Дэниел Силва - Сезон Маршей
Октябрь вел себя по меньшей мере странно: он затих и практически не сопротивлялся. Более того, в какой-то момент голубые глаза его блеснули, а по губам скользнула тень улыбки.
Майкл понял — Октябрь решает, как его убить. Он сжал пальцы…
Внезапно киллер выбросил левую руку, схватил Майкла за волосы и, оттянув его голову назад, ткнул большим пальцем в глаз.
Майкл взвыл от боли и ослабил хватку. Киллер развел руки и, повернув ладони, одновременно ударил его в оба виска.
Майкл едва не потерял сознание. Он потряс головой, пытаясь рассеять туман перед глазами, и вдруг понял, что лежит на спине, а враг ускользнул.
Майкл, пошатываясь, поднялся. Октябрь уже принял боевую стойку — ноги на ширине плеч, руки подняты, взгляд сосредоточен. Молниеносный поворот, взмах ноги — и сильнейший боковой кик в голову.
Майкл пошатнулся, споткнулся о бордюр, отделяющий пешеходную дорожку от проезжей части, и едва не попал под колеса автобуса. Водитель отчаянно ударил по клаксону, Майкл отпрыгнул и чуть не сбил с ног Октября. Однако киллер сориентировался в ситуации быстрее: он наклонился, выпрямился, и придав противнику дополнительное ускорение, перебросил его через перила.
Делярош ожидал услышать всплеск рухнувшего в воду со стофутовой высоты тела, но ничего не услышал. Он шагнул к перилам и посмотрел вниз — Осборн ухитрился ухватиться одной рукой за основание ограждения, и теперь он висел, раскачиваясь, над темнеющей внизу водой. Майкл поднял голову — губы его были в крови — и посмотрел на врага.
Легче всего было бы наступить на руку или ударить по пальцам, но сама мысль об этом показалась киллеру отвратительной. Он всегда убивал тихо и быстро, появляясь ниоткуда и исчезая в никуда. Бить человека по руке, чтобы сбросить его в воду — в этом было что-то варварское.
Делярош наклонился.
— Пообещай, что отпустишь меня, и я помогу тебе.
— Пошел ты, — прохрипел Майкл.
— В твоем положении надо быть посговорчивее. — Киллер просунул руку между перилами и схватил Майкла за левое запястье.
— Пообещай, что отпустишь меня, и я помогу тебе.
Пальцы уже начали разжиматься, и Майкл понимал, что в его распоряжении секунды.
— Ты только что убил моего тестя. Ты пытался убить меня и мою жену. Ты убил Сару.
— Я их не убивал. Их убили другие. Я всего лишь орудие, исполнитель. Я виновен в их смерти не больше, чем ты в смерти Астрид Фогель.
— Кто тебя нанял? — процедил сквозь зубы Майкл.
— Не важно.
— Важно! Для меня. Кто тебя нанял?
Видя, что Осборн вот-вот сорвется, Делярош схватил его уже обеими руками.
Майкл выхватил из кобуры «браунинг» и направил его в лицо киллеру.
Делярош на мгновение опешил, потом улыбнулся и покачал головой.
— Знаешь историю про то, как лягушка и скорпион переправлялись через Нил?
Майкл знал эту притчу, как знал ее каждый, кто жил или просто бывал на Ближнем Востоке. Лягушка и скорпион встречаются на берегу Нила, и скорпион просит лягушку перевезти его на другой берег. Лягушка отказывается, потому как боится, что скорпион ее ужалит. Скорпион уверяет, что бояться нечего — ведь если он ужалит ее, они вместе пойдут ко дну. Поразмыслив, лягушка соглашается, и скорпион забирается ей на спину. Однако на середине реки он все же вонзает жало в спину перевозчика. «Теперь мы оба утонем», — восклицает несчастная, чувствуя, как мышцы немеют от попавшего в тело яда. — «Зачем ты так сделал?» Скорпион улыбается и отвечает: «Потому что это Ближний Восток».
— Знаю.
— Мы охотимся друг за другом много лет. Может быть, настало время помочь друг другу. В конце концов месть — удел дикарей. Насколько я знаю, ты побывал недавно в Северной Ирландии. Посмотри, что сделала месть с этой страной.
— Чего ты хочешь?
— Я расскажу тебе самое главное: кто нанял меня убить Дугласа Кэннона, кто виновен в гибели лайнера «Трансатлантики» и кто поручил мне убить тебя. — Он помолчал немного, потом добавил: — Я также назову тебе имя человека в ЦРУ, который связан со всеми этими делами. Взамен ты прикроешь меня и дашь возможность снять деньги с банковских счетов.
— Я не уполномочен заключать такого рода сделки.
— Речь не о полномочиях, а о возможностях. Ты в состоянии помочь мне.
Майкл молчал.
— Тебе ведь не очень-то хочется умирать, не узнав правду, верно?
— Пошел ты!
— Так мы договорились?
— А почему ты думаешь, что я не сдам тебя, как только ты меня вытащишь?
— Потому что, к несчастью, ты честный человек, которому, говоря откровенно, не место в таком бизнесе. — Делярош встряхнул Майкла. — Так мы договорились?
— Ладно, ублюдок, считай, что договорились.
— Вот и хорошо. Брось пистолет в реку и давай вторую руку. Поторопись, пока мы не свалились оба.
Глава сороковая
Вашингтон — Международный аэропорт Даллеса
— Пуля сломала два ребра и вошла в левое легкое, — сообщил врач госпиталя университета Джорджа Вашингтона, абсурдно юного вида хирург по фамилии Карлайл. — Если не возникнет каких-либо серьезных осложнений, то, на мой взгляд, жизни посла ничто не угрожает.
— Я могу его увидеть? — спросила Элизабет.
Карлайл покачал головой.
— Ваш отец сейчас в послеоперационной палате и, честно говоря, не в лучшем состоянии. Я бы посоветовал вам немного подождать. Посидите, успокойтесь, а когда он придет в себя, мы вас позовем.
Врач ушел. Элизабет села и попыталась успокоиться, но выдержки хватило лишь на пару минут, и она снова принялась мерить шагами небольшую комнату ожидания, у двери которой, в коридоре, стояли двое полицейских. В госпитале Элизабет дали форменный голубой халат, потому что ее вечернее платье было испачкано кровью — отца и погибшего телохранителя. Дети находились в отдельной комнате под присмотром Мэгги. Элизабет подумала, как ей повезло с няней — после всего пережитого, после стычки с убийцей, она не оставила Лизу и Джейка и заявила, что будет с ними столько, сколько нужно.
В общем, чтобы окончательно успокоиться, Элизабет недоставало самой малости — услышать голос мужа.
После их кошмарного бегства с Н-стрит прошло уже больше часа. Полицейские рассказали ей то немногое, что знали сами. К моменту прибытия на место происшествия первой группы террористы уже скрылись, и Майкл был жив. Потом он выпрыгнул в окно, и с тех пор его никто не видел. Через две минуты на перекрестке, неподалеку от въезда на Ки-Бридж, была слышна перестрелка, в результате которой взорвалась машина. Владелец машины, светло-серого «сааба», сообщил, что под угрозой оружия отдал ее мужчине с пистолетом. Немного погодя на мосту видели двух дерущихся мужчин. Кто-то висел над водой…
Элизабет закрыла глаза. Ее била дрожь. Майкл, если ты жив, пожалуйста, позвони.
Часы показывали одиннадцать. Она включила телевизор. На всех каналах, местных и кабельных новостных, говорили только об одном, о покушении на Дугласа Кэннона. Имя ее мужа не упоминалось. Элизабет достала из сумочки сигарету и закурила.
Дверь открылась, и в комнату заглянула медсестра.
— Извините, мэм, но у нас не разрешается курить.
Элизабет огляделась, не зная, куда выбросить сигарету.
— Дайте ее мне, миссис Осборн, — мягко сказала медсестра. — Может быть, вам что-нибудь нужно?
Элизабет покачала головой.
Едва дверь закрылась, как зазвонил сотовый.
Она торопливо вытащила телефон из сумочки.
— Да?
— Это я. Ничего не говори, только слушай.
— Майкл, — прошептала она.
— Со мной все в порядке. Я не ранен.
— Слава Богу.
— Как Дуглас?
— Ему сделали операцию. Врач считает, что он поправится.
— Где дети?
— Они здесь, в госпитале. Когда я тебя увижу?
— Не знаю. Может быть, завтра. Мне необходимо кое-что сделать. Я люблю тебя.
— Майкл, где ты? — спросила она, но он уже отключился.
Ребекка оставила «вольво» на долговременной стоянке в аэропорту Даллеса и перед тем, как войти в комнату отдыха, бросила ключи в мусорную корзину. В кабинке она переоделась, сменив костюм на линялые джинсы, свитер и замшевые ковбойские сапожки. Потом собрала и заколола волосы и надела парик. Трансформация заняла менее пяти минут — из зеркала на нее смотрела Салли Берк, жительница Лос-Анджелеса, что подтверждали выданные в Калифорнии водительские права и паспорт.
Пройдя к билетной кассе «Эйр Мексико», Ребекка купила билет до Мехико. Следующие семьдесят два часа обещали стать самыми трудными. Из Мексики ей предстояло отправиться в Центральную, а потом в Южную Америку, ежедневно меняя паспорта и внешний вид. В Буэнос-Айресе она должна была сесть на самолет и вернуться в Европу.
Посадку еще не объявили, и она устроилась на диванчике в зале ожидания. Однако стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставала одна и та же картина: фонтан крови, бьющий из головы охранника.
