Джеффри Дивер - Кресты у дороги
Рей Карранео поделился интересными новостями. Десять минут назад Эвери покинул стройплощадку, и Карранео поехал следом по змеящейся дороге меж райских кущ (как назвал местные плодородные земли Джон Стейнбек). Эвери, заметно нервничая, встречался дважды с подозрительными людьми: первый раз — с фермерами на неказистом пикапе, и второй — с седовласым мужчиной в костюме, на «кадиллаке». Номера машин Карранео запомнил и отправил запрос в дорожную полицию.
В данный момент он следовал за Эвери в Кармел.
Дэнс расстроилась. Она-то думала, после ее визита Эвери помчится туда, где держит улики и, может быть, самого Тревиса.
Вышло не по плану.
Остается надеяться, что убийцы — люди, с которыми встречался Эвери по дороге. Ответ из дорожной полиции даст зацепки, если не прямые ответы.
В щель между косяком и дверью просунул голову Ти-Джей.
— Босс, вам еще интересен Гамильтон Ройс?
Ройс, который, может быть, прямо сейчас планирует, как разрушить карьеру Дэнс.
— Резюме на минуту.
— Не понял…
— Покороче давай. И поскорее.
— Резюме — это еще и рассказ? Хм, век живи — век учись… В общем, так. Ройс — бывший юрист, карьеру завершил загадочным образом и очень скоро. Тип крутой. Работает в основном на шесть-семь разных департаментов. Омбудсмен — его официальное прикрытие. Неофициально он «чистильщик». Смотрели «Майкл Клейтон»?
— С Джорджем Клуни? Конечно, дважды.
— Дважды?!
— Джордж Клуни.
— A-a… Короче, фильм, можно сказать, про Ройса. В последнее время он много работает на руководство кабинета вице-губернатора, Комиссию по чрезвычайным ситуациям, Управление по охране окружающей среды и Финансовый комитет ассамблеи ООН. Если возникает проблема — приезжает Ройс.
— Какого рода проблема?
— Разногласия внутри комитета, скандалы, пиар, воровство, споры по контракту. Мне еще не все прислали.
— Сообщат что-то полезное — дай знать.
— Полезное? Для чего?
— Есть разногласия. Между мной и Ройсом.
— Хотите его шантажировать?
— Слово не совсем верное. Скажем, я просто хочу сохранить работу.
— И я хочу, чтобы вы сохранили работу. Если убью кого-нибудь — вы меня отмажете. Кстати, как там Эвери?
— Рей следит за ним.
— Обожаю слежку. Все равно что в тень превращаешься.
— Что нового по списку подозреваемых Чилтона?
Ти-Джей ответил, что поиски идут со скрипом: пользователи или переехали, или не зарегистрированы в сети, или угрожали блогеру под вымышленными именами…
— Дай мне половину списка, — попросила Дэнс. — Сама займусь.
Юный агент протянул боссу лист бумаги.
— Даю меньшую часть, как любимому начальнику.
Просматривая список и размышляя, как лучше организовать поиски, Дэнс вспомнила слова Джона Боулинга: «В сети мы очень откровенны. Порой даже слишком…».
Пожалуй, следует пробить людей по базам данных Национального центра криминальной информации, программы задержания особо опасных преступников, по незакрытым ордерам на арест и объединенной базе данных дорожной полиции.
Но сначала — «Гугл» в помощь.
Грег Шеффер внимательно посмотрел на перепуганного и перепачканного в крови Джеймса Чилтона.
Псевдоним Эштон он взял, чтобы, не вызывая подозрений, подобраться к блогеру.
Узнав его настоящую фамилию — Шеффер, — Чилтон забил бы тревогу.
А может, и нет. Вряд ли Чилтон помнит всех, чью жизнь разрушил через свой блог.
Подумав так, Шеффер еще больше распалился и, когда Чилтон забормотал: «З-за что?..» — врезал ему еще раз.
Блогер охнул, ударившись головой о спинку кресла. Хорошо. Хорошо, но недостаточно. Эта сволочь должна еще больше бояться!
— Эштон! Что ты затеял?
Подавшись вперед, Шеффер схватил Чилтона за грудки.
— Ты выступишь с заявлением, — прошептал он. — Если я не поверю в твою искренность и раскаяние, тебе не жить. Детям твоим тоже. Я за ними следил и знаю, что скоро они вернутся из лагеря. — Шеффер посмотрел на жену блогера. — Братца твоего я видел. Здоровяк. Но пуля и его возьмет.
— Боже мой, нет! — ахнула Патриция и расплакалась. — Не надо!
— Нет-нет! Семью не трогай! Не надо, прошу тебя… Сделаю все, что скажешь! Только семью не трогай!
Ага, наконец Чилтон по-настоящему испугался.
— Прочитай послание. Искренне. Тогда отпущу твоих. Послушай, Чилтон, твоя семья мне нравится, и я сочувствую ей. Они заслуживают лучшего, а жить приходится с тобой, уродом.
— Все прочитаю, — пообещал блогер. — Только кто ты? При чем здесь я? Ты должен ответить.
Шеффера накрыло волной ярости.
— Должен?! — прорычал он. — Должен, говоришь? Скотина ты высокомерная!
Шеффер ударил блогера кулаком по лицу.
— Я тебе ничего не должен. — Он наклонился ближе к Чилтону. — Кто я? Ты хоть помнишь, чьи жизни разрушил? Нет, конечно. Сидишь себе на жопе ровно, за миллионы миль от настоящей жизни, и барабанишь без конца по клавишам, скармливая миру свой бред. Ты о последствиях слышал? Знаешь, что такое ответственность?
— Я стараюсь быть точным. Если допускаю ошибку…
— Ты вконец ослеп! — взорвался Шеффер. — Фактически ты можешь быть прав, но при этом совершаешь неверные действия. Так ли тебе надо копаться в чужих секретах? Раскрывать их, ломая другим людям жизни? И все ради рейтинга!
— Прошу тебя…
— Имя Энтони Шеффер тебе ни о чем не говорит?
Чилтон зажмурился.
— А… — Блогер посмотрел на Шеффера глазами, полными понимания и жалости, но его это не тронуло.
Ну вот, блогер хотя бы вспомнил имя своей жертвы.
— О ком вы? — спросила Патриция. — Джим, о ком вы говорите?
— Расскажи ей, Чилтон.
Блогер тяжело вздохнул.
— Это гей, которого я раскрыл. Он покончил с собой. И он…
— Мой брат, — надломившимся голосом закончил за него Шеффер.
— Мне жаль.
— Жаль! — передразнил Чилтона Шеффер.
— Я потом извинился. Я не хотел убивать твоего брата! Пойми же! Я сам мучился…
Шеффер посмотрел на Патрицию.
— Твой муж, глас морали и справедливости Вселенной, решил, что дьякон не может быть геем.
— Не в том причина! — отрезал Чилтон. — Твой брат возглавлял большую кампанию против гей-браков. Я изобличил его лицемерие, а не сексуальную ориентацию. Твой брат поступал аморально: имел жену, детей… но в командировках снимал мужчин. Изменяя жене! Порой с троими за ночь!
Блогер словно воспрял духом, и Шефферу захотелось ударить его. Так он и поступил — вмазал Чилтону сильно и резко.
— Тони боролся с собой, хотел жить праведно. Оступился несколько раз, и ты выставил его чудовищем! Не дал шанса объясниться. Бог помогал Тони встать на путь истинный.
— Халтурил твой Бог…
Шеффер вновь ударил Чилтона.
— Джим, не перечь ему. Умоляю!
Чилтон уронил голову на грудь. Теперь в его позе читались отчаяние, сожаление и страх.
Шеффер остался доволен.
— Зачитывай обращение.
— Ладно. Сделаю все, как скажешь. Прочитаю что угодно, только… семью отпусти.
Говорит жалобно, умоляет… Ах как сладко! Будто бальзам на душу.
— Я дал слово, — искренне напомнил Шеффер, рассчитывая, что Патриция переживет мужа секунды на две. Надо быть человечным. Она ведь не захочет жить без любимого супруга. К тому же она свидетель.
Что до детей — их Шеффер не убьет. Они вернутся самое раннее через час, и он к тому времени покинет дом. Тем более Шеффер рассчитывает на понимание людей: одно дело прикончить блогера, его жену и совсем другое — их отпрысков.
Шеффер прикрепил под камерой лист бумаги с заготовленной этим утром речью. Речью трогательной и составленной таким образом, что никто и не подумает связать с преступлением Шеффера.
Прокашлявшись, блогер начал читать.
— «Я обращаюсь…» — Голос его надломился.
Замечательно! Шеффер не стал выключать камеру.
Чилтон тем временем продолжил:
— «…обращаюсь к читателям моего блога. Ко всем, кто эти годы был со мной. В мире нет ничего ценнее репутации, и я посвятил жизнь тому, что бесцельно, наугад разрушал репутации прекрасных, честных граждан».
Хорошо, хорошо поет.
— «Ничего не стоит купить дешевый компьютер, веб-сайт и программное обеспечение для блога. Пять минут — и у тебя есть место, куда можно сливать собственное мнение обо всем на свете. Место, куда могут зайти миллионы людей. Возникает пьянящее чувство власти, но эта власть незаслуженна. Она украдена.
Я часто выкладывал о людях обычные слухи, и эти лживые слухи расходились, становясь правдой. Из-за меня пошла под откос жизнь юноши по имени Тревис Бригэм. Ему больше незачем жить. Мне — тоже. Тревис искал возмездия, нападая на обидчиков и дорогих мне людей. Теперь он готовится отомстить мне. Я — единственный, кто повинен в его преступлениях».
