Питер Джеймс - Одержимый
В семь часов он позвонил на домашний телефон Саймона Ройбака, который тот написал на оборотной стороне своей визитки, и часом позже уже находился в полицейском участке Хампстеда. Он понуро сидел на жестком пластиковом стуле в крохотной комнате, насквозь пропитанной табачным дымом. На металлическом, покрытом пластиком столе лежала компакт-кассета, коричневый конверт с распечаткой произведенных Бимишем тестов и кожаная папка детектива-констебля Ройбака. Сам детектив-констебль ушел за кофе.
Он вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками. На лбу у него уже проступили первые капли пота – предвестники грядущего жаркого дня. Поставив стаканчики на стол и разложив рядом с ними целый набор пластиковых ложек, пакетиков с сахаром и маленьких – с наперсток – контейнеров со сливками, он закрыл дверь и грузно опустился на стул.
– Жаркий будет день! – Ройбак, привстав, включил вентилятор. Потом вынул платок, вытер лоб и пригладил ладонями свои короткие светлые волосы.
Майкл настороженно следил на ним. Он отлично помнил их вчерашнюю ссору по телефону – детектив-констебль тогда сказал ему, что еще ничего не предпринял по поводу исчезновения Аманды. Сегодня полицейский приветствовал его неожиданно тепло.
– Я слышал, у вас произошел инцидент на радиошоу вчера вечером?
– Да.
Ройбак сорвал фольгу со сливок и вылил их в кофе. Затем надорвал пакетик с сахаром и высыпал его туда же. При этом он смотрел на кассету и конверт с распечаткой Бимиша.
– Моя невеста слушала эту передачу, доктор Теннент. Она слышала ваш разговор, пока вас не отключили.
– И что она думает по этому поводу?
– Она – офицер полиции. Работает в отделе семейных проблем. Она каждый день принимает множество звонков от напуганных людей. Она считает, что звонившая, мисс Кэпстик, была сильно напугана. Это так?
Глаза детектива не соответствовали его добродушной наружности – в них светился быстрый ум, они были внимательны и настороженны. Майкл мог себе представить, насколько жестким становился этот человек, когда этого требовали обстоятельства. Он понимал, что в эту минуту офицер тщательно его изучает.
Он вынул из конверта распечатку спектрального анализа, передал ее детективу и объяснил, что она означает.
Ройбак раскрыл свою папку и записал что-то в нее. Затем он посмотрел на Майкла:
– Сэр, вы можете вспомнить, где вы находились в воскресенье, днем и вечером?
Майкл опустил взгляд. Это был разумный вопрос, вполне обычная полицейская процедура, но терпение его было уже на исходе. Он разозлился и раздраженно ответил:
– Не могу.
Возникла долгая пауза, которой аккомпанировали шум вентилятора и шелест сдуваемых им листов распечатки.
Майкл посмотрел Ройбаку прямо в глаза:
– Собираетесь задержать меня как подозреваемого?
– Нет, сэр, не собираюсь, – примирительно ответил Ройбак и улыбнулся.
– Но вы рассматривали такую возможность?
После секундного колебания детектив-констебль сказал:
– Плохим бы я был детективом, если бы не рассматривал все возможности.
– Тогда вы должны были рассмотреть возможность того, что с Амандой Кэпстик могло что-нибудь случиться. Отлично! Я очень рад. Это заняло у вас всего четыре дня.
Ройбак снова улыбнулся, признавая, что Майкл переиграл его в словесной битве.
– Я бы хотел прослушать пленку.
Майкл извлек ее из коробки. Детектив поставил ее в одну из кассетных дек и запустил.
Дослушав запись до конца, он задумчиво кивнул, затем спросил:
– Вы сказали, что, судя по несовпадению отрезков тишины, пленка была отредактировала?
– Да.
– Мистер Бимиш работал на нас в прошлом. Он хороший специалист. – Ройбак помешал кофе ложечкой, затем попробовал его. – Вы принесли фотографию мисс Кэпстик?
– Да. – Из того же коричневого конверта Майкл вынул несколько фотографий, полученных у матери Аманды, и протянул их через стол.
Ройбак рассмотрел их.
– Очень красивая молодая леди.
– Да.
– Я распоряжусь повесить плакаты везде, где ее могли видеть в день исчезновения. Ее семья не имеет возражений против предания дела огласке?
– Абсолютно никаких.
– Еще мы постараемся, чтобы ее фотографию показали по телевизионным каналам, вещающим в Лондоне и пригородах.
– Если это похищение, ее могли увезти очень далеко.
– Постараемся охватить как можно большую территорию, сэр.
– Что вы еще собираетесь делать?
– Мне нужны имена, адреса и телефоны членов ее семьи, друзей и знакомых.
Майкл вынул из конверта список, приготовленный Лулу, и вручил его офицеру:
– Что еще?
– Проанализируем наши сведения о пропавших людях и постараемся понять, можно ли связать кого-нибудь из них с мисс Кэпстик.
– В качестве возможных жертв убийцы?
Снова возникла пауза с жужжанием вентилятора и шелестом бумаг.
– Вы же не станете кормить меня чушью о том, что пока слишком рано делать какие-либо выводы?
Полицейский вынул кассету из магнитофона и положил ее обратно в коробку.
– У вас есть копия этой кассеты?
– Естественно.
– Мы сделаем еще одну. – Ройбак постучал пальцем по краю стаканчика. – Вы хотите, чтобы я говорил с вами начистоту, доктор. Я так и поступлю. Эта кассета меняет все дело. Вам это понятно?
Майкл мрачно кивнул.
– Есть еще кое-что, о чем я попросил бы вас не распространяться. Я не сообщу этого прессе, потому что пока это не в наших интересах. Я не хочу расстраивать вас еще больше, но раз уж вы настаиваете на полной откровенности… – Он поднял пластиковую ложку над стаканчиком и снова уронил ее туда. – Здесь прослеживаются параллели с исчезновением молодой женщины, редактора лондонского издательства, пропавшей три недели назад.
– Тиной Маккей? Про нее сообщали в новостях?
– Да. Она практически одного возраста с мисс Кэпстик. Тоже добилась успехов в карьере. Привлекательная женщина, схожа телосложением с мисс Кэпстик. Бесследно исчезла вместе с машиной.
– Широкое освещение этого случая в прессе и на телевидении вам не помогло?
– Пока нет.
– Вы расследуете его как возможное убийство?
– Мы собрали команду для расследования этого дела и относимся к нему с той же серьезностью, с какой отнеслись бы к расследованию убийства.
– Вы хотите собрать команду для поиска Аманды?
Их глаза встретились. Ройбак мрачно сказал:
– Сегодня я покажу эту пленку своему боссу. Сделаю все возможное.
– Вы будете держать меня в курсе?
– Непременно.
Ройбак проводил Майкла до выхода и, прощаясь, крепко пожал ему руку. В его глазах читалось участие.
– Звоните мне в любое время, хорошо?
Майкл поблагодарил его и уехал.
80
Под палящим светом полуденного солнца поверхность воды в гавани имела цвет консервированного горошка.
Гленн Брэнсон смотрел на пузыри, непрерывно возникающие на поверхности воды в сотне ярдов от стоянки судов, дышал соленым воздухом, густо приправленным запахом гниющих водорослей, ржавеющего железа и свежеспиленного леса, и думал о Коре Барстридж.
Судя по отметке, отлив достиг своего нижнего уровня. К воде спикировала и тут же снова поднялась чайка. Еще несколько покачивались на волнах. Было видно, что в этом оживленном порту они не голодали. Портовый кран поднял контейнер с палубы грузового судна под норвежским флагом, погруженного в воду до самой грузовой марки. Мимо него проскочил патрульный катер, казавшийся маленьким на фоне громадного корабля. От его винтов закачались красные буи, отмечавшие место, где работали двое полицейских ныряльщиков.
На берегу у склада пиломатериалов, отгороженные от посторонних глаз зелеными экранами, стояли две полицейские машины, белый фургон криминалистов, серый фургон ныряльщиков и темно-синий фургон, принадлежащий местному похоронному бюро.
Все они находились здесь потому, что Дэнни Леон, информатор, которого Гленн и Майк Харрис доставили вчера из Лутона, сообщил им, что они никак не могут найти второго важнейшего свидетеля по делу «Стрельба по тарелкам», Джейсона Хьюлетта, из-за того, что он кормит рыб на дне гавани. Дэнни нарисовал схему, с помощью которой можно было определить его точное местоположение. В скором времени ныряльщики обнаружат, говорил ли он правду.
Вместе с Гленном результатов поисков ожидали полицейский фотограф, двое криминалистов, два представителя похоронного бюро, которые выглядели здесь так же искусственно, как осветительные приборы на съемочной площадке, и непосредственный начальник Гленна детектив-сержант Билл Дигби.
Дигби, в коричневом костюме и галстуке с символикой его гольф-клуба – ноги на ширине плеч, руки за спиной, будто у солдата в положении «вольно», солнце блестит на непослушных черных волосах, – пожал плечами:
