Некромант - Дмитрий Александрович Видинеев
Выследить его не составило большого труда. Я даже умудрился столкнуться с ним в магазине – слишком уж поддался силе притяжения и допустил эту досадную оплошность. И вот что удивительно: мне показалось, он понял, кто я такой! Было в нем что-то нетипичное для обычного психопата. Тем паче захотелось заполучить в свою коллекцию трофеев его глаза.
Отсекатель следил за мной. Просто невероятно! Он выбрал меня своей жертвой, а я выбрал его. Каково совпадение, а? А может, и не совпадение вовсе? Возможно, высшие силы решили намеренно столкнуть нас лбами? Если так, то у них отличное чувство юмора.
Но у меня было преимущество: Отсекатель не знал, что я за ним охочусь. Просчитать его дальнейшие шаги оказалось легко. Мерзавца подвели самоуверенность и предсказуемость. Я догадался, что он устроит засаду вечером в парке.
И не ошибся.
Я шёл по аллее, держа портфель, в котором находился мой нехитрый набор охотника на маньяков: шприц с ядом, специальная ложка для вырезания глазных яблок, ёмкость с формальдегидом, фонарик. Погода была пасмурной – эдакая противоположность Тургеневской осени, – в парке ни души. Кроме, разумеется, Отсекателя. Он прятался за стволом тополя и, само собой, я чувствовал его присутствие. У меня ведь дар. Странно, почему-то хотелось смеяться, с трудом сдерживал себя. Вероятно, это из-за нервов.
Когда я подошёл достаточно близко, Отсекатель выскочил из укрытия, как чёрт из табакерки. Вот честное слово, более безумных глаз, как у него в тот момент, мне созерцать не доводилось.
В руке он держал нож.
Но у меня-то был дистанционно-контактный электрошокер! Через мгновение маньяк уже дёргался, став жертвой мощного разряда. И чего я нервничал? Всё оказалось проще простого.
А вот дальше пришлось поднапрячься. Весил Остекатель не мало, я выдохся, пока волочил его прочь от тополиной аллеи в глубину парка. Старость не радость, да и курение не прибавляет сил. Можно было бы умертвить негодяя сразу же, да и глаза вырезать, но у меня были к нему вопросы.
На всякий случай я связал ему руки, а потом подождал, пока он не очнулся. Маньяк был напуган до смерти – таращил на меня ошалелые глаза, дрожал, как осиновый лист, и нёс какую-то чушь про кроличью нору. Но потом немного успокоился, речь его стала вразумительной.
Мои предположения подтвердились, руки он действительно отрезал для коллекции. А вот то, что людей мерзавец убивал, потому что считал их вампирами, это меня крайне удивило. Разных я маньяков повидал, но Отсекатель и вправду был особенный – редкий психопат. Жаль не добрался до него раньше.
Я вколол ему в вену яд, а затем вырезал глазные яблоки. Будут теперь гордостью моей коллекции. Верю: мир без Отсекателя стал гораздо чище. Но вот что забавно: он ведь и меня считал вампиром! Вампиры, как известно, пьют кровь.
А я вытягиваю из людей жизнь. Увы, такова уж моя сущность. А кто без греха, пусть первый бросит в меня камень.
Диктофон. Последняя запись наркомана
Бляха-муха… Колотило так, что хоть вешайся. Подыхал я, натурально подыхал! Нужна была доза, а где бабосы взять? Пошёл охотиться на лохов.
Электричка. Никого, только в конце вагона сидел какой-то старый крендель похожий на… ну на того типа который на площади стоит. Короче, памятник какому-то писаке. Не важно…
А старикашка-то не бедный, сразу видно. Плащ дорогой, портфель… Я вдарил ему по башке молотком. Кекс винтажный ласты склеил. Да и хрен бы с ним. Денег у него не много оказалось, даже на дозу не хватит. Зонт у него был красивый, а я с юности зонты собираю. Коллекция, мать её. Единственное, что ещё не продал.
Прихватил зонт, плащ и портфель. Когда потом портфель открыл – проблевался! Там в банке глаза плавали!
Человеческие!
А ещё шприц с какой-то гадостью. Хотя… может это и не гадость?
Опять ломает… сил больше нет. Крыша съезжает. Сейчас точно сдохну!
Да что же такое в долбаном шприце? Что?!
А-а-а, пошло оно все!
Ёжики в тумане
Полгода без алкоголя – шесть месяцев паршивого настроения. Андрей Северов понятия не имел, почему так. Где, мать вашу, логика? Тяжкие дни похмелья, трясущиеся руки, опухшая небритая рожа в зеркале – всё это осталось в прошлом, а радости в жизни как не было, так и нет. Какая-то непрерывная слякотная осень на душе. Тоска, чтоб её. Начать новую жизнь не всегда означает перемену к лучшему.
В последнее время Андрей часто размышлял на эту тему. Бывало, уляжется на диване, уставится в обшарпанный потолок своей убогой квартиры и размышляет, размышляет. «Никчёмный я человек, – думал он. – Мне ничего не интересно. Прибраться в комнате – не интересно, потолок побелить – ну совершенно не интересно. Люди влюбляются, на работу ходят, пикники устраивают, кошек и собак заводят, а мне всё это абсолютно параллельно. Что со мной не так?»
Порой его обуревало искушение смотаться за пузырём и набухаться в хлам, чтобы не думать, не размышлять, не изводить себя самоупрёками. В такие минуты он заставлял себя вспомнить огромного белого таракана с лошадиной головой, ползущего по потолку в сумраке его квартиры. Чудовище, порождённое белой горячкой. Страх был сильнее желания напиться. Именно этот таракан полгода назад стал причиной новой трезвой жизни Андрея.
Увы, приходилось терпеть и продолжать размышлять дальше.
Пытался он хоть чем-то увлечься, через силу стать как все: пробовал, дубася по старому пионерскому барабану, музыку сочинять; пробовал себя в живописи, даже выбрал модернистское направление «Кубизм» – рисовал кубики масляной краской, много кубиков; пробовал домики из спичек собирать… И порой ему начинало казаться, что интерес просыпается, вот-вот проснётся, вот-вот… Но нет, облом, самообман.
Однако, надежда ещё теплилась, крест в свои двадцать семь лет Андрей ставить на себе не собирался. Не уверенно, с грустью, но он всё же смотрел в будущее. А что ещё оставалось, ведь в прошлом маячил белый таракан.
Понедельник – день тяжёлый. Из всех финансов только мелочь в кармане, а значит, пора на митинг. Андрей позвонил своей подруге.
– Приве-етик, – протянула она голосом, который заставил бы насторожиться опытного нарколога. – Как, делишки?
Её звали Харакири. От бабушки японки она унаследовала узкие глаза, несуразные деревянные сандалии и покорность гейши. Андрей подозревал, что это не настоящее её имя, но спрашивать у девушки каково же настоящее, почему-то не решался. В отличие от Андрея, Харакири многое в жизни интересовало, например, как собрать ядерную бомбу в домашних условиях. Особую слабость она питала к химическим
