Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе
– Можешь идти, – говорит он Питу.
Пит благодарит, выходит на погрузочно-разгрузочную платформу за аптекой, спрыгивает на потрескавшийся бетон. Проулок выводит его на Фредерик-стрит. Он смотрит направо, потом налево в поисках «приуса» бывшего детектива, не видит его и бегом срывается с места. Ему требуется двадцать минут, чтобы добраться до Лоуэр-Мейн-стрит, и хотя синего «приуса» нигде нет, Пит пару раз резко сворачивает в боковые улицы, на всякий случай. И уже выходит на Лэйсмейкер-лейн, когда вновь вибрирует мобильник. На этот раз – сообщение от сестры:
Тина: Ты поговорил с м-ром Ходжесом? Надеюсь, да. Мама знает. Я ей не говорила, но она ЗНАЛА. Пожалуйста, не злись на меня. ☹
«Как будто я могу», – думает Пит. Будь разница между ними на два года меньше, возможно, они соперничали бы, а может, и нет. Иногда она его раздражает, но он ни разу не злился на нее всерьез, даже когда она ведет себя отвратительно.
Правда о деньгах выплыла наружу, но, возможно, ему удастся сказать, что он нашел только деньги, и утаить попытку продать личные вещи убитого человека с тем, чтобы его сестра смогла учиться в частной школе, где ей не пришлось бы принимать душ с другими девочками. И не пришлось бы дружить с тупицей Эллен.
Он знает, что его шансы выйти сухим из воды невелики и стремятся к нулю, но в какой-то момент – может, этим самым днем, когда он наблюдал, как стрелки медленно ползут к трем часам, – проблема эта потеряла актуальность. Теперь он хотел отослать записные книжки, особенно с двумя последними романами о Джимми Голде, в Нью-Йоркский университет. А может, в «Нью-йоркер», поскольку в пятидесятых годах именно в этом журнале публиковались практически все рассказы Ротстайна. И он объявит об этом Эндрю Холлидею. Решительно и бесповоротно. Нельзя позволить продать еще не известные миру произведения Ротстайна безумному коллекционеру, который будет держать записные книжки в тайной комнате, где температура воздуха и влажность под контролем, вместе с картинами Ренуара и Пикассо или Библией XV века.
Мальчишкой Пит воспринимал записные книжки исключительно как сокровище. Его сокровище. Теперь он считает иначе, и не только потому, что полюбил язвительную, смешную, задевающую за живое прозу Джона Ротстайна. Записные книжки никогда не принадлежали ему. Не принадлежали они и Ротстайну, что бы он там ни думал, прячась на занюханной ферме в Нью-Хэмпшире. Они заслуживали того, чтобы их увидел и прочел каждый. Может, маленький оползень, открывший сундук в тот зимний день, – чистая случайность, но Пит в это не верит. Он верит, что записные книжки, как и кровь Авеля, кричали из земли. Пусть его считают неисправимым романтиком. Иногда дерьмо кое-что да значит.
Пройдя половину Лэйсмейкер-лейн, он видит вычурные буквы вывески книжного магазина. Такие иногда можно встретить над английским пабом, но здесь написано: «РЕДКИЕ ИЗДАНИЯ ЭНДРЮ ХОЛЛИДЕЯ», а не «ПРИЮТ ПАХАРЯ» или что-то в этом роде. Пит смотрит на вывеску, и последние сомнения развеиваются как дым.
Он думает: «Джон Ротстайн – не ваш гребаный подарок на день рождения, мистер Холлидей. Ни сейчас, ни раньше. Вы не получите ни одной записной книжки. Мимо кассы, дорогуша, как сказал бы Джимми Голд. А если вы пойдете в полицию, я выложу им все. И кому там поверят, учитывая историю с книгой Джеймса Эйджи?»
Гора – невидимая, но очень тяжелая – соскальзывает с его плеч. А на сердце впервые за долгое время становится легко. Быстрым шагом Пит направляется к магазину Холлидея, не осознавая, что кулаки у него крепко сжаты.
23В самом начале четвертого – примерно в то самое время, когда Пит садится в «приус» Ходжеса – в книжный магазин заходит покупатель. Низенький и пухлый, в очках с толстыми стеклами и тронутой сединой бородкой, которые не скрывают его сходства с Элмером Фаддом[25].
– Я могу вам помочь? – спрашивает Моррис, хотя с языка чуть не слетает другая фраза: Э-э-э, в чем дело, Док?
– Не знаю. – В голосе «Элмера» слышится сомнение. – А где Дрю?
– Ему пришлось уехать. По срочному семейному делу в Мичиган. – Моррис знает, что Энди родом из Мичигана, то есть это нормально, но про семью лучше не распространяться: если Энди что-то и говорил про родственников, Моррис позабыл. – Я его давний друг. Он попросил меня сегодня поработать в магазине.
«Элмер» обдумывает его слова. Левая рука Морриса тем временем ползет к пояснице, прикасается к придающему уверенность металлу маленького автоматического пистолета. Ему не хочется убивать этого парня, не хочется рисковать и привлекать внимание прохожих выстрелом, но он на это пойдет, если придется. В кабинете Энди хватит места для «Элмера».
– Он получил для меня книгу, за которую я внес аванс. «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», первое издание. Ее написал…
– Хорас Маккой, – заканчивает за него Моррис. Книги на полке слева от стола – те, за которыми стояли диски с записями камер видеонаблюдения, – снабжены закладками, и Моррис их уже просмотрел. Это заказы покупателей, и среди них есть роман Маккоя. – Отличный экземпляр. С автографом. Простой автограф, без посвящения. Есть маленькое пятно на корешке.
«Элмер» улыбается.
– Это она.
Моррис снимает книгу с полки, одновременно косясь на часы. 3:13. Занятия в Нортфилде заканчиваются в три, а это означает, что мальчишка появится не позже половины четвертого.
Моррис вынимает закладку и видит: «Ирвин Янкович, 750$». С улыбкой вручает книгу покупателю.
– Эту книгу я особо запомнил. Энди – похоже, теперь он предпочитает, чтобы его звали Дрю – говорил мне, что собирается взять с вас пятьсот долларов. Книга досталась ему дешевле, чем он ожидал, и он хотел сделать вам скидку.
Если у «Элмера» и возникли какие-то подозрения при виде незнакомца в магазине, они испарились, едва появился шанс сэкономить двести пятьдесят баксов. Он достает чековую книжку.
– Тогда… с учетом аванса это будет…
Моррис величественно машет рукой.
– Про аванс он не упоминал. Вычтите сами. Я уверен, он вам доверяет.
– Еще бы, после стольких-то лет. – Элмер склоняется над столом, выписывает чек. Ужасающе медленно. Моррис смотрит на часы. 3:16. – Вы читали «Лошадей»?
– Нет, – отвечает Моррис. – К сожалению.
И что он будет делать, если мальчишка появится до того, как этот надутый бородатый говнюк выпишет чек? Он не сможет сказать Зауберсу что Энди в кабинете, поскольку уже сказал «Элмеру Фадду», что тот в Мичигане. Капельки пота начинают стекать по лбу и щекам Морриса. Он это чувствует. Он так же потел в тюрьме, в ожидании, что его сейчас изнасилуют.
– Отличная книга, – говорит «Элмер», его рука застывает над недописанным чеком. – Великолепный нуар и социальная зарисовка, по силе воздействия не уступающая «Гроздьям гнева». – Он замолкает, думает, вместо того чтобы писать, а на часах уже 3:18. – Ладно, может, не «Гроздьям гнева», это чересчур, но «Битве с неясным исходом» – наверняка, хотя это скорее социалистический трактат, чем роман, вы согласны?
Моррис соглашается. У него немеют руки. Если придется вытащить пистолет, он скорее всего его выронит. Или стрельнет себе в зад. Эта мысль вызывает у него громкий нервный смех, который разносится по узкому, заставленному книгами магазину.
«Элмер» поднимает голову, хмурится.
– Вспомнили что-то смешное? Насчет Стейнбека?
– Нет-нет, – отвечает Моррис. – Это… у меня такая болезнь. – Он проводит рукой по влажной от пота щеке. – Я вдруг начинаю потеть, а потом смеяться. – И вновь смеется при виде выражения лица «Элмера». Задается вопросом, а занимались ли когда-нибудь Энди и «Элмер» сексом, и при мысли о том, как это могло выглядеть, смех только усиливается. – Извините, мистер Янкович. Вы тут ни при чем. И кстати… вы не родственник знаменитого комика, Чудика Эла Янковича?
– Нет, не имею к нему никакого отношения. – Янкович торопливо расписывается. Вырывает чек из чековой книжки, протягивает Моррису, который ухмыляется, думая, что такую миниатюру вполне мог написать Джон Ротстайн. Янкович прилагает определенные усилия к тому, чтобы их пальцы не соприкоснулись.
– Извините за смех, – говорит Моррис и вновь смеется, вспоминая, как они прозвали этого комика «Чудик-Эл-Дерни-за-Хрен». – Ничего не могу с собой поделать. – На часах 3:21, и даже это смешно.
– Понимаю. – «Элмер» пятится от стола, прижимая книгу к груди. – Спасибо.
Он спешит к двери. Моррис кричит вслед:
– Обязательно скажите Энди, что я сделал вам скидку. Когда его увидите.
И заливается смехом, потому что это классная шутка. Когда его увидите! Дошло?
