Терри Персонс - Темная зона
– Не обязательно. – Бернадетт сунула записную книжку в карман куртки, а из другого извлекла перчатки и натянула их, потом достала связку ключей: на одной цепочке с ними висел карманный нож.
Гарсиа воззрился на него с удивлением.
– Занимаетесь вскрытиями в полевых условиях?
Бернадетт подошла к коленям мертвеца и склонилась, рассматривая веревочную петлю вокруг его ног. «Убийца должен был трогать концы, чтобы завязать выбленочный узел», – подумала она и, протянув руку, подцепила конец веревки, пропущенный через петлю, и отрезала несколько волокон. Собрав волокна в горсть правой ладони, внимательно рассмотрела их. Особого толка от них, может, и не будет, но ей не хотелось резать больше, чтобы не портить вещдок. Волоконцам придется поработать, пока она не отыщет что-нибудь посущественнее. Она закрыла нож о колено, бросила связку в куртку и спросила:
– Пакетик у кого-нибудь есть?
Гарсиа похлопал по карманам:
– Только не у меня.
Полицейские тоже отрицательно покачали головами.
– Забыли! – Свободной рукой Бернадетт, вытащив вторую перчатку, бросила в нее волокна и, скатав ее шариком, сунула в правый карман куртки.
– Что еще? – спросил босс.
– Отрезанная рука. Хочу взглянуть на нее.
– Ее забрали медэксперты.
– Давайте проверим, – предложила Бернадетт.
Босс взглянул на обрубок руки, потом на нее, как будто еще что-то ожидал:
– Здесь вы уже закончили?
– Закончила, – твердо выговорила она.
– Тогда отправляемся обратно длинной дорогой, по ней легче идти. – Гарсиа вышел из желтого треугольника.
– Вы, стало быть, все осмотрели? – спросил один из полицейских. – Медики хотят упаковать его и укатить отсюда.
Гарсиа оглянулся на Бернадетт, стоявшую внутри треугольника.
– Вы готовы, агент Сент-Клэр?
Та еще раз прошлась взглядом по лежащему перед ней телу.
– Я готова. – Она переступила через ленту и бросила ближайшему к ней полицейскому: – Спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Тот ткнул большим пальцем через плечо в сторону трупа: – Мне этого на неделю хватило.
Гарсиа вывел Бернадетт через лес на мощеную дорогу. Ей приходилось спешить: ноги у босса были длинные, шаги широкие.
– Понравился вам ваш новый кабинет?
– Одиноко, – ответила она, чуть отстав. – Тихо в подвале.
– Через неделю все станет по-другому.
Порыв ветра заставил Бернадетт поежиться. Она и забыла уже, как холодно бывает в начале мая в Миннесоте.
– А что произойдет через неделю?
– Остальная команда Сент-Пола вернется из отпуска.
– Команда?
– Ладно, не совсем команда – один оперативник. Вам он понравится. Хороший, хотя и немного чудаковатый.
Вынув из кармана тюбик губной помады, Бернадетт слегка прошлась ею по губам и бросила тюбик обратно в куртку.
– Как его зовут, моего чудаковатого товарища по команде?
– Грид. Рубен Грид.
– Кому он так насолил, что оказался в подвале Сент-Пола?
Гарсиа замер на ходу.
– Что?
Глава 4
Ну вот, уже и вляпалась, а ведь формально это еще даже не первый ее рабочий день.
– Простите, – быстро проговорила Бернадетт, останавливаясь рядом с боссом.
Гарсиа повернулся к ней.
– Сделайте мне одолжение. Снимайте эти темные стекляшки, когда я с вами разговариваю, Кэт. Ведь вас так звали, верно?
Она стащила с лица очки.
– Кэт подходит.
Гарсиа посмотрел ей в глаза и моргнул.
– А почему Кэт? Как котенка?
– Как собаку. – Бернадетт сложила очки и зацепила их дужкой за вырез рубашки. – Ребята в Новом Орлеане придумали мне кличку. Катахула – сторожевая и охотничья порода, распространенная там, на юге.
Босс нахмурился:
– Не понял.
– Катахулы – это леопардовые собаки. Известны тем, что у них глаза разного цвета.
– Против Кэт не возражаете?
– Лучше, чем по уставу.
– По уставу?
– Агент такой-то, агент сякой-то… Терпеть не могу.
Гарсиа скрестил руки на груди.
– Мне известно, что у вас были кое-какие сложности в личной жизни.
– Вот уж не думала, что они вас и на этот счет просветят.
Он же продолжал, не обращая внимания на ее колкость:
– И еще мне известно, что у вас были кое-какие профессиональные спорные моменты.
– «Спорные моменты»… Неплохо…
Вздохнув, Гарсиа распрямил руки и несколько секунд ничего не говорил. Рев скутера, мчавшегося по реке, заполонил всю округу. Новый босс прошелся обеими руками по волосам, вновь скрестил руки и взглянул на Бернадетт:
– У вас есть особый дар. Я к нему отношусь с уважением.
Она уже крепко себе навредила своим длинным языком, а потому решила, что может идти напролом.
– Тогда почему меня изолировали в бункере в Сент-Поле? Почему мне нельзя играть с другими ребятишками в Миннеаполисе? Боятся, что я заражу весь класс? Что я их всех перепугаю? Или, может, идеи им внушу? Те, что не укладываются в каноны учебников, по которым в Квонтико готовят агентов ФБР. Уж не потому ли и Грид в Сент-Поле оказался? Он тоже вас пугает? Какой же у него «особый дар»?
– Господи Иисусе! К вам это не имеет отношения, понятно? У нас с помещениями беда – как и у любого другого федерального ведомства в любом городе страны. Всякого новобранца в Конторе всегда посылают в Сент-Пол. Как только у нас появится парочка пустых столов – переводы, пенсия, да что угодно, – можете перебираться за реку. Присоединяйтесь к остальным обитателям дурдома на Вашингтон-авеню. И тогда я очередного новичка отправлю в подвал. Только вот что я вам скажу. Есть у меня ребята – из лучших, – которые предпочитают оказаться ссыльными в местное отделение Сент-Пола. Грид – из таких. Он в Сент-Поле навечно. Нравится ему там.
– Подвал нравится? – недоверчиво переспросила Бернадетт.
– Он предпочитает быть подальше от «ног», – сказал он, имея в виду начальника оперативной группы. – Правда, есть еще и засранцы-«замноги» вроде меня.
Она подняла руки вверх, показывая, что сдается.
– Подвал – чудесно. Сент-Пол – здорово. Все здорово. Извините, что распустила язык.
– Перевод – никакое не наказание. Я, леди, посылал на вас запрос.
Даже не пытаясь скрыть недоверия, Бернадетт скрестила руки на груди.
– Зачем?
– А та ячейка «Аль-Каиды», которую вы выкурили из норы в Сент-Луисе? Ваша работа во время заварухи с законом об инвестировании полученных от рэкета капиталов в Батон-Руж, серийный грабитель банков в Новом Орлеане?
– Последний – работа моего напарника.
– Чушь собачья, – отмахнулся Гарсиа. – Я навел справки. Дело было ваше – целиком и полностью. Вам не нравится принимать похвалы, верно?
– Некоторые из моих коллег сказали бы, что чересчур многое в моей работе зависит от… – Бернадетт запнулась, подыскивая верное слово, – наития.
– Профессиональная зависть.
– Да и начальство моих методов не одобряло.
– Подтверждение – в результатах, а у вас результаты отменные. – Он умолк на миг, а потом добавил: – По большей части.
Последние три слова заставили ее сжаться. «По большей части». Такую оценку он прибавил, давая ей понять, насколько осведомлен о ее прошлых неудачах, случаях, когда она, пытаясь воспользоваться своим видением, тянула пустышки или срывала дела, неверно трактуя увиденное.
– Спасибо за добрые слова, – сухо поблагодарила Бернадетт. – В самом деле. Подвал в Сент-Поле – очень здорово. Черт! Управление в Миннеаполисе работает на обе Дакоты. Могла ведь и оказаться в каком-нибудь задрипанном подвале в Миноте.[6]
– Ну и норов! – вздохнул Гарсиа.
По изгибу дороги прогрохотала санитарная тележка, за которой спешили четверо мужчин.
– Можно забирать? – спросил кто-то из медиков.
– В полном вашем распоряжении, – ответил Гарсиа.
Они с Бернадетт сошли с дороги, пропуская тележку, потом вернулись на дорогу и продолжили путь.
– Подыскали себе приличное место для жилья?
– Купила кондо.[7] Чердак в Нижнем городе.
– Так вам можно скатываться с постели и прямо шагать на работу.
– В пяти минутах, – кивнула она.
– Вы бегаете? Вдоль реки есть чудесные дорожки.
– А как насчет грунтовых дорожек поближе к городу? У меня мотоцикл.
– Я замечал мотоциклистов в центре городка, у реки. В этом заповеднике, если на то пошло, тоже полно мотоциклов.
– Только не таких, как мой, – широко улыбнулась Бернадетт. – Ладно, спасибо. Соображу как-нибудь, сориентируюсь, что где. – Помолчав, она спросила: – В центре еще сохранились церкви?
– Три костела. Есть храмы и других конфессий.
– Костел подойдет.
Они вышли к месту, где обычно устраивались пикники, и затем увидели автостоянку. Половина полицейских и все катера скрылись, санитары уехали, братья Ванг отправились домой. Полицейский фургон для выездов на происшествия все еще стоял на месте, но вокруг него не было заметно никакого движения. К дверце труповозки медэкспертизы привалился водитель, молодой парень. Над головами застрекотал вертолет с журналистами.
