Адам Нэвилл - Судные дни

– Девять. Столбов девять.

Питер улыбнулся.

– Это царь, семеро старейшин и епископ, Нечестивая свинья. Видите, последняя справа. Свиные копытца. Картина грязная, но если вы присмотритесь, то увидите одежды. Ее сожгли в полном облачении и в митре.

Кайл предпочел не приглядываться.

– Что случилось с остальными? С крестьянами, горожанами?

– Их убили в собственных домах. Выжили немногие. Солдаты обманули местных жителей. Сказали, что сохранят жизнь тем, кто не будет сопротивляться. Но потом солдаты увидели, что люди слишком преданы анабаптизму, что они кишат демонами, а потому зарезали их. Многих обезглавили. Сотни. Может быть, тысячу. Сейчас точно не скажешь. Тела засолили. Женщин и детей отправили в другие города епархии, а практически все остальные погибли в последний день осады. Ферхюльст был образованным человеком из небедной семьи. Он выжил, вероятно, потому, что сумел подкупить испанских наемников. А теперь посмотрите в небо и скажите мне, что там происходит.

Там бежали угольно-черные облака, среди которых иногда просвечивали бледные желтоватые пятна, как будто слабое больное солнце пыталось осветить землю. На горизонте пылал алый огонь. У Кайла вдруг пересохло горло, да так, что он едва мог говорить:

– Небо темное. Может быть, это дым от костров. Или гроза.

– Капитан солдат утверждал, что в последний день разразилась буря. Судный день. Когда они подняли еретиков на копья, сожгли дотла город и их тела, поднялся ужасный ветер и разбросал кости. Воздух, по его словам, заполнился дымом и углями, солдатам пришлось бежать. Останки Лорхе и его избранных хотели поместить в стальные клетки и провезти по соседним городам, а потом повесить на колокольнях в назидание. Но буря не позволила этому случиться. Когда в день лживого мученичества в Сен-Майенне подул ветер, небо наполнилось пеплом, а потом пошел дождь из черных костей. Так писал капеллан. Солдаты бежали. А теперь взгляните на стены, на участок между ними и черным небом. Что вы там видите?

– Птиц.

Питер кивнул. Над разрушенными стенами безжизненно парили черными стаями вороны.

– Они несколько недель прилетали пожирать освященных мертвецов. Но в тот день пропали, их унес ветер. Поднял в воздух вместе с останками Лорхе и других жителей. А теперь перейдем к третьей части триптиха Ферхюльста. «Царство дураков».

Внимание Кайла сразу привлекла фигура в верхней части картины, в обугленном сером небе. Нечестивая свинья. В одном копыте она держала скипетр – то казалось ужасно удобным для этой цели – а в другом книгу с золотым обрезом. Но сильнее всего его поразило то, как откровенно она ликовала, возносясь в воздух, левитируя на своем золотом троне. Она летела в кипящий водоворот небес, а воздух вокруг нее превратился в желтый сернистый туман.

Свинья на троне парила над почерневшим маленьким городом, коронованным дымом, расположенным в нижней части картины. В небо же поднимались искалеченные мученики: почти сотня тощих искореженных человеческих фигур.

Жуткое небо заполняло две трети картины. Гнилой воздух клубился, кружился, тянулся к земле. Птицы, которые все еще пожирали мертвечину прямо на лету, скалились, как будто обрадованные вознесением, и кувыркались в вышине. Тощие собаки с длинными мордами, вываленными языками и выступающими ребрами тоже поднимались над городом, как будто переступая задними лапами, и лаяли на облака.

– Видите Нечестивую свинью?

Кайл кивнул.

– У нее в руках книга. «Книга сотни глав». Это священная книга Лорхе, дарованная им Кровавым друзьям. Завет, в котором он назван бессмертным, а идущие за ним – святыми. Письменное свидетельство их божественности. Сестра Катерина написала то же самое, причем столь же плохо. Она утверждала, что была лишь проводником для текста, а не автором. Возможно, она хоть раз в своей жизни не солгала. А теперь посмотрите на лица. Те, кто ближе к свинье, прописаны подробнее.

Люди смотрели в небеса, и на их лицах застыла гримаса удивления и жестокой радости.

– Они полагают, что спаслись. Но на самом деле прокляты. Они попали к тем, кому служили через Лорхе. К тем ангелам. Кровавых друзей поглотило это место, их души сожрали, они слились со своими лживыми богами. Они передразнивают христианских святых и мучеников. А теперь посмотрите в верхнюю часть картины. На восхождение в ад. По небу.

В верхней трети картины виднелась длинная полоса чего-то вроде бледной грязи. Берег перед огромной массой мертвой воды. Место, находившееся за вихрем небес, именно туда летели мученики.

– Подойдите на два шага ближе.

Кайл сглотнул.

– Здесь, наверху. В аду. Кровавые друзья веселятся, как нечестивые ангелы, вознесенные над миром. Они скачут в компании свиньи и бешеных собак, стоящих на задних лапах. Языки у них вывалены, как у идиотов. А вот тут, видите?

Костлявые фигуры носили на голове грубо вырезанные деревянные короны.

– Здесь Ферхюльст изобразил Лорхе и Семерых как царей пустоты и зловония. Их подданные – это чума казненных и сожженных заживо грешников, мертвые птицы, жрущие падаль, и собаки, которые ели больных. Вы видите птиц у ног этих людей? Птицы тоже похожи на скелеты. Вот рай, который им обещали.

Кровавые друзья казались еще более худыми и измученными, чем во время осады или казни. Они больше не походили на людей. Но изображение казалось точным: Кайл понял, что уже видел их раньше.

– Вместо ангельских тел они заперты в телах искалеченных демонов, в трупах, измененных волей их хозяев. Они могут только притвориться ангелами. Они скалятся, как дураки, над тем разорением, которому подверглись их земные формы. Видите? У них в руках кости и тряпки. Они цепляются за останки и ценят их не меньше золота с драгоценными камнями. Посередине Лорхе. Он танцует со свиньей.

Он действительно танцевал. При виде жуткой пляски скелетоподобного человека в деревянной короне и свиньи с гротескными человеческими чертами лица под епископской митрой Кайлу стало жутко.

– Они уже не люди. Они прокляты. Поглощены. Но они так жаждут света, что сияет здесь, внизу, пусть он и обжигает их. Они живут в пустыне и ждут, пока их не призовут обратно, туда, где они некогда были столь сильны, пока не услышат голос тех, кто поклоняется им.

Кайл отвернулся. Картины впечатались ему в память, и он знал, что будет часто вспоминать о них. Он пошел к двери, сопровождаемый Питером, который задержался, чтобы торопливо накинуть на полотна черные занавеси. Кайл все еще видел искаженные лица Кровавых друзей в Царстве дураков. Их белые глаза горели безумием.

Кэмден, Лондон.

24 июня 2011 года. 23.00

«Чувак. Я у твоего дома. Хватит уже», – Кайлу не хотелось оставлять еще одно сообщение Дэну, который так и не нашелся. Он так и не дал о себе знать после шквала звонков во время утреннего перелета в Антверпен. Маус не видел его с того момента, как он занес флешки с американскими материалами после приземления в Гатвике. Дэн тогда сказал, что собирается домой спать.

Они обычно встречались у Кайла в Вест-Хэмпстеде, поскольку нечастые визиты в дыру на окраине Кэмдена только усиливали отвращение Кайла к району, где Дэн не совсем законно снимал квартиру вместе с актером, чьей последней работой было потрясающе плохое и полностью провалившееся бурлеск-шоу, которое Кайлу пришлось снимать. Этого много о себе воображающего типа звали Раулем, и, к счастью, он большую часть времени жил в Мадриде.

Красный кирпичный дом казался пустым. Горело всего несколько окон. Впрочем, он всегда так выглядел. Кайл вошел через сломанную дверь и тут же ощутил застарелую вонь мочи на холодном цементе – лестницу часто использовали в качестве уборной. Как только муниципалитет чинил дверь, ее тут же выбивали ногами в стоптанных кроссовках, чтобы местной шпане было куда заходить по нужде. Ничего нового. Но то, чего Кайл теперь боялся до потери сознания, вообще пользовалось другими ходами.

На всех этажах стояли выкрашенные в странные цвета стальные двери с глазками. За ними в вечном страхе жили старухи, слишком бедные, чтобы переехать. Балконы были закрыты, сквозь мутные стекла виднелись призрачные силуэты цветов в горшках. На этот раз Кайл поднялся на пятый этаж без обычных приставаний со стороны существа с постоянно мокрым носом, торчащим между стеганым воротником и длинными сальными волосами. Кажется, оно обитало прямо на лестнице. Если уж его не было дома, значит, что-то случилось.

Кайл нашарил в кармане связку. Поскольку ему и Дэну приходилось постоянно, а главное, быстро забирать оборудование друг у друга, они уже давно обменялись комплектами ключей. Двойной замок не был заперт. Значит, Дэн ушел, просто захлопнув дверь. Это было странно, поскольку его квартиру грабили дважды, унесли все диски «Моторхед» и коллекционные издания Херцога, которые он брал у Кайла, заодно с двумя камерами и всем остальным, что включалось в розетку.