Владимир Ераносян - 90 миль до рая
– Здесь захоронен прах моего сына, – продолжала юлить Летисия, все еще не доверяя незнакомке.
– Выходит, ты оплакиваешь все соседние со склепом сына захоронения, – с иронией заметила блондинка. – Я сейчас рискую не меньше тебя. И все же я оставлю номер контактного телефона. Через меня ты сможешь установить связь с остальными членами группы Карлоса. Вы и впредь можете рассчитывать на нашу помощь.
– На чью помощь? – полюбопытствовала на всякий случай кубинка.
– Я русская, – призналась Линда Алонсо.
– Нет уж, справимся как-нибудь сами, – гордо отрезала мулатка и, не попрощавшись, зашагала по кладбищенской аллее к выходу, где стоял ее сверкающий желтый «Феррари». Похоже, блондинка не солгала. Но лучше перестраховаться и самой разыскать ребят. Маленького Элиана Гонсалеса придется вызволять без Карлоса. Отец мальчика, Хуан Мигель, может оказаться предателем. Так считают в Гаване. Черт побери, почему мишенью может стать этот несчастный отец, а не гнусный Каноза, тысячу раз заслуживший смерть?
Линда раздраженно выматерилась по-русски. Она сделала, что могла. Теперь пусть кубинцы разбираются со своим дерьмом сами.
– Я тебе завидую, он безумно тебя любил! – крикнула она вдогонку удаляющейся Летисии.
«Вовсе не обязательно, чтобы об этом мне сообщали посторонние…» – со злостью подумала про себя мулатка и была такова…
Последний понедельник мая, 2000 года
День поминовения
Вашингтон, федеральный округ Колумбия, США
– Сегодня главный день этой затянувшейся судебной эпопеи. Тебе не надо ничего придумывать, Хуан Мигель, – напутствовал адвокат Крэйг своего подопечного перед решающими слушаниями в Верховном суде. – Просто говори правду, и все. И расслабься. Даже общественное мнение склонилось в нашу пользу. А это наш главный аргумент. Это Америка. Колыбель демократии. И мы в ее столице. Я просмотрел «Вашингтон пост» с данными последних социологических опросов. Политизированные жильцы престижных кварталов все еще против возвращения Элиана на родину. Но большинство простых граждан, средний класс, те, кто еще не забыл, что такое «метро», они полностью на твоей стороне. Людей не проведешь. Все считают, что обычному гражданскому делу не следует придавать характер политического процесса…
– Метро… Я никогда не видел метро, – отрешенно произнес Хуан Мигель. Он так волновался, что почти не слушал мистера Крэйга, до него доносились лишь отдельные слова из монотонного бурчания юриста.
– Ну, это поправимо. Выедем пораньше. На часок, – решил подбодрить растерянного папу знаменитого Элиана мистер Крэйг. – Поднимем твое настроение! Проедемся до станции метро «Юнион-Стейшен» или до «Капитол-Саут». Неважно. От Верховного суда они на одинаковом удалении. Потом сядем на 96-й автобус, а лучше пройдемся пешочком до Дворца правосудия и прибудем туда аккурат к двум часам дня. Так будет даже быстрее. И без риска застрять в пробке в час пик.
– Не думаю, что это хорошая идея, – ворвался в беседу федеральный агент Хорхе Риас де Сильва, приставленный к Хуану Мигелю и его адвокату властями. Все это время он стоял за дверью и делал вид, что ничего не слышит. Но тут дело коснулось его с напарником лично, а значит, такт можно было на время отставить. – Вы бы еще предложили добраться до суда через Ботанический сад или Восточный рынок. Слава богу, что он закрыт по понедельникам! Как мы с Томасом сможем обеспечивать вашу безопасность вдвоем при таком столпотворении, какое неминуемо будет в метро? Или прикажете вызывать подкрепление и ехать без остановок? А может быть, нам сразу забронировать лафеты и места для урн с прахом в Колумбарии на кладбище Оук-хилл?
– Пожалуй, Хорхе прав, – согласился Крэйг. – Это была не совсем удачная мысль.
– Значит, мне никогда в жизни не придется прокатиться на метро. – Из уст Хуана Мигеля невольно вырвалось разочарование. – Не судьба. Это я так… Просто Элиансито поделился своими впечатлениями о подземных поездах в телефонном разговоре с бабушками. Им вчера все-таки удалось поговорить с внуком. У Элиансито там внизу дух захватывало…
– Да, у ребенка, впервые оказавшегося в метрополитене, ощущения, должно быть, были непередаваемые… – представил вслух мистер Крэйг.
– Но вы же взрослые люди, – помотал головой Хорхе и, немного поразмыслив… сдался: – Ладно, уговорили. Будь по-вашему, поедем до Юнион-Стейшен, оттуда на спецтранспорте до суда. Может, и вправду проскочим таким образом сквозь пробки. Сегодня они точно будут. Улицы перекроют без предварительного уведомления. День поминовения. Все устремятся от Арлингтонского кладбища к Западной лужайке Капитолия. Люди поедут слушать симфонический оркестр и речь президента. Придется взять еще пару парней из Конторы, без возражений. Я скажу Томасу, чтобы он принес вам парики и шляпы. Это тоже не обсуждается. Без вариантов, и никаких пешеходных экскурсий. Часовая готовность!
…Фургон с оборудованием для прослушки, припаркованный у кубинской дипмиссии в Мэриленде, плавно слез с бордюра и двинулся в путь.
– Он будет в парике, – доложил Фелипе по сотовому. – Они выдвинутся из Бетесда через час и поедут на метро до Юнион-Стейшен. На гарнир четверо федералов. Конец связи.
Как же не вовремя дон Орландо попросил об опеке своей истеричной пассии, известной нимфоманки Летисии Родригес! Склонить папашу Элиана, чтобы тот обратился к нации с просьбой предоставить ему политическое убежище в США, будет не так просто, несмотря на идеально продуманный план и неограниченный бюджет. А тут еще прицеп из взбалмошной и неконтролируемой Летисии, задумавшей поставить мюзикл на «Черном Бродвее» в Театре Линкольна на углу 13-й улицы и U-стрит.
Шлюха напросилась лететь в столицу на переговоры по приглашению какого-то именитого импресарио, и дон Каноза, как всегда, уступил натиску ее всесокрушающего обаяния. Надо же было этому случиться в самое неудобное время. Она даже кричала на босса. Типа «Тебя никогда не интересовало, чего мне по-настоящему хочется» и «На этой сцене блистали Дюк Эллингтон и Элла Фицджеральд». Сравнила, сучка.
Так думал Освальдо, прибывший в Вашингтон с группой боевиков, которые теперь, после убийства Сикейроса, почтительно величали правопреемника начальника личной охраны дона «мистером Того». С одной стороны, Освальдо де Того, конечно же, был доволен урвать жирный куш, ополовинив выделенный на операцию бюджет, но с другой… Он понимал, что дон Орландо не «лузер», ведь только простофили выкладывают «лавандос» даром.
Накануне отлета в столицу Освальдо плохо спал. Его терзала бессонница, сдобренная нехорошими предчувствиями. Параллельная задача, которую навесил на него Каноза, казалась не менее сложной, чем основная цель поездки. В подобных ситуациях у некреативных исполнителей вроде мистера Того не получалось расставлять акценты и выделять приоритеты. Сеньор Каноза нагрузил двойной работой. Стало быть, и на счетчике должен быть двойной тариф. Шутка! Уж он-то знал, что дон Орландо на все случаи жизни имел собственный прейскурант, вносить изменения в который мог либо сам Каноза, либо потенциальный труп, влезающий «в святая святых» черной бухгалтерии короля Маленькой Гаваны.
По прибытии в столицу Освальдо действовал в строгом соответствии с замыслом босса и его советников-адвокатов. Надо отдать должное этим бессердечным пройдохам с почасовым гонораром в пятьсот баксов. То, что они придумали, заставило бы отказаться от собственных убеждений даже Льва Троцкого, чей череп раскололи ледорубом в вечно бурлящей Мексике, будь у сталинского оппонента малолетний сынишка.
Первым делом Освальдо поручил своей «правой руке» Фелипе приобрести две тачки. Фургон для прослушки и бронированную инкассаторскую машину «Форд» Ф-серии с шестью бойницами и синей линией по периметру с логотипом банка «Риггс», владеющего особняком в центре вашингтонского Джорджтауна. На этой сделке с гватемальцами, размалеванными нашейными татуировками под пресловутую Malo Noche,[62]удалось неслабо поживиться. Вместо денег Фелипе расплатился с ними пулями своего 8-миллиметрового «смитэнд вессона», похоронив обдолбанных «коксом» юнцов в подворотне вашингтонского Чайнатауна. Лишних денег не бывает, в отличие от лишних свидетелей.
Ментальность кубинского мигранта давала о себе знать. Освальдо рассчитывал погреть руки и на расселении, устроив свое подразделение в каком-нибудь дешевом мотеле пригородной Виргинии, на другом берегу Потомака. Он поступил бы именно так, сэкономив и на суточных, если б не капризная Летисия. По ее прихоти пришлось «бросить кости» в окрестностях Белого дома. Она заставила его поселить бойцов в Свис-сотеле «Уотергейт», где в далеком 1972 году был вбит главный гвоздь в крышку гроба Демократической партии и где по этой причине любил останавливаться «ярый республиканец» Каноза. Летисия мотивировала свой выбор партийными предпочтениями своего «милого», что исключало даже мысль о сколько-нибудь результативной дискуссии. Пришлось выкладывать 250 баксов в сутки за каждый номер вместо предполагаемого полтинника и распрощаться с этой сладкой опцией нетрудовых доходов на все время «командировки».
