Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе

– Я знаю, – отвечает Линда… но сомневается, что причина именно в этом.

Они с Томом медленно, но верно вылезают из ям, денежной и семейной. Через год после несчастного случая они находились на грани развода. Потом начали приходить таинственные деньги, настоящее чудо, и дела пошли в гору. Полностью они из этих ям еще не выбрались, но Линда уже верила, что выберутся обязательно.

Поскольку родители сосредоточились на выживании (а у Тома хватало проблем и с восстановлением после тяжелых травм), детям приходилось по большей части лететь на автопилоте. И только теперь, когда у нее наконец-то появилась возможность вздохнуть полной грудью и оглядеться, Линда почувствовала, что с Питом и Тиной что-то не так. Она знала, что они хорошие дети, умные дети, и не думала, что кто-то из них попал в обычную западню, подстерегающую подростков: алкоголь, наркотики, мелкие кражи, секс. Но с ними что-то случилось, и Линда подозревала, что знает, в чем дело. Подозревала, что и Том это знает.

Бог послал манну с небес, когда евреи умирали от голода, однако деньги приходят из более прозаических источников: из банков, от друзей, по наследству, от родственников, которые в состоянии помочь. В 2010 году все их родственники находились в таком же сложном положении, как и Том с Линдой. Только дети – тоже родственники, верно? Упустить это из виду легко, потому что они так близко, но они родственники. Думать, что деньги поступали от Тины, – абсурд. Ей было всего девять, когда начали приходить конверты, да она бы и не смогла сохранить такой секрет.

А Пит… он из молчунов. Линда вспоминает, как ее мать говорила, когда Питу было только пять лет: «У него рот на замке».

Только откуда тринадцатилетний подросток мог взять такие деньги?

По пути за больной дочерью в Дортон Линда думает: «Мы никогда не задавали никаких вопросов, по-настоящему не задавали, потому что боялись. Этого не понять тем, кто не пережил всех этих ужасных месяцев после происшествия с Томми, и я не собираюсь за это извиняться. У нас были причины для трусости. Много причин. Две самые большие жили под нашей крышей и рассчитывали на нашу поддержку. Но пришло время спросить, кто кого поддерживал. Если это был Пит, если Тина как-то это выяснила и не находит места от волнения, тогда мне пора перестать трусить. Пора открыть глаза.

Мне нужны ответы на несколько вопросов».

Позднее утро.

Ходжес в суде, с блеском ведет свою партию. Холли может им гордиться. На все вопросы адвоката Лысого Драчуна отвечает кратко и четко. Адвокат предоставил ему немало возможностей пуститься в рассуждения, и хотя Ходжес иногда допускал такую ошибку, когда служил в полиции, теперь он ее с легкостью избегает.

Линда Зауберс везет бледную, молчаливую дочь из школы домой, где собирается дать Тине стакан имбирного эля, чтобы успокоить желудок, а потом уложить в постель. Она наконец-то готова спросить Тину, что та знает о загадочных деньгах, но не раньше, чем девочка чуть оклемается. Во второй половине дня времени хватит, и она собирается привлечь к этому разговору и Пита, когда тот вернется из школы. Они пообщаются втроем, что, возможно, и к лучшему. Том повез группу коллег-риелторов осматривать офисный комплекс, недавно освобожденный Ай-би-эм, в пятидесяти милях к северу от города, так что он приедет не раньше семи. Может, и позже, если на обратном пути они где-нибудь остановятся перекусить.

Пит на третьем уроке – углубленной физике, – и хотя его взгляд не отрывается от мистера Нортона, который заливается соловьем, рассказывая о бозоне Хиггса и Большом адронном коллайдере в ЦЕРНе, что в Швейцарии, мысли Пита заняты другими проблемами, для решения которых так далеко ехать не придется. Пит вновь и вновь мысленно прокручивает сценарий сегодняшней послеполуденной встречи и напоминает себе, что наличие у него такого сценария вовсе не означает, что Холлидей будет ему следовать. Холлидей в этом бизнесе давно, и, возможно, ему частенько приходилось идти по лезвию ножа, а то и прямо нарушать закон. Пит же – еще подросток и ни в коем случае не должен об этом забывать. Ему надо проявлять предельную осторожность, чтобы не поплатиться за неопытность. Всякий раз, прежде чем что-то сказать, ему придется хорошенько подумать.

А прежде всего ему нельзя выказывать страх.

Он говорит Холлидею: «Полбатона лучше, чем ничего, но в мире нищеты даже один ломтик лучше, чем ничего. Я предлагаю вам три десятка ломтиков. Подумайте об этом».

Он говорит Холлидею: «Я не собираюсь быть ничьим гребаным днерожденным подарком, вам лучше подумать и об этом».

Он говорит Холлидею: «Если вы думаете, что я блефую, проверьте, так ли это. Но если вы пойдете этим путем, мы оба останемся с пустыми руками».

Он думает: «Если я сумею совладать с нервами, я выберусь из этой передряги. И я сумею. Обязательно. Потому что должен».

Моррис Беллами паркует украденный «субару» в двух кварталах от Клоповника. Какое-то время топчется в дверях комиссионного магазина, чтобы убедиться, что Эллиса Макфарленда поблизости нет. Потом спешит к Клоповнику и пешком поднимается на девятый этаж: оба лифта, как обычно, не работают. Моррис набивает одеждой сумку и уходит из этой сраной комнаты навсегда. По пути вниз его то и дело прошибает пот, шея не желает поворачиваться, затвердевает, как гладильная доска. Сумки оттягивают руки, весят не меньше сотни фунтов каждая. Каждое мгновение он ждет, что над ухом раздастся голос Макфарленда. Тот выступает из темного угла и спрашивает, почему он не на работе. Спрашивает, что он тут делает. Спрашивает, что у него в сумках. А потом говорит, что отправляет Морриса обратно в тюрьму. Ни тебе «Проходи», ни «Получи 200 долларов»[23]. Моррис расслабляется, лишь когда Клоповник исчезает из виду.

Том Зауберс ведет группу риелторов по пустующему комплексу Ай-би-эм, указывает на различные достоинства, рекомендует фотографировать. Все взбудоражены открывающимися перспективами. К концу дня хирургически восстановленные ноги чертовски разболятся от таких нагрузок, но пока все в норме. Покинутые офисные помещения и производственные площади могут принести ему хорошие деньги. Удача наконец-то поворачивается к нему лицом.

Джером входит в офис Ходжеса, немало удивив Холли. Та визжит от радости, когда видит его, а потом от страха, когда он поднимает ее за талию и кружит, как свою младшую сестру. Они болтают час с небольшим, делясь новостями, она излагает свой взгляд на дело Зауберса. Холли счастлива, что Джером соглашается с ее выводами по поводу важности «Молескина», настроение у нее поднимается еще больше, когда выясняется, что он видел фильм «Мачо и ботан-2». От Питера Зауберса они переходят к подробному анализу фильма, сравнивают его с другими в фильмографии Джоны Хилла. Потом «Мачо и ботан-2» уступает место обсуждению достоинств и недостатков новых компьютерных программ.

Эндрю Холлидей – единственный, кто ничем не занят. Первые издания ему уже безразличны, как и молодые официанты в обтягивающих черных брюках. Теперь для него вода и масло – что воздух и ветер. Он спит вечным сном в луже свернувшейся крови, привлекая мух.

Одиннадцать часов. В городе восемьдесят градусов, по радио говорят, что столбик термометра поднимется до девяноста[24]. «Должно быть, глобальное потепление», – объясняют друг другу люди.

Моррис дважды проезжает мимо Центра досуга и рад (хотя и не удивлен), что он стоит, всеми заброшенный, пустая кирпичная коробка, жарящаяся на солнце. Никакой полиции, никаких автомобилей охранной компании. Ворона и та улетела в поисках более прохладного места. Проезжая по Сикомор-стрит, Моррис видит чистый, аккуратный маленький «форд-фокус», припаркованный на подъездной дорожке его старого дома. Кто-то из старших Зауберсов сбежал с работы пораньше. Черт, да хоть оба. Моррису до лампочки. Он вновь направляется к Центру досуга и теперь сворачивает к нему, заезжает за здание и паркуется на привычном месте, которое уже считает своим.

Он уверен, что за ним никто не наблюдает, но предпочитает все сделать быстро. Относит сумки к взломанному окну и бросает в подвал. Они падают на пол с глухим стуком и поднимают облачка пыли. Моррис быстро оглядывается, ложится на живот, спускает вниз ноги. Потом соскальзывает сам.

Голова вдруг начинает кружиться, когда он делает первый глоток прохладного затхлого воздуха. Морриса качает, и он вскидывает руки, чтобы сохранить равновесие. «Дело в жаре, – думает он. – Я не обращал на это внимания, но я весь в поту. И не завтракал».

И первое, и второе – правда, но главная причина проще и более очевидна: он вовсе не молод, и прошли годы с тех пор, как он трудился в красильном цехе. Ему надо сбавить темп. Около котла отопления стоят две большие коробки с надписями «КУХОННАЯ УТВАРЬ» на боках. Моррис садится на одну и сидит, пока не успокаивается сердце и не проходит головокружение. Потом расстегивает сумку, в которой лежит маленький автоматический пистолет Энди, засовывает его сзади за пояс брюк и прикрывает подолом рубашки. Берет сотню долларов Энди, на случай непредвиденных расходов; конверт с остальными деньгами оставляет в сумке. Он намерен вернуться сюда вечером, может, провести здесь ночь. Это будет во многом зависеть от мальчишки-вора и действий, которые придется предпринять Моррису, чтобы вернуть украденное.