Михей Натан - Боги Абердина
— Нет, спасибо, — поблагодарил я, двигая наполовину съеденную булочку по подносу. — Не очень хорошо себя чувствую.
— Да, выглядишь ты неважно, — заявила Николь, приложив ладонь к моему лбу. — Может, ты что-нибудь подхватил в Праге? Чешский грипп или что-то в этом роде.
Глаза у девушек округлились. Думаю, Николь это почувствовала и обняла меня за плечи.
— Он был в Праге на зимних каникулах, — гордо сообщила Николь. — Можете себе представить? Звонил мне из автомата в уличном кафе. Помнишь, Эрик?
— Помню.
— Я не могла в это поверить. Из всех людей, которым ты мог позвонить, ты выбрал меня. — Николь растрепала мне волосы. — А я была в гнусном Нью-Йорке. В пригороде Нью-Йорка, если быть абсолютно точной.
— И как там? — спросила одна из девушек с округлившимися глазами. Она была симпатичной блондинкой с влажными голубыми глазами и свежим лицом. Я почувствовал, что могу в нее влюбиться.
— Там было пасмурно, — сказала я, имея в виду Прагу. — Мрачно и холодно.
— Нам действительно пора, — внезапно сказала Николь.
Я знал, что привлек внимание блондинки, но не знал, почему. Теперь знаю — внимание молодых девушек всегда привлекают задумчивые типы с недовольным видом. Я хотел пригласить ее к себе в комнату, лечь с ней в постель и послушать истории об ее жизни. Она представляла собой все, чего я желал в эти минуты. Всех, с кем я хотел быть. Она символизировала то, на что я надеялся в это мгновение.
Но моим мечтам не суждено было сбыться. Вместо этого Николь поцеловала меня в щеку и велела позвонить. Я смотрел, как они уходят, что-то возбужденно обсуждая.
* * *На следующий день я отправился на вечеринку к Эллисон Фейнштейн. Она жила в двухэтажном домике под щипцовой крышей на Линвуд-Террас, улице с односторонним движением, на которой стояло всего семь домов. Как в дальнейшем пояснила Эллисон, ей этот дом купили родители. Они считали, что всегда смогут его продать после окончания дочерью университета. А если ей понравится Фэрвич, недвижимость можно оставить и приезжать сюда отдыхать. В любом случае, Эллисон заявила, что это лучше жизни в общежитии или на съемной квартире. Она слышала слишком много историй о насильниках, которые любит места обитания студентов, и о ворах, часто появляющихся в общежитиях.
Хозяйка встретила меня у двери, одетая в черное платье для коктейля. Тонкие руки были обнажены, на них выделялись неплохие мускулы. Волосы она зачесала назад и завязала в хвост блестящей серебристой лентой. Звуки, которые я всегда ассоциировал со «взрослыми» вечеринками, долетали из-за ее спины — звон бокалов, тихий гул разговора, который иногда прерывался вежливым смехом. На заднем фоне негромко играла музыка. Эллисон взяла меня за руку и повела в дом. Он нее пахло алкоголем — чем-то медицинским, вроде водки или джина. Щеки у девушки слегка раскраснелись.
— Выпивка на кухне, — сообщила она. — Бармен работает до десяти, поэтому у тебя еще остается пара часов.
— Мне больше и не требуется…
Она рассмеялась и похлопала меня по руке, затем показала на большой стол в столовой. По крайней мере, комната выглядела, как столовая.
На запястье у Эллисон блеснул браслет с бриллиантами.
— Еда там, но боюсь, на креветки ты опоздал.
Она снова рассмеялась, поцеловала меня в щеку и отошла.
Часом позже я стоял в дверном проеме, ведущем в кухню, рядом с миловидной первокурсницей, вместе с которой в прошлом семестре слушал курс литературы. Мы наблюдали за девушкой, усевшейся, скрестив ноги, на ковре в гостиной. Она выложила кокаиновую дорожку на зеркальце пудреницы. Кто-то включил стереосистему — джазиста Арта Татума. Симпатичная первокурсница вручила мне маленькую голубую таблетку, и я проглотил ее без колебаний. Интересно, а согласится ли она пойти со мной в мою комнату в общежитии? Но мне было слишком грустно, я слишком устал, чтобы флиртовать. Вместо этого пришлось стоять на одном месте и, словно зомби, слушать, как она все говорит и говорит про какую-то трагедию, случившуюся с родителями ее подруги. Они погибли в автокатастрофе во время зимних каникул.
— А я — сирота, — объявил я.
— Неправда, — сказала она и ткнула меня в бок.
Это была маленькая блондинка с тонкими запястьями, тонкой шеей, грудь у нее практически отсутствовала. В голосе слышался намек на южный акцент, он становился все более сильным с каждым стаканом.
— Сирота, — повторил я. — Я жил в приемной семье в Нью-Джерси.
Она сморщила маленькое вздернутое личико.
— Я тебе не верю, — объявила девушка. Слово «ты» прозвучало с явным южным акцентом.
Когда я ничего не ответил, она посмотрела на меня уголком глаза, потом провела пальчиком по ободку бокала.
— Ты серьезно? — спросила блондинка.
Я огляделся, чтобы удостовериться, не подслушивает ли кто-то, а потом ответил полным драматизма голосом:
— Да.
Она резко втянула воздух:
— Что случилось с твоими родителями?
— Мой отец просто ушел из дома в один прекрасный день…
Она прикрыла рот рукой.
— …А мама умерла от рака.
Таинственная таблетка начала действовать, пол слегка наклонился под небольшим углом. Внезапно я устал от первокурсницы. Она что-то еще сказала мне, но я произнес «Ш-ш-ш», поцеловал ее в лоб и пошел прочь. На самом деле, я выплыл в гостиную, там словно бы завис над деревянным полом, а потом рухнул на кожаную кушетку.
Рядом со мной приземлился парень в пиджаке и развязанном галстуке. Он наклонился вперед и достал небольшой пакетик с белым порошком из кармана пиджака, раскрыл его и высыпал немного содержимого на стеклянный кофейный столик.
— У тебя есть с собой кредитная карточка? — спросил он меня.
— Прости?
— Неважно, — нетерпеливо ответил парень, выложив неровную кокаиновую дорожку указательным пальцем. Затем он склонился вперед, прижался лицом к стеклянной столешнице и втянул в себя весь порошок, после чего резко выпрямился. Глаза у него расширились, рот приоткрылся. — Заканчивай, если хочешь, — прохрипел он, бросая пакетик мне на колени. — Я в отрубе, черт побери!
— Эрик?
Я поднял голову. Передо мной стояла Эллен.
— Привет, — сказал я небрежно, словно весь вечер только ее и ждал. Потом посмотрел на пакетик. — Это не мое.
— Я догадалась. — Она взяла его с моих колен и опустила на стол. — Что ты здесь делаешь?
Парень пришел в себя, взял пакетик и ушел. Эллен заняла его место на кушетке. Пахло от нее поразительно.
— Мы с Рейчел заглянули поздороваться с Эллисон, — сказала она. — Ты с ней знаком?
— В некотором роде, — я отвернулся. — Она меня пригласила.
— Это очень мило.
— Да…
Какое-то время мы молчали. Я смотрел прямо вперед на маленькую группу студентов, которые танцевали в центре гостиной. Часть гостей разошлась, теперь остались только те, кто больше всех выпил, больше всех съел и больше всех накурился или нанюхался. Эллисон перемещалась среди мужчин в своем черном платье с серебристой лентой, напоминая призрака. Мне она казалась туманной и почти нереальной. Не знаю, видели ее приятели или нет, но, похоже, они не могли заметить и друг друга.
Эллен коснулась моей руки.
— Эрик, ты на меня сердишься? — осторожно спросила она.
Я повернулся к ней. Девушка выглядела, как всегда: волосы цвета меда, изумрудные глаза, нежная белая шея. Красивая… На самом деле, она такой и была всегда. Для ее описания достаточно всего одного слова.
— Я под кайфом. И пьян, — сказал я.
У меня в поле зрения появилась еще одна девушка — высокая, длинноногая, рыжая, в голубом свитере с начесом и обтягивающих джинсах. Она возвышалась надо мной, стоя слева, скрестив руки на груди, ее губы недовольно вытянулись в одну линию.
— Здесь все слишком молодые, — сказала она Эллен. — Пошли к Марри. Роджер сказал, что будет там.
— Я думаю остаться, — заявила Эллен, устраиваясь поудобнее. Она села поглубже, положив ногу на ногу. — Я уже какое-то время не виделась с Эриком.
— О-о… — высокая девица посмотрела на меня сверху вниз.
«Она похожа на амазонку», — подумал я.
— Значит, ты и есть Эрик. Живешь в одном доме с Артом, правильно? — спросила она.
Я кивнул.
Девица ткнула в меня длинным пальцем, ноготь был загнут, словно звериный коготь.
— Скажешь Арту, что он обделался. Передашь, что это сказала Рейчел. Понял?
Я снова кивнул, рыжая девица развернулась на каблуках, пересекла комнату и вышла через главный вход. Вспомнилась последняя встреча с Эллен — как она смеялась у себя в квартире, а я искал ключи. Еще я вспомнил, какой пыткой была поездка на такси назад, в дом доктора Кейда. Тогда я чувствовал себя так, словно ехал на казнь. И каждую ночь ждал, что Арт ворвется ко мне и станет меня бить. Пускай из-за последовавших событий эти опасения и отошли на второй план, они вернулись вместе с появлением Эллен. Теперь она сидела рядом со мной, и все вспомнилось все очень четко.
