Михаил Март - Узкое место
Настя забралась на плечи Влада, уцепилась за карниз и, подтянувшись, залезла на жестяную плоскость. Привязав один конец веревки к трубе, свободный сбросила Владу. Еще минута, и остальные тоже были на прогнившей крыше. Веревку просунули через слуховое окно и скинули вниз. Окошко оказалось узковатым, пришлось снять рюкзаки. Спускаясь в помещение, они ничего не видели. Тьма кромешная, собственных рук не разглядишь. Настя первой достигла пола и дернула за веревку. Следующим спустился Метелкин. Девушка включила фонарик, луч скользнул по цементному полу, потом по коридору и пробежал по кругу. Огромное помещение, заставленное ящиками, абсолютно одинаковыми.
Когда ребята включили фонари, Настя выдержала паузу и сказала:
— Ну что, убедились? Значит, существуют определенные стандарты упаковки для перевозки грузов. Все на одну рожу, их здесь тысячи. Как мы найдем свои? Вы видели, как их сюда заносят, но не знаете, куда их ставили.
— Не шуми, Настена, — спокойно сказал Метелкин. — Смотри внимательно: ящики маркированы, а наши чистенькие, ни одной надписи. Делаем так: тут рядов двадцать, длина склада — полсотни метров, начинаем поиск от ворот, каждый берет на себя один проход. Так мы прочешем все ряды. Смотреть внимательно, громко не разговаривать, слышимость здесь отличная. Найдете чистые ящики без маркировки, тихо свистните и направите луч фонаря в потолок. Мы сориентируемся по яркому пятну на потолке, куда идти. Иначе будем до утра блуждать в этих лабиринтах, ничего не найдем и сами растеряемся.
Предложение трезвое и деловое. Все согласились. Начали с левого края. Настя пошла вдоль стены, а компаньоны — по следующим проходам.
Не прошло и десяти минут, как послышался ее вопль, она выскочила из своего коридора в соседний, едва не сбив Метелкина с ног. С другой стороны появился Влад. Тяжело дыша, девушка прошептала:
— Там у стены окровавленный труп. Его уже жрут крысы!
Влад выронил из рук фонарь, и он разбился о цементный пол.
Они шли на цыпочках. Женя держался молодцом. У стены смельчаки остановились.
— Так, все ясно, — деловым тоном произнес Метелкин. — Во-первых, это не труп, а пьяный в доску рабочий. Во-вторых, это не кровь, а пролитая бутылка красного портвейна. В-третьих, крысы жрут недоеденную закуску в виде буханки хлеба. Ладно, придется идти всем вместе. Будьте внимательны. Нас интересуют ящики, а не местные алкоголики.
И они пошли. Описав полный круг за полтора часа, ничего не обнаружили. Все ящики были маркированы.
— Значит, их уже вывезли, — уверенно заявила Настя.
— Если их вывезли, значит, мы проиграли, — сказал Метелкин. — Перед тем как сдаваться, предлагаю еще раз пройти маршрут. Рано их вывозить. Поверьте моему чутью!
— Может, на них опять нанесли маркировку? — задумчиво произнес Сухинин. — В Питере все наклейки оборвали. Сюда они прибыли чистыми, а здесь их снова надписали как полагается. Я же говорил, что ящики маркируют краской, — а наклейки никогда не используют, если это не рекламный лейбл.
— Что ты поймешь по маркировке? Номер, вес, индекс. Тебе это о чем-нибудь говорит? — проворчал Метелкин.
— Посмотрим.
Начали все с начала. В третьем по счету коридоре Настя остановилась и указала на один из ящиков:
— Вот он!
Помимо цифр, знаков в виде зонтиков, индексов, надписи «Не кантовать», стояла еще одна надпись: «Новосибирск — Москва — Ницца».
— Черт! Что это может значить? — удивился Влад.
— Это значит, что ящики присоединят к тем, которые поедут из Новосибирска. Их должно быть шесть.
Посчитали, ящиков оказалось двенадцать.
— Чудеса! — воскликнул Метелкин. — Количество удвоилось. Но ясно как белый день, что орденов здесь нет. Тогда в чем смысл идеи?
— Смысл узнаем, когда вскроем, — уверенно заявила Настя.
Сняли рюкзаки, достали инструменты. Доски отходили со скрежетом. Внутри находились алюминиевые контейнеры, запертые на маленькие замочки. Настя вынула заколку из волос и с легкостью справилась с запором. Откинули крышку и увидели аккуратно сложенное шелковое платье. Под ним мундиры с золотым шитьем. На каждом костюме висела бирка.
Настя осветила бирку, прикрепленную к шикарному платью. Надпись гласила: «Костюм Екатерины Второй, первый акт спектакля «Фаворит», артистка Львова А.А.».
— Платье Анны, — догадалась Настя. — Все правильно. Прибавились ящики из Московского театра. Но Анна не могла играть в этом платье. Смотрите, тут даже воротник не распорот. Его еще никто не надевал.
— Оно розовое, — заметил Влад. — Я был на репетиции, на Анне Львовой в первом акте было похожее платье, но цвета шампанского, и орден на груди. Нам в костюмерную тоже приносили костюмы с уже нашитыми орденами. А тут только костюмы. Каждый такой наряд стоит больших денег. Но если театр сделал дубликаты, то почему они их сгрузили в Екатеринбурге, за полторы тысячи километров от Новосибирска?
— Почему мы не знаем, но куда их собираются отправлять, написано на деревянной обшивке. Через Москву в Ниццу. И уверяю тебя, они туда поедут. А ордена к ним прикрепят в пути. Настоящие, — сделал заключение Метелкин.
— А к чему такие фокусы, когда сменить ордена можно на тех костюмах, в которых артисты играли? — спросил Влад.
— Боятся, что их ход просчитали конкуренты, тот же Крылов может устроить налет на поезд. Ведь вагоны Долго идут через тайгу. Их ничего не стоит ограбить в пути. Вскроют ящики, а там бутафория. И конкуренты останутся ни с чем.
Голос Насти звучал уверенно, но кислая физиономия Метелкина выражала сомнение.
— Вагоны хорошо охраняются, люди Седельникова знают, какой груз везут и налета не допустят. А Крылов — не Ермак, не Стенька Разин и не имеет армии в сибирских лесах, чтобы устраивать налеты на поезда. И что он будет делать с орденами в Сибири? Охотникам и нефтяникам их продавать? Если Крылов решил грабануть поезд, то сделает это за пределами России, спокойно, безболезненно и чисто. Вооруженную охрану через кордон не пропустят. Пару сопровождающих с документами и баста!
— Все правильно, — согласилась Настя. — Эти костюмы поедут другой дорогой. Какой? Узнаем, когда ящики вывезут со склада. А теперь надо восстановить все, как было, и сматываться. Нам нужен хороший наблюдательный пункт, чтобы не спускать глаз с ворот склада.
С ней никто не спорил.
11
Куйбышев
Утро
Главное, не разбудить Анну. Журавлев тихо оделся и незаметно выскользнул из номера. В десять утра, по заверениям театрального мебельщика, машины с декорациями должны отбыть в пункт назначения, а именно — на товарную станцию. Вадиму предстояло еще зайти в банк и взять деньги. Дорога предстояла сложная и дальняя, могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, где без денег не обойтись. В Куйбышеве все еще гремели фейерверки, но ему здесь уже нечего было делать. Никаких планов он не строил. Телефоны Метелкина и Насти молчали, и сами они ему не звонили. Пора уезжать. Он понимал состояние Анны, когда она проснется и не увидит его рядом, но втягивать девушку в опасные игры не имел права. Если риск, аферы, безвыходные ситуации и прочая поножовщина были его образом жизни, то театральная примадонна к этому не приспособлена. Они увидятся в Москве. Потом, когда все кончится. Тогда он расскажет ей о себе правду. А там пусть решает, нужен ли ей частный сыщик с мелочью в кармане.
Банк открылся ровно в десять. Вадим вошел в числе первых посетителей. Взяв из сейфа упаковку денежных знаков, отправился на автостоянку. Очень важно выехать из города не замеченным. Проскочить бутылочное горло, выбраться на трассу и для успокоения души дождаться, пока машины с декорациями прибудут на товарную станцию.
Сев в свою машину, он включил зажигание и тут же почувствовал, как холодный пятачок прикоснулся к его шее. Не впервой. Это ощущение он испытывал уже не раз, но печальные уроки его ничему не научили. Садиться
в машину, не проверив ее, по меньшей мере глупо. Ведь он знал, что в городе есть люди, способные его опознать. В первую очередь Седельников-Пуартье. К тому же Журавлев пользовался своим именем, а не псевдонимом. Правда, номер в отеле числился за Анной Львовой, но машину в прокате он брал по своему паспорту.
— За измену тебя следует расстрелять!
Журавлев облегченно вздохнул: голос принадлежал Анне. Он оглянулся.
— Как ты здесь очутилась?
— Стреляли.
— Мужские роли тебе не идут.
— Я правду сказала. Фейерверк под окнами пускали с утра пораньше, словно хотели предупредить, что мой суженый решил смыться. Без меня ты не уедешь. Я же предупреждала.
Анна сунула сигарету в рот и прикурила от пистолета, который имел внушительный вид. Красивая игрушка, она-то и привела его в замешательство.
— Послушай, Аня. У меня могут возникнуть неприятности в пути…
— Рыжую боишься? Глазки твои голубые выцарапает? Ничего, я тебя спасу. У меня сил хватит, в отличие от тебя. Куда мы едем? В Омск? Ты у меня гостил, пора и мне тебя навестить. Или там детки плачут, папочку ждут?
