Деон Мейер - Тринадцать часов
Джон Африка посмотрел на Гриссела, перевел взгляд на Яуберта, на Ндабени, а потом снова на Гриссела. По его лицу пробегали тени; комиссар испытывал смешанные чувства. Наконец он сказал:
— Найди ее, Бенни! — Джон Африка повернулся и направился к выходу, стараясь не ступить в лужу крови.
У Гриссела снова зазвонил телефон. Он услышал голос знакомого служащего «Телкома»:
— Бенни, между двенадцатью и двумя с этого номера звонили всего два раза. Сначала в Соединенные Штаты. Индиана, город Уэст-Лафейетт, а потом — вам.
— Дейв, во сколько звонили в первый раз?
— Сейчас посмотрю… В тринадцать тридцать шесть. Звонок продолжался две минуты двадцать две секунды.
— Спасибо вам, Дейв, спасибо большое. — Отключившись, Гриссел задумался. Он пытался сложить все воедино, но в голове беспомощно плавали тысячи разрозненных кусочков головоломки.
— Бенни… — обратился к нему Вуси.
Гриссел покачал головой и поднял руку, посмотрел на экран мобильника и стал искать в журнале запись о принятом звонке Рейчел. Все совпадает: он говорил с ней в тринадцать сорок одну. Потом они с Вуси выбежали из «Ван Хункса» и помчались сюда. Допустим, ее преследователям каким-то образом удалось засечь ее первый звонок. Значит, у них была фора всего в пять минут. А что, если они все время находились где-то поблизости? Должно быть, они ворвались в дом сразу после того, как он закончил разговор с Рейчел. Быстро среагировали! Пожалуй, даже слишком быстро…
В голове мало-помалу начало проясняться.
— Вуси, ведь она сначала забежала в ресторан на углу?
— Ну да, в ресторан Карлуччи, — кивнул Ндабени.
— А оттуда прибежала сюда. — Гриссел махнул рукой в сторону улицы.
— Мбали обнаружила в саду ее следы.
Гриссел почесал затылок.
— Вуси, они караулили где-то поблизости. Наверное, они видели, как она забежала в дом, но войти не могли, ведь здесь было полно наших…
— Бенни, я насчет микроавтобуса…
Но Гриссел его не слушал. Почему похитители ее не убили? Они стреляли только в старика. Эрин Рассел сразу перерезали горло. А Рейчел сохранили жизнь, хотя без труда могли бы прикончить ее прямо на месте, в доме. Но они увезли ее с собой…
Его снова озарило.
— Рюкзак, — произнес он. — С плеч Эрин Рассел срезали рюкзак. — Гриссел нагнулся и заглянул под стол. — Поищите, вдруг Рейчел где-нибудь здесь бросила свой. — Он прошелся по коридору. — Вуси, ты иди налево, осмотри ванную и спальню, а я поищу справа. — Он остановился. — Матт, если можно, посмотри в кухне и в саду.
— Какой у нее рюкзак?
— Понятия не имею, — сказал Гриссел, но тут же кое-что вспомнил и, замерев на месте, так, что Вуси едва не налетел на него, принялся звонить в дежурную часть на Каледон-сквер. Трубку снял сержант. Гриссел назвался и спросил, остались ли полицейские у хостела «Кот и лось» на Лонг-стрит.
— Да, они еще там.
— Пусть спросят, где вещи пропавших американок. Эрин Рассел и Рейчел Андерсон. К багажу приставить охрану! Никого к нему не подпускать!
— Есть!
Гриссел обратился к Ндабени:
— Вуси, они что-то ищут. Этим мерзавцам очень нужно что-то, что было у девушек. Вот почему Рейчел до сих пор жива. — Он бросился в спальню искать рюкзак.
37
— Ну, что? — спросила Наташа Абадер, когда он закрыл за ней дверь кабинета покойного Адама Барнарда.
— Садитесь, пожалуйста. — Деккер стоял у стола в угрожающей позе, словно нависая над ней.
Наташе это не понравилось, ее красивые глаза полыхнули гневом. Тем не менее она села.
— Сестренка, можно тебе доверять?
— Я уже вам говорила: я вам не сестренка.
— Что тут такого? Подумаешь, вы работаете с белыми, а я всего лишь обычный цветной полицейский! Нечего задаваться!
— Теперь мне все ясно! — Глаза красавицы снова полыхнули гневом. — Вам не по нутру, что я спала с белым, да? И нечего головой качать, я видела, вы тут же, в один миг, переменились, как только я призналась, что Адам развлекался и со мной. И вот что я вам скажу: в моей жизни он не первый и не последний белый мужчина! Мне все равно, какой у кого цвет кожи, и я сплю с кем хочу, потому что сейчас не старое время, хотя вам до этого и дела нет. Раз цветная — значит, «сестренка». Вы и такие, как вы, хотите изолировать нас от остальных, обособить! Вы, наверное, из тех, кто везде ходит и ноет, как тяжело быть цветным. Проснитесь, инспектор! Ныть и жаловаться бесполезно. Если сами не перестроитесь и не приспособитесь к новым порядкам, у вас ничего не выйдет. Вот почему мы так плохо живем! Все обожают жаловаться на судьбу, но никто палец о палец не ударит, чтобы как-то изменить свою жизнь! Кстати, раз уж об этом зашла речь, сами-то со сколькими белыми женщинами переспали?
Деккер отвернулся и посмотрел в окно.
— Так я и думала, — сказала Наташа.
— С чего вы взяли, что я спал с белыми женщинами?
— Какая женщина сможет устоять и не думать о сексе, глядя на вас? — ответила она.
Деккер посмотрел ей в глаза. Наташа с вызовом вскинула голову и отвернулась.
— Приму ваши слова за комплимент. — Деккер понимал, что проиграл схватку, и постарался хотя бы закрепиться на позиции.
— Зачем вы меня сюда позвали?
Ее близость волновала Деккера. Он выпрямился и обошел стол с другой стороны.
— Потому что я вам доверяю.
Наташа покачала головой; ее роскошные длинные волосы каскадом рассыпались по плечам.
— Сейчас я расскажу вам кое-что, но вы никому этого не передавайте, — сказал Деккер.
Наташа молчала.
— Те, кто убили Адама Барнарда, очень хорошо его знали. Им известно, что его жена каждый вечер напивается до бессознательного состояния. Они знают, где он хранит пистолет. Вы здесь единственная, кому я могу доверять. Скажите, кто из сослуживцев настолько хорошо осведомлен о его жизни?
— С чего вы взяли? Его застрелили в его собственном доме…
— Нет. Его застрелили совсем в другом месте. Скорее всего, недалеко отсюда, на улице. Мы нашли одну его туфлю. И мобильный телефон. — Заметив, как удивилась красавица Наташа, Деккер слегка воспрянул духом. — Затем труп отвезли домой, втащили на второй этаж и бросили рядом с женой… Наташа, кому известно о привычках его жены? Кому известно о пистолете? Гейсерам?
Перед тем как ответить, она поправила юбку и откинула волосы со лба.
— Вряд ли. По-моему, Гейсеры и дома-то у него ни разу не бывали. Адам… стыдился Алексы. Несколько раз она…
— Что?
— Устраивала скандалы, когда он кого-нибудь приглашал к себе домой. По-настоящему Адам жил здесь, на работе. Проводил в «Африсаунде» все время, с утра до ночи. Часов в семь уезжал домой, но позже часто возвращался. В восемь, в девять, и работал до двенадцати…
— Тогда кому могут быть известны о нем такие подробности?
Наташа ответила не сразу.
— Я правда не знаю.
— Прошу вас… Хотя бы предположите.
— Предположить?
— Ну, подумайте.
— О его жене знала я…
— Кто еще?
— Вилли, Ваутер и Мишель…
— Кто такая Мишель?
— Она сидит здесь с самого утра. Она у нас занимается пиаром.
— Я думал, этим занимается Вилли Маутон.
— Вилли Маутон отвечает за выпуск продукции и рекламу, а Мишель отвечает за пиар, связи с общественностью. Ну а пиар — это когда в газетах появляются хвалебные статьи, интервью или, скажем, выходят передачи на радио, но мы за это не платим.
— Которая из них Мишель?
— Пожилая женщина, она сидит с Пауком и Иваном…
Деккер смутно вспомнил пожилую блондинку, сидевшую между двумя сравнительно молодыми людьми.
— Она хорошо знает Адама?
— Они с Адамом много лет работали вместе. С самого начала. Лет семь назад она ушла на вольные хлеба, но до сих пор занимается нашим пиаром по контракту.
— Ушла на вольные хлеба?
— Открыла собственное агентство. Для независимых артистов и мелких студий.
— Они с Адамом хорошо ладили?
— Они были как брат с сестрой… — Наташа многозначительно закивала головой.
— Что это значит?
— Говорят, Адам и Мишель были любовниками. Много лет назад.
— Давно?
— Не знаю; может быть, это только сплетни!
Деккер выразительно посмотрел на свою собеседницу.
Сейчас не время изображать скромницу!
— Наверное, с того времени, как Алекса запила. Адам плакался Мишель в жилетку. Тогда она еще была замужем…
— Ну что тут скажешь?! — воскликнул Деккер и покачал головой.
Наташа смерила его неодобрительным взглядом.
— Пойми меня правильно, сестренка, — с возмущением отвечал Деккер. — Список подозреваемых становится длиннее и длиннее!
Матт Яуберт вышел из кухни в прихожую, где его ждали Гриссел и Вуси. Оба с надеждой посмотрели на него. Яуберт покачал головой. Рюкзака нет. Бенни глубоко задумался. Яуберт терпеливо ждал до тех пор, пока не понял, что можно говорить.
