Джеймс Кобб - Ледовый Апокалипсис
Валентина убрала руку с приклада своего «винчестера», согнула пальцы и посмотрела на них.
– Я превратилась в смертоносное существо, но, разумеется, лишь на теоретическом уровне. Однако как-то раз я оказалась в Израиле, выслеживая пистолеты-пулеметы «стэн», нелегально производимые палестинцами для их войны за независимость, и в один из вечеров я ужинала в ресторане со своим коллегой, историком из университета Тель-Авива.
В голосе Валентины зазвучали мягкие нотки. Так обычно взрослые говорят о любимых детях.
– Это был очаровательный старичок. Он не просто преподавал историю, он дышал ею. Он пережил холокост и был очевидцем трех войн, которые вел Израиль за свое выживание. Мы ужинали в маленьком ресторанчике под открытым небом, рядом с университетом. Как сейчас помню, мы говорили о еврейских поселениях на Ближнем Востоке, рассуждали о том, могут ли они стать мостиком между европейской и арабской культурами. Официант принес нам блюда. Я заказала стейк, только успела взять нож, как вдруг хорошо одетая пара арабов – мужчина и женщина – вскочили из-за соседнего столика и стали стрелять во всех подряд.
Слушая этот рассказ, Смит следил за игрой чувств на лице женщины. Он каким-то образом понимал, что она сейчас испытывает не страх и не отвращение. Нет, она вспоминала и анализировала момент, изменивший всю ее жизнь. Причем делала это уже далеко не в первый раз.
– Раздались выстрелы, на меня брызнула кровь и мозги моего собеседника, которому пуля угодила между глаз. А потом женщина-террористка подняла пистолет, направила его мне в лицо и крикнула: «Аллах велик!»
Голос Валентины угас. Смит заботливо положил руку на ее спину и ласково, как ребенка, погладил.
– И что было потом?
Валентина встряхнула головой.
– А потом я словно очнулась ото сна и увидела, что стою над трупами двух террористов из «Хамас», забрызганная чужой кровью и со столовым ножом в руке, с которого тоже течет кровь. Что произошло за несколько секунд до этого, я не помнила. У меня в голове, видимо, на какое-то время, как говорят, «упали шторки», и я неосознанно впервые применила свои теоретические навыки на практике. С того момента владение оружием перестало быть для меня абстракцией.
Теперь Смит понимал, почему в их первую встречу между ними словно проскочила искра. Подобное тянется к подобному. В его жизни тоже случались крутые повороты, ему так же было знакомо ощущение, когда «падают шторки».
– Что ты чувствовала потом?
– Это очень любопытно, Джон, – промурлыкала она. – Я не чувствовала вообще ничего. Они были мертвы, а я жива, и такой расклад меня вполне устраивал. Единственное, о чем я жалела, это о том, что среагировала недостаточно быстро, чтобы спасти моего друга и других людей, погибших в том ресторане. Потом мне объяснили, что я обладаю идеальным менталитетом снайпера: я умею ограждать свою психику от моральной травмы, которую неизбежно получает любой другой человек, совершивший акт физического насилия.
– Заметь, я не претендую на свое моральное превосходство в связи с твоим последним заявлением.
– Для меня это большое облегчение. А вы, подполковник Джон Смит? Что с вами?
– А что со мной?
– Я примерно представляю себе, как пересеклись ваши пути с мистером Клейном, но кто вы такой? Откуда вы взялись?
Смит поглядел на небо. Облачность определенно стала еще ниже.
– Моя биография и вполовину не столь интересна, как твоя.
– Меня очень легко удивить.
Смит обдумывал ответ, как вдруг с кромки над входом в пещеру упал пласт снега и с приглушенным шлепком плюхнулся прямо перед их лицами.
– О, господи! – С округлившимися от неожиданности глазами пробормотала Валентина.
В то же мгновение Смит поджал под себя ноги и одним длинным прыжком выскочил из пещеры. Упав на живот, он тут же перекатился на спину, выставив длинный ствол своей автоматической винтовки в сторону горного склона над входом в пещеру.
Облеченный в белый маскхалат, боец российского спецназа напоминал выступ скалы на выбеленном морозом базальте. Видимо, он бесшумно взобрался по почти отвесному склону и теперь находился в десятке метров над входом в пещеру. Одной рукой в толстой рукавице солдат вцепился в трещину в скале, а в другой он крепко сжимал какой-то предмет. Глянув вниз и увидев стремительно вынырнувшего из пещеры Смита, он распахнул от изумления рот и закричал, но его крик оборвала сухая очередь «SR-25» Смита, выпустившего в грудь противнику шесть пуль. Разработанные по спецзаказу пули калибра 7,62 мм в медной оболочке буквально смели русского солдата с поверхности утеса.
Падая, мертвое тело едва не угодило на Смита, с глухим звуком рухнув в снег всего в паре футов от него. Справа послышался звук еще одного падения и, повернувшись, Смит обнаружил возле своей головы ручную гранату, примотанную к похожему на кусок замазки бруску пластиковой взрывчатки. Сердце едва не выскочило у него из груди, но в следующий момент он осознал, что чека и предохранитель гранаты – на месте и, значит, взрыва опасаться не приходится.
Еще мгновение – и страх, испытанный им при виде гранаты, был забыт. Автоматные очереди вспахали поверхность ледника вокруг него, и в лицо Смиту полетели колючие осколки льда. Мертвый спецназовец спас Смиту жизнь: гротескно дергаясь, он принимал пули, предназначенные американцу. Валентина что-то кричала, и Смит слышал резкий лай ее «Винчестера» 70-й модели, когда она отвечала огнем на огонь.
Будто какая-то неведомая сила заставила Смита перевернуться на живот, и неловко, как напуганный лобстер, он пополз по направлению к пещере. Наконец ему удалось перевалиться через ледяной бруствер, и он очутился внутри. Притянув к себе Валентину, он крепко прижал ее к себе, и несколько бесконечно долгих секунд они лежали, обнявшись, в то время как свинцовая смерть визжала над их головами и рикошетила от стен пещеры.
Там, снаружи, атакующие, опустошив магазины, временно прекратили стрельбу, и над ледником вновь слышалось только завывание ветра.
– Ты в порядке, Вэл?
– Целехонька. А ты?
Смит заметил несколько пулевых отверстий в своем маскхалате.
– Почти попали, но сигару все же никто не выиграл.
– В противном случае это наверняка была бы кубинская сигара.
Валентина сбросила с себя его руку, приподнялась и выглянула из-за ледяного бруствера.
– Черт, а эти ребята хороши! Я и не подозревала, что они расположились там, до тех пор, пока не началась стрельба и не стали видны вспышки выстрелов. В нас стреляли как минимум с полудюжины позиций.
Смит в этом не сомневался. Противник расположился полукругом напротив входа в пещеру, и с неизбежным наступлением сумерек это полукружье начнет сжиматься смертоносной удавкой. Терпеливые, обученные убивать, спецназовцы поползут по льду и в итоге нанесут завершающий удар, забросав пещеру гранатами и ошпарив каждый дюйм пространства автоматным огнем.
Он и Валентина могут уйти в глубь пещеры, но это будет лишь отсрочка. Они уподобятся двум крысам, забирающимся еще глубже в западню, в которой их раньше или позже неизбежно прикончат. Сдаться противнику – тоже не вариант.
Но ведь должен быть какой-то выход. Он просто обязан быть!
– Ты можешь некоторое время держать оборону в одиночку, Вэл? Мне нужно кое-что выяснить.
– Могу попробовать, – ответила женщина, перезаряжая винтовку. – Не думаю, что в ближайшее время они вновь попытаются выкидывать такие вот фортели. – Она кивнула на мертвое тело, распростертое перед входом в пещеру.
– Верно.
Смит оставил Валентине свою «SR-25», пояс с боеприпасами и, пригибая голову, пополз на четвереньках по тоннелю. Миновав поворот тоннеля, он поднялся на ноги и включил электрический фонарь. Несколько секунд он размышлял, не попробовать ли завести генератор и воспользоваться радиопередатчиком русских, чтобы связаться со своими, но затем отказался от этой мысли. Аккумуляторы разрядились уже много десятилетий назад, а бензин наверняка успел разложиться на фракции и загустеть, превратившись в подобие воска. Кроме того, даже если ему удастся реанимировать радиопередатчик, кого он позовет на помощь? Нет, выбираться надо самим.
Смит спустился в главную каверну пещеры, ориентируясь на маленькую лужицу света от огарка свечи.
– Это вы, подполковник?
– Да, это я, майор.
Смыслов уже пришел в себя и извивался, пытаясь подняться и сесть. Смит утихомирил его толчком руки.
– Как вы себя чувствуете? Головокружения нет? В глазах не двоится?
– Нет, ничего такого.
– А холод не донимает? Вы не мерзнете? Нет ощущения, что у вас немеют мышцы?
– Да нет, все в норме.
– Хотите воды?
– Вот это бы не помешало!
Смит дал пленнику глотнуть из своей фляжки. Русский прополоскал водой рот и выплюнул ее, обагренную кровью, в сторону.
