Дуглас Ричардс - Перепаянный
Дэш в бешенстве рванулся вперёд. В шею вонзились колючки — пусть неглубоко, но достаточно, чтобы пошла кровь.
— Ты, больной ублюдок! — заорал он.
Ярость наконец-то нашла выход.
Алан Миллер продолжил свой рассказ, словно никакой вспышки гнева со стороны Дэша и не было:
— Хирург имплантировал крошечный, удалённо контролируемый маячок в твоём локте, под самой кожей. Маячок должен был дремать в ожидании кодированного сигнала, который бы его активировал. Ты мог сколько угодно сканировать себя на "жучки" — пока маячок спал, он никак бы себя не проявил. Хотя бомба в голове у Киры была блефом, продвинутые приёмники, о которых поведал вам Патнэм — они реально существуют. Кире хорошо известно: когда примешь одну из её таблеток, улучшение электроники становится плёвым делом.
— То есть, ты мог схватить нас в любой момент, пока Дэш был со мною? — ошеломлённо спросила Кира.
— Да, да. Но после того, как вы избежали поимки, я не хотел слишком быстро ловить вас снова. Вам нужно было дать время на то, чтобы сродниться, — сказал Алан и помолчал, зачарованно взирая на кровь, медленной струйкой стекающую по шее Дэша. — Когда вы сбежали из безопасного дома, я был вынужден в очередной раз менять планы. Предполагалось, что вы останетесь там пленниками на несколько дней, после чего получите шанс сбежать — и Патнэм будет убит в ходе побега. — Он пожал плечами. — Впрочем, неважно. Я смог внести коррективы, и всё сработало именно так, как нужно.
— У тебя по-прежнему нет координат, — упавшим голосом сказала Кира.
— Неужели? — спросил её брат, подмигивая ей. — Маячок — не единственный имплантат, который поместил в Дэша хирург в Ираке. Помимо этого он поместил в него и кохлеарные имплантаты — по одному на каждое ухо. Это стандартная процедура для глухих или очень слабослышащих людей. Вот только имплантаты, которые получил Дэш — они были звукозаписывающими устройствами на кремниевой микросхеме. Записывают в цифре, запись можно передать на компьютер и проиграть.
Алан отхлебнул маленький глоток напитка и улыбнулся.
— Их недостаток — ограниченное время работы: они могут записывать от десяти до восемнадцати часов, в зависимости от количества звуков на входе. Пришлось сделать так, чтобы они тоже активировались по моему сигналу.
— Полагаю, ты активировал их в течение последних десяти часов, — заметил Дэш.
— Прав, ты абсолютно прав, — со счастливым видом сказал Алан. — Отслеживая маячок, я легко проследил за тобой к дому Патнэма. После всех моих стараний, всей подготовительной работы, я наконец получил идеальный шторм.
Он с самодовольным видом посмотрел на сестру.
— Мужчина, которому ты доверяешь и в которого влюбляешься. Правдоподобная угроза существованию нашего вида. И убеждение, что жить тебе осталось всего несколько минут.
Силы оставили Киру Миллер, когда её с полной силой ударило понимание того, что этот монстр победил. И она послушно сыграла свою роль идеальной маленькой пешки. Кира бросила взгляд на верёвки и на колючую проволоку у своего горла. Побег невозможен. Да и будь он возможен, что бы она сделала? Убила бы собственного брата?
Она крепко сжала кулаки. Это не её брат, убеждённо сказала она себе. Это извращённый самозванец. Лишь таким способом её психика могла пережить столь колоссальное предательство. Её брат погиб в огне в доме её детства. Монстр, сидящий перед ними — абсолютно чужой, незнакомый человек.
— И завершающий штришок к моему шедевру, — продолжил Алан, — сделать так, чтобы вы сочли, что твой самый страшный враг мёртв.
— Зачем? — спросил Дэш.
— Заподозри Кира, что влиятельный враг с доступом к её таблеткам всё ещё жив, она бы с куда меньшей охотой выдала координаты GPS, — объяснил Алан и приподнял брови. — Патнэм понятия не имел, каков мой план. Определённо не думал, что его смерть будет ключевым ингредиентом. Зная, что твой злейший враг, убивший насмерть твоего брата, и сам умер, ты могла прошептать свой секрет прямо в ухо Дэша.
Алан помолчал, давая пленником сполна осознать, как основательно ими манипулировали, осознать всю глубину поражения.
— А если бы Кира не убила Патнэма?
— Я полагал, что убьёт. Позаботился о том, чтобы напоминаниями о моём убийстве он насыпал в её раны как можно больше соли. И моя сестрёнка настолько, чёрт бы её побрал, предсказуема! Настолько охренительно благородна. Не могу передать, насколько разочарован тем, что мы с нею вышли из одного чрева.
— Уж ты мне поверь, — хмуро сказала Кира Миллер, — твоё разочарование — ничто по сравнению с моим.
— Что же до твоего вопроса, Дэш, — сказал Алан так, словно его сестра ничего не произнесла, — именно я направил Патнэма в его дом, чтобы с вами поговорить. Мой снайпер держал его на мушке, пока остальные солдаты шли по туннелю. Если бы Кира его не застрелила, это сделал бы снайпер — Патнэму достаточно было открыть дверь. — Алан помолчал. — Вы бы не знали, кто и почему его убил, но это было бы неважным. Поскольку он был единственным, кто мог сбросить таймер якобы взрывного устройства в голове Киры, она всё равно передала бы тебе свой секрет: ведь она верила, что жить ей остались считанные минуты, а гарантий по остановки плана по стерилизации не было.
Дэш с жалким видом кивнул.
— Похоже, ты продумал всё, — сказал он, в первый раз выглядя побеждённым.
— Ты чертовски прав, — самодовольно сказал Алан.
49
С момента приземления вертолёта прошло чуть ли не пять минут, но Алан Миллер явно наслаждался собой слишком сильно для того, чтобы прерваться. Пилоты были не настолько глупы, чтобы прерывать босса. В конце концов Алан всё же решил: обстановку пора сменить.
Шестеро солдат, одетых в ту же форму коммандос, окружили вертолёт и терпеливо ждали, пока Алан Миллер откроет дверь.
— Их — вовнутрь, — рявкнул он. И кивнул на Дэша, сидящего в хвосте салона: — А этого позаботьтесь абсолютно обездвижить на каталке. Он бывший спецназовец.
Каталка? Дэшу совсем не понравилось, как это прозвучало. Кровотечение на его шее остановилось, но он был в синяках, избитый в схватке в салоне вертолёта. Пожалуй, было трудно вспомнить, когда он в последний раз принимал душ, или когда он не был связан. Быть может, в прошедшие годы его тюремщикам хватило бы направленного на пленника пистолета, чтобы почувствовать себя в безопасности, у них не было бы необходимости дополнительно его обездвиживать. Но в наши дни всё иначе. К сожалению, портрет спецназовцев, эдаких суперменов, созданный средствами массовой информации и беллетристикой, привёл к тому, что Дэша редко недооценивали.
Трое солдат вошли в вертолёт и сняли с пленников всё, что ограничивало их свободу передвижения, оставив только пластиковые наручники за спиной. Киру и Дэша вывели из вертолёта. Перед ними возвышался дом, который смотрелся бы вполне органично в Древней Греции. По обе стороны от парадного входа стояли белые колонны, а само строение находилось по центру участка во многие-многие акры, за которым прилежно ухаживали: участка с прудами, садами и извилистыми ручьями. Перед входом в дом располагались многоуровневые мраморные фонтаны со статуями в натуральную величину: греческие боги, пьющие нектар из огромных чаш. В поле зрения пленников никаких других домов больше не обнаружилось.
Киру и Дэша провели через переднюю дверь огромных размеров, и они оказались в комнате со сводчатым потолком, раза в два просторнее всего трейлера Киры. Пол был выложен белым мрамором. На стене, словно огромное произведение современного искусства, висел плазменный телевизор с диагональю в девяносто пять дюймов; перед ним выстроился десяток кресел, как в кинотеатре. Дом заполняли множество статуй и картин, все из которых изображали греческих богов — словно Алан Миллер считал себя Зевсом современного мира, построившим для себя Олимп, на котором будет жить и царствовать.
Дэша грубо швырнули на спину на каталку из нержавеющей стали, о которой говорил Алан. Руки пленника были по-прежнему связаны за спиной. Двое наёмников стянули его ремнём с головы до ног и убедились, что сбежать он не сможет. Руки Киры также были скованы за спиной, и их теперь тоже прикрепили к сверкающей стальной каталке.
Алан Миллер живым шагом вошёл в комнату и встал рядом с каталкой, чтобы пленники хорошо его видели.
— Это мой кинозал, — гордо объявил он. — Что скажете?
Дэш смерил его ледяным взором.
— Скажу, что я получу наслаждение, увидев твою смерть, — со значением сказал он.
— Очень хорошо, — одобрительно сказал Алан. — Какая бравада! Неудивительно, что моей сестрёнке ты настолько нравишься. Впрочем, боюсь, ты несколько не в том положении. Пусть у меня нет продвинутых охранных электронных систем, двенадцать наёмников, которые патрулируют территорию, всё же имеются. И я им очень хорошо плачу. Уж прости, что я не испугался.
