Максим Шаттам - Во тьме
Он выжидал целую минуту; в свете неоновой лампы отбрасываемая им гигантская тень целиком накрыла хрупкую женскую фигуру.
— У Лукаса почти не было друзей, — наконец произнесла она. — Только парни из его «группы», как он их называл.
Специальный агент Кил снова включил диктофон:
— Вы их знаете?
Джанин покачала головой:
— Нет, но Лукас часто говорил, что втроем они бы смогли сделать все что угодно, что они составляют необыкновенное трио, да, именно так он и говорил — «необыкновенное трио», ему нравилось называть их так.
Кил торжествовал: теперь он узнал, сколько их.
— Значит, трое, — повторил он. — Вы кого-нибудь из них видели?
— Нет, но я знаю, что один из них — негр. Лукас познакомился с ним в тюрьме, он говорил о нем как о своем подручном.
Спенсер Линч. Ничего нового. Стремясь сохранить спокойствие, Кил сжал зубы. Нужен серьезный след, никаких второстепенных.
— И был еще один, Боб.
— Боб? — переспросил агент.
Кил стал надеяться, что женщина обладает дополнительной информацией относительно автора открытки, найденной копами у Спенсера. Видимо, этот парень и руководил сектой.
— Да, так его и зовут. Лукас говорил о нем как о силаче. Этот Боб и распространяет знания о Калибане.
— А Калибан — это что такое?
Джанин вздрогнула:
— Новая сила.
— Бог?
— Нет, Лукас говорил, что лучше. Калибан — высшее наслаждение, власть. Средство стать сверхчеловеком. Лукас без конца повторял слова Боба: «Калибан — это голоса хозяев».
— Джанин, я сейчас задам вам один не совсем деликатный вопрос, прошу вас на нем сосредоточиться. Знаете ли вы, почему Боб мог убить вашего брата? Они спорили?
Джанин с трудом сглотнула.
— Нет, не знаю. Они виделись очень редко, — произнесла она дрожащим голосом. — Лукас всегда держал меня в стороне от этого, я вам уже говорила: я никогда не видела ни Боба, ни этого негра.
— Вы не пытались понять, из-за чего Боб мог рассердиться на вашего брата? Лукас вам ничего не говорил?
— Нет. Ничего. — После секундного колебания Джанин робко подняла указательный палец. — Но незадолго до этого они встречались. В прошлое воскресенье. Видимо, по поводу негра. Что-то их разозлило.
Арест Спенсера Линча. Кил жестом подбодрил ее продолжать рассказ.
— Я даже помню, что Лукасу позвонили домой. Он очень удивился: обычно он никогда не пользовался домашним телефоном. Думаю, это был Боб, который успокоил Лукаса, сказав, что звонит из автомата или из какого-то общественного места. Они поговорили несколько минут и назначили встречу.
— Где?
— Не знаю. Лукас записал адрес в блокноте, это точно, я сама искала для него блокнот в его комнате.
Кил чуть было не издал радостный крик.
— Джанин, вы можете мне сказать, чем именно занимались ваш брат и его друзья?
Руки Джанин Шапиро покрылись мурашками. Губы задрожали.
Она знала не так уж и много. Отдельные детали.
Когда она закончила, специальный агент Кил был бледен как призрак.
Он вышел из комнаты и жестом подозвал одного из своих помощников:
— Уэлш, где сейчас офицер, на которого возложили обязанность координировать действия?
— Я здесь, — сказал, приближаясь, Брэтт Кахилл.
Кил отер платком свой лысый череп:
— Кахилл, сделайте мне одолжение, отправляйтесь в хранилище, где собраны вещдоки из дома Лукаса Шапиро, и найдите его дневник. По словам его сестры, это маленькая записная книжка в кожаном футляре. Внутри должен быть адрес, по которому Лукас ездил в прошлое воскресенье, двадцатого января, встречаться с Бобом.
— Хорошо, сэр.
— Если для этого вам будет нужно разрешение окружного судьи, срочно позвоните мне, мы сразу все решим.
— Понял. Выезжаю прямо сейчас.
Агент Уэлш дождался, когда Брэтт Кахилл зашел в лифт, а потом указал пальцем на дверь:
— А с ней что?
Кил облизнул губы:
— Я хочу, чтобы у прокурора была охренительная кипа бумаг на нее. Чтобы она до конца своих дней могла видеть солнечный свет только через прутья решетки.
Нейл Кил скривился. Он дышал так, словно его грудь придавило что-то очень тяжелое.
55
День заканчивался, сразу вслед за сумерками по небу разлились темные чернила, оживляя тени Филиппсбурга. Сидя за столом, шериф Мердок слушал рассказ Аннабель: она рассказала ему все, что знала о культе Калибана. Арест Спенсера Линча, обнаружение фотографий, молитва на латыни, смерть Лукаса Шапиро, вагон со скелетами и вторжение Боба к ней домой. Ей хотелось добавить сюда и Малишу Бентс, однако это было невозможно, иначе пришлось бы вмешать в дело Бролена, напрямую связанного со смертью Шапиро.
Над внушительной фигурой шерифа покоился американский флаг, прикрывая одним из углов фотографию президента.
По мнению Аннабель, Боб должен был находиться где-то рядом. Он был крайне осторожен, уничтожал следы. Тем не менее он бы не смог так хорошо изучить привычки своих жертв, если бы не находился постоянно рядом с ними. Боб выбирал жертвы, регулярно выискивая их в окрестностях Филиппсбурга.
— Может быть, это ложный след, — предположил Мердок. — Если он так умен, он бы не стал повторяться, правда? Мне кажется, он просто хочет обмануть нас, дав понять, что прячется где-то здесь.
— Нет, сейчас наступил момент, когда он больше не сможет обводить нас вокруг пальца: мы знаем, что он собирается делать, что избегает свидетелей, тщательно выбирает места и изучает привычки своих жертв. Все это требует от него частого прочесывания местности, и он не может позволить себе выбирать жертвы на другой стороне Гудзона — для этого у него были Лукас Шапиро и Спенсер Линч. Для него же самого такие поездки были бы слишком длительными: они бы занимали у него дни напролет; значит, вероятно, он где-то работает.
— Вы так уверены? — удивился Мердок. — Этот Боб может быть бродягой, жить в трейлере или автофургоне.
Аннабель отрицательно покачала головой:
— Он сохраняет жизнь своим жертвам иногда на протяжении нескольких недель. Сопоставив даты похищений и даты, в которые Бобом и его сообщниками были сделаны фотографии, мы видим, что многие совпадают. Значит, одновременно трое, четверо или даже пятеро-шестеро человек оказывались у него в лапах. Чтобы их кормить, нужны деньги, не забывайте к тому же, что этих людей нужно содержать в каком-то достаточно просторном месте, изолированном от остального мира и звуконепроницаемом. Боб располагает некоторыми средствами, у него есть работа. Ему необходимо бросить все свои сбережения на эту «деятельность» — это для него своего рода страсть, простите меня, конечно, за подобное выражение.
Впечатленный дедукцией Аннабель, Мердок покачал головой.
— Чем я могу вам помочь? — спросил он.
Тэйер, положив руки на затылок и откинувшись на подголовник кресла, прищелкнул языком.
— Вы знаете, мы тут неофициально, расследование ведут федералы, — произнес он.
— Да, я так и понял. Вы первыми приехали ко мне, значит, вы действительно решили серьезно взяться за это, — кивнул Мердок с решительным видом. — И пока их здесь нет…
Недружелюбные отношения между полицией и ФБР не были вымыслом, и Тэйер, видимо, был прав, решив, что Мердок, желая им помочь, имеет на это еще и какие-то более веские причины; например, ему нравится Аннабель — Джек отметил взгляд, который шериф бросил на его напарника.
В таком случае, — произнес он, — не покажете ли нам все дела, связанные с похищениями в этом районе?
— Все, что относится ко мне, да.
Мердок покопался в металлическом шкафу и принялся извлекать оттуда красные конверты. В каждом было фото похищенного, заявление об исчезновении, написанное кем-то из ближайших родственников, предварительный и основной отчеты, составленные в ходе расследования. Конвертов было девять, среди них и дело Рейчел Фаулет. Увидев фото улыбающейся девушки, искрящийся взгляд, шелковые завитки волос и пятнышки веснушек на щеках, Аннабель подумала о Бролене и его стремлении найти Рейчел.
Закрыв конверт, она посмотрела на Эрика Мердока:
— Шериф, вы нам нужны: надо изучить все эти дела от начала до конца, и, как я вам уже говорила по телефону, мы ищем музеи, связанные с историей транспорта в Нью-Джерси, равно как и отдельных специалистов по этому вопросу.
— Да, я навел справки, пока ждал вас. Я смогу уделить вам время завтра, прежде всего предлагаю посетить некоего Кельвина Валентайна, крайне сведущего во всем этом типа. Он будет в городе завтра утром.
— Это срочно.
— Сейчас Кельвин находится в самолете: он возвращается из Калифорнии, где у него семья. Могу ли я предложить вам подождать до завтра? Сейчас — вечер воскресенья, и мы добьемся лучших результатов, если посетим музеи в понедельник, а не станем беспокоить этих людей и их семьи прямо сейчас.
