Аркадий Макаров - Быстрые деньги

– Ты куда скрылся? Я смотрю, смотрю, а твой и след простыл. Давай, может, выпьем? Я все дела кончил, твоего безопасника на такси домой отправил. Хороший му-жи-к он! Главное, выпить не дурак! Ты с ним про меня для дела не заговаривай. – Николай придвинул высокий стакан со льдом и набулькал туда из бутылки желтоватого виски. – Давай за удачу!

– Давай! – весело хмыкнул Денис, высосал из стакана весь алкоголь и теперь вкусно хрумкал молодыми зубами кубики подтаявшего льда. – Самогоном отдаёт!

– Ага, свекольным! Как наш деревенский! – весело хмыкнул Шмырь. – Только подороже да покрепче будет. – Он снова наливал в стаканы. – Ты на меня не обижайся, что я к тебе не подошёл. Так надо было. Зачем рисоваться?

Корпоратив надоедливо и бестолково гудел. Каждый видел только себя. И никому ни до кого не было дела. Денис снова, не чокаясь с другом, выпил свою порцию и снова захрустел ледком.

– На! – Шмырь пододвинул Денису розовую нарезку лосося. – Закусывай, когда пьёшь!

Корпоратив, достигнув вершины, стал осыпаться, как жухлый тополь осенней листвой. В основном тут были семейные люди, и каждый хотел быть дома, не обостряя отношений с домашними.

Теперь в опустевшем зале остались сидеть только двое и, о чём-то горячо жестикулируя, беседовать. Два школьных товарища решали одну задачку с двумя неизвестными, подыскивая подходящие уравнения.

Хозяйство у Николая Константиновича Шмырёва было не столь обширное, чтобы под его залог взять в банке существенный кредит на желаемую сотню мультов, или миллионов – в обиходе. Коля Шмырь часто называл цифру с семью нулями – мульт или лям.

Что такое «лям» мне, никогда не только не державшему такую прорву денег, а даже и в чужих руках не видевшему, такое число, «лям», казался чем-то вроде игрушки, такого плюшевого зайчика, пока я снова не встретился с Денисом, но уже в период его безденежья.

– «Мульты», «лямы» – это вроде бандитской кликухи, погонялы для денег. Миллион – это много, это сразу обращает внимание надзорных органов, которые тут же, как охотничьи псы, делают стойку в надежде урвать от этого миллиона и себе, а «мульт» или «лям» – вроде какой-то мелочи, пустячка. Психологическая уловка. – Денис подозвал бармена, что-то сказал ему, и вот уже мы сидим в обществе больших розовых фужеров с коктейлем чудовищной силы «Ястребок» – смесь водки, коньяка, кубинского рома и свежего золотого яичного желтка, примостившегося на самом донышке фужера. – Бьёт без промаха! – кивнул Денис на фужеры. – Дёшево и наверняка!

Теперь Денис Тагенцев уже не походил на того Дениса Ивановича Тагенцева, который после банковской аферы содержал небольшую контору на улице Космонавтов.

Контора небольшая, производственные затраты нулевые, а продукт фирмы на выходе имел такую прибавочную стоимость, которая позволяла Тагенцеву жить, не оглядываясь назад, но, правда, и не заглядывая в завтра. Жил, как сложилось. Хорошо жил, вольно. Он в своей «фирме» – и подрядчик, и работодатель в одном лице. «Фирма» занималась составлением финансовой отчётности для начинающего бизнеса. Клиентов хватало. Бизнес в то время открывали люди с неполным средним образованием, но полными карманами денег, и они не скупились на гонорары для умелого финансиста.

Налоговая служба дорого заплатила бы за такого вдумчивого работника, но Денис ни в коей мере не хотел связывать себя с подёнщиной. А здесь он вольный казак! Оглянешься – на все стороны свобода!

Кредит для Коли Шмырёва вывел Дениса на такой простор, что дух захватило! Сначала он даже растерялся от такого количества денег, которое никак нельзя иметь при себе. И быстро купил себе квартиру в самом центре города, вложил некоторую сумму в свою маленькую фирму, увлёкся автомобилями. Если бы не игра в казино и другие слабости, денег хватило бы для старта в безбедную жизнь. Но… если бы у бабушки была борода!

Николая Константиновича Шмырёва я тоже знал по гулким воровским девяностым годам, будучи подрядчиком его фирмы «Социальная инициатива».

Тогда мне приходилось руководить реконструкцией тепловых сетей в доме престарелых «Пригородный». Вместо замены всей системы отопления в доме призрения Шмырь распорядился только частичной заменой некоторых совсем уж вышедших из строя узлов на новые образцы, остальное оставил всё, как есть. «Старикам всё равно помирать!» – логично рассудил он. – А нам жить ещё да жить!»

Власти выдали на реконструкцию приличные деньги, которые, по моему наблюдению, тут же осели у Шмыря и у его крышующих подельников.

Я с бригадой монтажников, выторговав у него за работу какую-то мелочь, послал его на три буквы. И больше не имел с ним никакого дела, хотя он потом, не вспоминая мой разговор, пытался предложить очередной заказ, но работать с ним, по предыдущему опыту, невыгодно, и я отказывался от его богатых посулов.

– Так и тебя наколол Шмырь? – с удивлением спросил я Дениса потом, когда сам расплачивался с барменом у стойки.

– Слово «наколол» – вульгарное слово, из пацанского обихода, более подходящее понятие «кинул», но, только не он меня, а, если разобраться по-житейски, то я его.

– Это как? – остановился я в дверях питейного заведения, зная наверняка, что «кинуть» Колю Шмырёва ещё никому не удавалось.

– А, долгий разговор! Как-нибудь в другой раз! – Денис закурил, посмотрел на небо, где недовольно ворочались нагруженные дождём тучи в ожидании разгрузки, и, подняв воротник подростковой курточки, заспешил к маршрутному автобусу, но в его походке была не уверенность успешного человека, а что-то осторожное, пробующее на устойчивость дорогу, виделось во всей фигуре. Так обычно ходят после болезни недавно выздоровевшие люди, или бывшие хорошо выпивающие интеллигенты.

Во время самого первого знакомства со мной Денис выглядел совсем по-другому. Тщательно выбритый, в хорошем костюме с дорогим галстуком, в начищенных до глянца узконосых «корочках», он представлял собой вполне состоявшегося нового буржуа. Во всей его фигуре не было и намёка, что вся прошлая жизнь проходила под скупым солнцем развитого социализма, в банковской конторе за сто двадцать ре с гремучими счётами в руках.

Мефистофель ведь тоже выковырнул Фауста из философского небытия и показал в красках все соблазны мира! Чем бы отметился в своём паутинном быте скромный доктор наук, если бы не чёрный пудель, вынырнувший из потусторонних адовых пещер в нужное время?

Так-то случилось и с Денисом.

Николай Константинович Шмырёв всегда поступал дальновидно.

Вот и теперь, нацелившись на банк, где работал Денис, Шмырь, для будущего дела, по бросовой цене выкупил развалившиеся строение бывшего мясокомбината районного масштаба.

Бумаги оформил через своего давнего знакомого, который пустил под откос местную перерабатывающую промышленность [мяса всё равно нет!], и сплавил здание и всё полусгнившее оборудование ловкому строителю, который, подписывая бумаги в администрации, клялся возродить на месте мясокомбината образцовые чикагские бойни: «Мясом всю область завалю!»

Так в активе у Шмырёва и оказалось предприятие пищевой промышленности, хотя вся промышленность сосредотачивалась в двух прогнивших мешках костной муки да в воняющем прогорклым жиром старинном экструдере —, большой мясорубки без привода и червячного вала, одна ржавая оболочка. Но каков размах – предприятие мясной промышленности! Ещё кое-что набралось с недостроенного дома под социальное жильё.

«Социальный банк», «Социальная Инициатива», социальное жильё – слова-то какие завораживающие – «социальное»!

Вот с такими бумагами и явился Николай Константинович в банк.

– Ты эти бумаги лучше себе на память оставь! Детям будешь показывать. – Денис подержал на весу огрузлую пластиковую папку, – На пять лет с конфискацией за мошенничество потянет, – и отложил в сторону.

– Тише! Чего ты громыхаешь? У стен уши! – испуганно стал оглядываться по сторонам Шмырь.

– Ага, ослиные! Эти бумаги надо после меня ещё подтвердить службой безопасности. Мало ли что ты тут нарисовал? Мясокомбинат! Конину, что ль, за ненадобностью будешь пускать в переделку или собак? Откуда у нас в России мясо? На костях народа? – Денис дотянулся до папки и потряс ею перед носом школьного товарища. – Кого дурачишь, Николай Константинович?

– Денис, ты что? Сам же обещал! Пятнадцать процентов пойдёт? – испугался Шмырь. – Я накину!

– Накинь себе петлю на шею! Ты думаешь, легко председателю банка всучить эту галиматью, или, как говорила моя хозяйка, галимотню?

– Денис, моё дело – нарисовать бумаги, а твоё дело – дать положительный ход. Ты ведь тоже… – Шмырь, испугавшись, не договорил, что Денис Тагенцев тоже при кухне. Он взял со стола папку, перекрестил её и снова передал Денису. – Действуй! Начальника безопасности беру на себя. Он бывший мент, пьёт, как песок воду в пустыне. Я с ним уже неделю сам не просыхаю. Здоровье подорвал.