сжала руку в кулак и с силой ударила в лицо. Идущая рядом девушка ойкнула, на них начали оборачиваться. Джордан отрицательно покачал головой, встретив взгляд полицейского, вытащил носовой платок, прижимая его к носу. Оставалось надеяться, что он не сломан. Злость на него придавала ей сил, и Рэйвен с силой сжал локоть Беатрис, увлекая её за собой.

— Первое: в следующий раз я отвечу. Второе: у нас нет лишнего времени, чтобы заполнять полицейские протоколы. Мы друг друга поняли?

— Катись к дьяволу, Рэйвен.

— Мы как раз к нему едем.

Беатрис не ответила, быстрым шагом направляясь к выходу. Он мог только предположить, какие чувства её сейчас обуревают. Знать, что твоя дочь в руках Палача и целиком и полностью зависеть от другого человека — врагу не пожелаешь. Рэйвен не испытывал ни толики сочувствия. Она мучила его без малейших угрызений совести.

У выхода их ждала машина. Рэйвен открыл дверь, но Беатрис демонстративно обошла её, села с другой стороны. Пожав плечами, Джордан устроился рядом.

— Подозреваю, ты не откажешься от дозы-другой стимулятора, которыми так гордились орденцы.

Беатрис метнула на него свирепый взгляд, но Рэйвен его изящно проигнорировал.

— Не стоит винить меня в своих бедах. Другой на моем месте и пальцем бы не пошевелил после твоей выходки.

— Или ты сейчас заткнешься, или я лично прибью нимб к твоей голове.