Гарри Стейн - Серебряная пуля
— Я? Откуда вы взяли?
— А вот ваш друг Рестон — да. — Он снова улыбнулся. — Я только что говорил с ним.
Логан и Сабрина обменялись взглядами. Но промолчали.
— Слушайте, — продолжал Стиллман спокойным голосом. — Никто не отрицает, что вы получили интересные результаты. Но есть некоторые вполне законные вопросы насчет методологии. И мы обязаны говорить о них.
Логан вдруг сообразил, о чем речь.
— Вы хотите забрать наше лекарство, не так ли?
— Это, пожалуй, звучит как обвинение, — пожал плечами Стиллман. — Давайте скажем иначе: как свидетельствует история курса, совершенно ясно, что вам требуется опытная руководящая рука. — Он посмотрел на Логана, потом на Сабрину. — Я бы даже сказал, что без этого соединению Q — конец.
— Нет, — отрезала Сабрина. — Мы не хотим с вами разговаривать.
Стиллман резко повернулся к ней.
— Вы не хотите со мной разговаривать? Видимо, вы не понимаете, в каком вы положении.
— Вы говорите все это только потому, что ваш собственный курс не дает никаких результатов. И все это знают!
Логан заметил, каких усилий стоило этому человеку сохранить хотя бы видимость спокойствия. Никто еще не говорил с великим Грегори Стиллманом таким тоном!
— Ну что ж, — хмыкнул он, — почему бы не дать возможность вашему милому другу, главному исследователю, самому ответить?
— О, меня еще держат за главного? — ровным голосом спросил Логан.
— Естественно. Это же ваше дитя. Я ни секунды не льщу себя надеждой, что смог бы вытащить лекарство без вас.
Удивительное признание. Этот тип очень хочет добиться своего.
Но интерес Логана к предложению Стиллмана был так же фальшив, как его кажущееся спокойствие. Намерения этого гада яснее ясного, и если бы он даже в административном здании повесил объявление, вроде: «Соединение Q становится проектом Стиллмана», то это бы ничего не прибавило. Их упорная работа с соединении Q не даст им ничего, их просто включат в длинный список младших сотрудников. И то в лучшем случае. И никто не может усомниться в том, что, если Стиллман запустит свою лапу в их исследования, он тут же отсечет от него самих авторов.
— И Рестон уже, конечно, согласился с вами работать? — спросил Логан.
— С радостью. В конце концов, и его цель, и моя — добиться успеха лекарства.
Логан молча смотрел на него.
— Ну что ж, тогда, я надеюсь, вы поработаете с Джонни Рестоном с таким же удовольствием, как и мы в свое время.
Лицо Стиллмана потемнело.
— Вот как? И это все, что вы можете мне сказать?
— Да, — кивнула Сабрина и взяла Логана за руку.
— Прекрасно, — резко ответил Стиллман, поворачиваясь на каблуках. — Увидимся в зале.
* * *Хотя они испытывали некоторое чувство удовлетворения после разговора со Стиллманом, оно тут же улетучилось при входе в зал. За столом, на месте Боудин и Берн, сидел… Рей Куперсмит.
У него было такое же беспокойное выражение лица, какое Логан запомнил после встречи в отеле «Джефферсон». Когда это было? Девять месяцев назад? Десять? Только сейчас он аккуратно подстрижен, в сером костюме в тонкую полоску, новом, с иголочки.
— Доктор Куперсмит, — начал Ларсен, — нам известно, что несколько месяцев назад вы встречались с доктором Логаном.
— 14 ноября. — Он оглядел комнату и широко улыбнулся. — В четверг.
— Это была ваша инициатива?
— Нет. Его.
— Еще одна ложь, — подал голос Логан.
— Доктор Логан, я готов вести дальнейший разговор без вашего присутствия.
— А вы полагаете, что я не вправе высказать свою точку зрения?
От голоса Ларсена повеяло холодом.
— Вашу точку зрения? У вас был почти год, чтобы вы сообщили мне о встрече с доктором Куперсмитом. И вы предпочли этого не делать. Хорошо еще, что не отрицаете вообще сам факт встречи.
Логан ничего не ответил. Ларсен повернулся к Куперсмиту.
— Обещаю вам, больше нас не прервут. А теперь, может, вы сообщите, какое отношение вы имели к институту?
Куперсмит драматически вздохнул.
— Я был младшим научным сотрудником пять лет назад. И тоже подавал надежды.
— Мне кажется, это вполне честная оценка.
— И проштрафился. Я занимался лечением рака простаты. — Он опустил глаза. — И подменил некоторые данные.
В зале стало тихо.
— Это было глупо. И теперь я стараюсь загладить свою вину.
— А как вы думаете, почему доктор Логан захотел с вами встретиться?
— Я понял это сразу, как только увидел его. Он из тех сукиных сынов, которые рвутся к славе.
Все ждали, когда он продолжит. Но вместо этого он уставился на стол.
— Да?..
— Он хотел узнать, как такое можно сделать. Так, на всякий случай.
— Он вам это говорил?
— Ну конечно. Как переделать данные, которые не работают на его идею. Как избавиться от показателей токсичности. Ну, в общем, всякое такое дерьмо.
Логану показалось, что разговор идет не о нем. О ком-то другом. И все так бессмысленно. При других обстоятельствах он бы почувствовал смущение за этого парня. Ну кто в здравом уме может на все это купиться?
— Вы что-то сказали о том, как снизить токсичность?
— Я сказал, что не так это легко. И надо иметь кучу честных данных, чтобы плохие в них просто растворились. А для этого нужны люди.
— И что ответил на это доктор Логан?
— Он сказал: нет проблем.
Ну что такого они могли ему предложить, чтобы вытащить сюда? Восстановить в правах? А может, ничего, просто несколько добрых слов?
Куперсмит вдруг улыбнулся, как помешанный.
— И еще. Он хотел поговорить о вас, доктор Ларсен. И о вас, доктор Стиллман.
— О докторе Стиллмане и обо мне?
— Он сказал, что вы придираетесь к нему при каждом удобном случае. — Улыбка Куперсмита стала еще шире. — Он сказал, что ненавидит вас, что вы сидите у него в печенках. Он сказал, что вы ни на что не годитесь.
Ларсен посмотрел на Логана. Несмотря ни на что, последний испытывал удовольствие.
— Он назвал вас дырявой задницей.
Куперсмит неудержимо импровизировал, невероятное удовольствие исходило от всего его существа.
— Проклятые ослиные задницы! Он сказал, что хотел бы вывести вас на чистую воду. И что я как раз тот, кто может подсказать, как это сделать.
— И как же это сделать? — серьезно спросил Ларсен, будто человек, сидевший перед ним, не был сумасшедшим.
Логан физически почувствовал, как что-то нависло над ним. И он инстинктивно обернулся. Сеф Шейн!
— Он сказал, что ему известно, какие вы мудаки, и он промоет вам мозги, вам обоим.
Шейн в недоумении посмотрел на Куперсмита. Логан увидел, как улыбка расплывается по лицу Шейна. Он тоже улыбнулся.
Наконец-то. Хоть кто-то на их стороне.
— А делал ли он какие-то замечания относительно старшего персонала в институте?
— Ага, — резко вклинился Шейн, — он сказал, что все вы придурки. — И он начал тыкать пальцем в каждого сидящего за столом. — Вы, вы, вы и я. Все! И все мы, конечно, слышали, что Логан только так и изъясняется. Разве нет? — Он с презрением посмотрел на Ларсена. — Черт побери! Чем вы здесь занимаетесь?
Но Ларсен только улыбнулся.
— Доктор Шейн, очень рад, что вы смогли присоединиться к нам. Не будете ли вы так добры сесть?
— Мне и здесь хорошо.
— Доктор Куперсмит, мы благодарим вас. Вы нам очень помогли.
— Мне уйти? — неуверенно спросил тот.
— Пожалуйста. Спасибо.
Подойдя к двери, Куперсмит оглянулся и посмотрел в сторону Логана.
— Итак, вы находите, что все рассказанное доктором Куперсмитом проливает свет на ситуацию? Да брось, Ларсен. Ни для кого не новость, что ты задница. И ты думаешь, что кто-то и впрямь поверит тому, что он тут наговорил?
Ларсен начал багроветь. Логану захотелось вскочить с места и обнять Шейна.
— Дело в том, что… — заикаясь, произнес Ларсен, — есть некоторые обстоятельства. Доктор Логан имел вполне определенные намерения сфабриковать данные. Мы только что слышали, что…
— Мы слышали сплошную ложь. Все, что мы слышали, — ложь!
— Давайте забудем, — вмешался Стиллман. — Все это не имеет никакого значения. Давайте прямо к делу. Суть в том, и доктор Шейн это знает, протокол стал трудной проблемой.
— Я это знаю? — выпалил Шейн.
— Извините, доктору Шейну следовало бы знать. — Он злобно посмотрел на коллегу. — Но, возможно, как человек, который позволил группе некомпетентных молодых врачей властвовать над жизнью и смертью нескольких женщин, он действительно и не знает.
Шейн посмотрел на него.
— В результате, — продолжал Стиллман, — разыгралась трагедия. — Он посмотрел в лицо своему противнику и указал на пустой стул у стола. — У меня к вам очень простой вопрос: вы действительно собираетесь продолжать защищать этих людей и их курс?
