Домохозяйка - Фрида МакФадден
Она машет рукой.
— Я внесла тебя в наш семейный абонемент. Это почти ничего не стоит.
«Почти ничего»? Кажется, ее определение «почти ничего» сильно отличается от моего.
Прежде чем я успеваю возразить еще раз, на лестнице позади меня раздаются шаги. Я оборачиваюсь и вижу мужчину в сером деловом костюме, сходящего по ступеням. Спустившись и увидев в гостиной меня, он резко останавливается, словно шокированный моим присутствием. Его глаза расширяются еще больше, когда он замечает мой багаж.
— Энди! — восклицает Нина. — Иди познакомься с Милли!
Это, должно быть, Эндрю Уинчестер. Я погуглила семью Уинчестеров, и у меня глаза полезли на лоб, когда я увидела величину состояния этого человека. После этого размер моего жалования, домашний кинотеатр и ограда, окружающая усадьбу, обрели смысл. Он бизнесмен, к которому перешло управление процветающей компанией его отца и который с тех пор сумел удвоить прибыль. Однако по удивленному выражению его лица понятно, что он оставляет большинство домашних дел жене, а она, по-видимому, просто-напросто забыла сообщить мужу, что наняла домработницу, которая будет жить вместе с ними.
— Привет… — Мистер Уинчестер входит в гостиную, нахмурив брови. — Милли, верно? Извините, я не знал…
— Энди, я же говорила тебе о ней! — Нина склоняет голову набок. — Я сказала, что нам нужно нанять кого-то, кто поможет с уборкой, готовкой и Сесилией. Я уверена, что говорила!
— Да? Ну ладно. — Его лицо наконец расслабляется. — Добро пожаловать, Милли. Нам определенно нужна помощница.
Эндрю Уинчестер протягивает мне руку. Трудно не заметить, что он невероятно красив. Пронзительные карие глаза, густая шевелюра каштанового цвета и сексуальная ямочка на подбородке. Также трудно не заметить, что он намного привлекательнее своей супруги со всей ее безупречной ухоженностью, и это кажется мне немного странным. В конце концов, этот мужчина неприлично богат. Он может заполучить любую женщину, какую захочет. Я уважаю его за то, что он не выбрал в спутницы жизни двадцатилетнюю супермодель.
Засовываю свой новенький телефон в карман джинсов и в свою очередь протягиваю руку.
— Приятно познакомиться, мистер Уинчестер.
— Пожалуйста, называй меня Эндрю, — улыбается он.
При этих словах что-то мелькает на лице Нины Уинчестер. Ее губы подергиваются, а глаза сужаются. Я не совсем уверена почему. Она сама предложила мне называть ее по имени. К тому же Эндрю Уинчестер не пытается подбить ко мне клинья. Его глаза уважительно смотрят прямо в мои и не опускаются ниже шеи. Впрочем, там особо не на что смотреть: хотя я сегодня не стала заморачиваться с фейковыми черепаховыми очками, на мне скромная блузка и удобные синие джинсы — как раз то, что нужно для первого рабочего дня.
— Так, — резко бросает Нина. — Разве тебе не нужно в офис, Энди?
— О да. — Он поправляет свой серый галстук. — У меня совещание в городе в пол-десятого. Надо поторопиться.
Эндрю дарит Нине долгий поцелуй в губы и пожимает ей плечо. Насколько я могу судить, они вполне счастливы в браке. И Эндрю кажется довольно приземленным для человека, чье личное состояние выражается восьмизначным числом после знака доллара. Как мило — он посылает ей воздушный поцелуй от входной двери! Сразу видно: этот мужчина влюблен в свою жену.
— У вас очень приятный муж, — говорю я Нине, когда дверь захлопывается.
В ее глаза возвращается мрачное, подозрительное выражение.
— Ты так думаешь?
— Ну да… — заикаюсь я. — В смысле, он, похоже… Сколько времени вы женаты?
Нина задумчиво смотрит на меня. Но вместо ответа говорит:
— А где твои очки?
— Что?..
Она приподнимает бровь:
— На интервью ты приходила в очках, я правильно помню?
— О… — Я ерзаю, не желая сознаваться, что очки были фейком — с их помощью я старалась выглядеть более умной и серьезной и… да, менее привлекательной и угрожающей. — Я… э-э, у меня сейчас контактные линзы.
— Вот как?
Не знаю, зачем я солгала. Надо было просто сказать, что очки мне не так уж и нужны. Вместо этого я выдумала линзы, которые на самом деле не ношу, отчего еще больше погрязла во лжи. Чувствую, как Нина впивается взглядом в мои зрачки, ища линзы.
— Это… это проблема? — наконец выдавливаю я.
Веко ее правого глаза подергивается. Вот сейчас она скажет мне, чтобы я убиралась прочь. Но тут ее лицо расслабляется.
— Конечно нет! Я просто думала, что ты такая хорошенькая в этих очках. Они тебе очень идут. Носи их почаще.
— Да, хорошо… — Дрожащей рукой подхватываю один из своих баулов. — Может, мне стоит затащить сейчас свои вещи наверх, чтобы по-быстрому приступить к уборке?
Нина хлопает в ладоши:
— Прекрасная идея!
И опять Нина не предлагает мне помочь с сумками, когда мы преодолеваем два лестничных пролета на пути к чердаку. На середине второй лестницы руки у меня готовы оторваться, но Нина, похоже, не собирается останавливаться, чтобы дать мне передохнуть. Наконец я облегченно вздыхаю, бросив баулы на пол своего нового жилища. Нина дергает за шнур — и две лампочки освещают мою крохотную каморку.
— Надеюсь, ты не против, — произносит Нина. — Мне подумалось, тебе понравится, что ты сможешь уединиться здесь наверху, и к тому же у тебя тут собственная ванная.
Возможно, она чувствует укол вины из-за того, что их гигантская гостевая спальня пустует, в то время как я должна жить в комнатке, которая лишь немногим больше чулана для метел. Но это ничего. Все, что больше заднего сиденья моей машины, для меня дворец. Не могу дождаться, чтобы поспать здесь сегодня ночью. Я чертовски благодарна.
— Это как раз то, что надо, — честно отвечаю я.
Вдобавок к койке, комоду и книжной полке я замечаю в каморке еще одну вещь, которую не видела при первом посещении — миниатюрный, примерно в фут высотой, холодильник. От него к стене идет провод, и холодильничек ритмично урчит. Я сажусь на корточки и тяну за дверцу.
В холодильнике две полочки. На верхней лежат три маленькие бутылочки с водой.
— Хорошее насыщение организма водой очень важно, — серьезно изрекает Нина.
— Да…
Видя ошеломленное выражение моего лица, она улыбается:
— Само собой, это твой холодильник, и ты можешь класть туда все, что тебе заблагорассудится. Просто мне захотелось дать тебе что-то для почина.
— Спасибо. — Ничего особо странного в этом нет. Одни люди кладут на подушку мятные пастилки, Нина же оставила три маленьких бутылочки с водой.
— Ладно… — Нина вытирает ладони о бедра, хотя руки у нее в незапятнанном состоянии. — Я, пожалуй, оставлю тебя, чтобы ты могла распаковать вещи и приступить к уборке. А я пошла готовиться к завтрашнему собранию КУР.
