Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Дэвид, я что, похож на идиота? — запротестовал Сен-Жак. — Когда ты попросил окружить церковь, я на свой вкус выбрал двоих, самых лучших, я подумал, что пара «узи» компенсирует отсутствие третьего человека и компаса. Они мои лучшие бойцы и бывшие королевские коммандос; они отвечают за безопасность, и, как и Генри, я им доверяю.
— Генри? Ведь он неплохой парень, да?
— Иногда он словно гвоздь в заднице, но он лучший на островах.
— А королевский губернатор?
— Этот просто задница.
— А Генри это знает.
— Конечно, знает. Он не стал бы бригадным генералом только из-за внешности и своего брюха. Он не просто хороший солдат, он хороший управленец. Он тут многим занимается.
— И ты уверен, что он ничего не докладывал ка-гэ?
— Он сказал, что сперва сообщит мне, прежде чем связываться с этим напыщенным кретином, и я ему верю.
— Искренне надеюсь, что ты прав — потому что этот напыщенный кретин на самом деле эмиссар Шакала на острове Монтсеррат.
– Что? Быть не может!
— И тем не менее. Сведения надежные.
— Но это невозможно!
— Возможно. Это в стиле Шакала. Он ищет уязвимое место и нанимает, покупает его обладателя. Лишь очень немногие находятся вне его зоны досягаемости.
Ошарашенный Сен-Жак бесцельно прошел до балконных дверей, пытаясь осознать невероятные вещи.
— Тогда это многое объясняет. Ведь губернатор происходит из рода влиятельных землевладельцев, его брат занимает высокий пост в Министерстве иностранных дел и близок с премьер-министром. Почему в таком возрасте его назначили сюда, вернее, почему он согласился? Было бы логичнее отправиться как минимум на Бермуды или Британские Виргинские острова. Плимут хорош как промежуточный этап, но не завершение карьеры.
— Ранее губернатор побывал в опале. Скорее всего, Карлос уже давно выяснил причину этого и внес его в свой список. Он занимается этим годами. Большинство людей читают газеты, книги и журналы для развлечения; а Шакал роется в кипах разведывательных отчетов из всех мыслимых источников, которые он может нарыть, а нарыл он столько, о чем ЦРУ, КГБ, Ми-5 и 6, Интерпол и еще дюжина служб могут только мечтать… Гидросамолеты прилетали сюда четыре или пять раз за то время, что я вернулся из Блэкбурна. Кто на них прибыл?
— Пилоты, — обернувшись, ответил Сен-Жак. — Они увозили людей, а не доставляли их сюда, я же тебе уже говорил.
— Да, ты говорил. А ты проверял?
— Проверял кого?
— Каждый прилетавший самолет.
— Эй, кончай! Ты заставил меня одновременно делать сотню дел.
— А как же тогда двое чернокожих коммандос, которым ты так доверяешь?
— Господи, они проверяли и расставляли других охранников по местам.
— То есть мы не знаем, кто мог прилететь на тех самолетах, так получается? Может, они спрыгнули с поплавков самолета над рифами — прямо на отмель.
— Черт возьми, Дэвид, эти пилоты выполняют чартерные рейсы, и я давным-давно знаю каждого. Они бы никогда такого не допустили. Никогда!
— Ты хочешь сказать, что это было бы невероятно.
— Иди к черту.
— Как и связной Шакала на Монтсеррат. Королевский губернатор.
Владелец «Транквилити Инн» уставился на своего зятя.
— В каком мире ты живешь?
— В таком, что жалею, что тебе пришлось стать его частью. Но теперь ничего не изменишь, и тебе придется играть по его правилам — по моим правилам.
Отблеск, вспышка, тонкий луч красного света из темноты за стеной! Инфракрасное излучение! С вытянутыми руками Борн прыгнул на Сен-Жака, сбил его с ног, отталкивая от балконной двери.
– Пригнись! — закричал Джейсон в падении, оба рухнули на пол. Над их головами одна за другой просвистели три пули и ударились в стену виллы.
– Что за черт…
— Он там, снаружи, и хочет, чтобы я это знал! — сказал Борн, пригнув своего шурина еще ниже, отполз за него и сунул руку в карман рубашки.
— Он знает, кто ты, поэтому ты первый в очереди на тот свет, он рассчитал, что, так как ты брат Мари, твоя смерть доведет меня до сумасшествия — ты член семьи , и этим он мне постоянно угрожает. Моей семьей!
– Господи! Что нам делать?
– Я все сделаю! — ответил Джейсон, доставая из кармана вторую сигнальную ракету. — Я отправлю ему послание. Послание, в котором сообщу, что я жив, и объясню, почему я буду жив, когда он умрет. Оставайся здесь!
Борн вытащил из правого кармана зажигалку и поджег ракету. Полусогнувшись, он пробежал мимо балконных дверей и бросил шипящий, ослепляющий снаряд в темноту. Раздались два щелчка, пули срикошетили от черепичной крыши и качнули зеркало на туалетном столике.
— У него МАК-10 с глушителем, — сказал Дельта из отряда «Медуза», врезавшись в стену и хватаясь за раненую шею. — Мне пора убираться отсюда!
— Дэвид, ты же ранен!
— Это замечательно.
Джейсон Борн вскочил на ноги и бросился к двери; захлопнув ее, он рванул в сторону гостиной, но столкнулся с доктором из Канады, который нахмурил брови.
— Я слышал оттуда какой-то шум, — сказал доктор. — Все в порядке?
— Я должен идти. Ложитесь на пол.
— Нет, подождите! У вас кровь на повязке, швы…
— Вашу мать, живо на пол!
— Мистер Вебб, вам уже не двадцать один год…
— Не лезьте в мои дела! — крикнул Борн, бросился к выходу и выбрался наружу. По освещенной аллее он побежал в сторону главного корпуса, неожиданно его оглушил громкий оркестр, звук от которого разносился по всей территории, усиленный множеством динамиков, подвешенных на деревьях.
Пульсирующая какофония оглушала, и это было ему на руку, решил Джейсон. Ангус Маклеод сдержал слово. В огромной застекленной круглой гостиной находились немногие оставшиеся гости и еще меньше персонала — значит, Хамелеону пора сменить цвет. Он знал ход мыслей Шакала так же хорошо, как свой собственный, а из него следовало, что при таких обстоятельствах убийца предпримет те же шаги, что и он сам. Голодный, истекающий слюной волк залез в логово своей загнанной в тупик, обезумевшей жертвы и отхватил от нее призовой кусок. Так же поступит и он, сбросив кожу мистического хамелеона, обернувшись еще более крупным хищником — скажем, бенгальским тигром — который может перекусить шакала пополам… Почему эти образы так важны? Почему? Он знал, почему, и это знание наполняло его пустотой, желанием обрести нечто, потерянное в прошлом — он больше не был Дельтой, опасным партизаном «Медузы», как не был он и Джейсоном Борном из Парижа и Дальнего Востока. Постаревший, сильно постаревший Дэвид Вебб продолжал борьбу, пытаясь разобраться во всем этом насилии и безумии.
Нет! Убирайся! Ты ничто, а я все!.. Уходи, Дэвид, ради Бога, уходи.
Борн сошел с аллеи и побежал по жесткой и острой тропической траве к боковому входу в гостиницу. Еле переводя дыхание, он перешел на шаг, заметив, что кто-то выходит из дверей, но, узнав человека, побежал дальше. Это был один из немногих работников Транквилити, кого он запомнил, и один из немногих, кого он хотел бы забыть. Невыносимый сноб, помощник управляющего по имени Причард, болтливый зануда, хотя и трудолюбивый, всегда всем напоминавший про высокое положение своей семьи на острове Монтсеррат — особенно дяди, заместителя начальника иммиграционной службы; как подозревал Дэвид Вебб, это было не случайное совпадение для «Транквилити Инн».
— Причард! — крикнул Борн, приближаясь к нему. — Ты взял пластырь?
— Сэр, это вы! — вскрикнул с искренней тревогой помощник управляющего. — Вы еще здесь? Нам сказали, что вы уехали после обеда…
— О, черт!
— Сэр?.. Мне так больно выражать вам свое сочувствие…
— Вот и молчи, Причард. Понимаешь меня?
— Конечно, ведь я не смог поздороваться с вами утром, потому что меня здесь не было, а после обеда я не смог с вами попрощаться и принести свои соболезнования, так как мистер Сент-Джей дал мне работу на вечер, даже на ночь…
— Причард, я тороплюсь. Отдай мне пластырь и никому — никому — не говори, что видел меня. Ты все понял?
— О, да, сэр, я понял, — ответил Причард, отдавая три рулона эластичной ленты разного размера. — Я надежно сохраню такую важную информацию, как и то, что ваши жена с детьми были здесь — о, Господи, прости меня! Простите меня, сэр!
— Я прощу, и Он простит, если будешь держать язык за зубами.
— Обещаю. Я буду молчать. Это такая честь для меня!
— Если ты нарушишь обещание, тебя застрелят. Это понятно?
— Сэр?
— Не падай в обморок, Причард. Иди на виллу и передай мистеру Сен-Джею, что я буду на связи, и чтобы он оставался на месте. Уловил? Он должен оставаться на месте… И ты тоже.
