Джеймс Эллиот - Холодное, холодное сердце
Лу Грегус сидел в ярко-голубом литом пластмассовом кресле за столиком, похожем на те, что обычно стоят в кафетериях. Он нарочно выбрал столик в спокойном углу, подальше от дюжины заключенных, рассеянных по всей комнате для свиданий. Грегус с любопытством разглядывал заключенных в их куртках и брюках цвета хаки. Одни разговаривали с плачущими женами, сидевшими с детьми на коленях, другие держали за руки своих подружек, терлись под столом об их колени. Двое сосредоточенно шептались с солидными мужчинами в хорошо сшитых костюмах, видимо адвокатами, перед которыми стояли открытые дорогие портфели. Тут же были и два охранника: один перед дверью, через которую заключенные входили в комнату, второй возле входа для посетителей.
Внимание Грегуса было приковано к двери в дальнем конце комнаты. Вот она открылась, вошел Калли и со странной настороженностью стал всех рассматривать. Заметив Грегуса, он мгновенно сделал презрительную гримасу, словно надел маску.
Грегус встал и, когда Калли медленно подошел к столу, протянул ему руку.
— Рад видеть тебя, Майк.
Калли даже не посмотрел на протянутую руку, вытащил из-под стола оранжевый пластмассовый стул и сел, не произнеся ни слова.
— Ну что ж, так уж сложились обстоятельства, что я не вправе рассчитывать на теплый прием.
Калли продолжал молчать. Выглядел он почти так же, как и год назад, когда Грегус видел его в последний раз. Может быть, от насыщенной крахмалом тюремной пищи он прибавил в весе несколько фунтов, но выглядел по-прежнему атлетом; широкие покатые плечи и мускулистый торс свидетельствовали о недюжинной силе. Они были одного возраста, но Калли, как и Грегус, выглядел моложе своих сорока двух лет. В тюрьме он нисколько не постарел. Но что-то в его облике изменилось: прежде всего выражение глаз; прежний плутовской блеск, столь характерный для некоторых ирландцев, погас, глаза смотрели теперь сурово и холодно.
— Заместитель директора передает тебе привет, — сказал Грегус — И надеется, что у тебя все хорошо. — Это было глупее всего, что только можно сказать, и он тотчас же пожалел о своих словах.
— Чего тебе надо, Лу?
— Подвернулась благоприятная возможность исправить все, что случилось. — И опять Грегус пожалел, что выразился так неудачно. Ведь то, что случилось с Калли, уже невозможно исправить. Никогда.
Калли ничего не ответил. Глаза смотрели все так же холодно и сурово.
— Нам нужна твоя помощь, Майк. Если ты согласишься, я могу... — Грегус на миг отвел взгляд в сторону, затем перегнулся через стол. — Извини, Майк, я несу какую-то чушь. Я знаю: того, что случилось, уже не исправить. Я сожалею, что ты угодил в это вшивое место. Сожалею о Джэнет. Сожалею...
Рука Калли стремительно протянулась вперед и ухватила Грегуса за горло. Так велика была его сила, что он сжал трахею.
— Майк! — выдохнул Грегус.
Оба охранника направились к их столику. Один поднес ко рту микрофон переносной рации. Грегус предостерегающе поднял руку, чтобы они не вмешивались.
Охранники остановились, готовые, однако, в любой момент прийти на помощь. Грегус схватил кисть Калли обеими руками и попробовал оторвать от горла.
— Отпусти, Майк, — выдавил он чуть внятно.
Калли ослабил хватку, потом убрал руку. В его глазах не было ничего, кроме ненависти. Охранники вернулись на свои места.
— Никогда больше не упоминай ее имени. — Слова Калли прозвучали мрачно и выразительно. Они были напоены ядом злобы.
— О'кей. О'кей. Я только хотел сказать, что сожалею обо всем с тобой случившемся. Я ничего не мог сделать. И никто не мог. Они запретили нам хлопотать за тебя. Посмей мы ослушаться, нас бы всех выкинули на улицу.
— Чего ты хочешь, Лу?
— Я уже сказал. Нам нужна твоя помощь. — Грегус потер горло. Его голос постепенно обретал утраченную силу. — Помнишь Николая Лубанова? Ты курировал его в Москве и вывез из страны?
Калли кивнул.
— Мы помогли ему адаптироваться здесь. Его новое имя — Джон Малик. Мы узнали, что он полное дерьмо. Занялся фальшивомонетным бизнесом. Заместитель директора хочет, чтобы ты взял его. То же самое хочет сделать и секретная служба, но надо их опередить, скрутить его раньше. Это обычная операция. Мы должны прикрыть наши собственные грехи. Управление не хочет никаких осложнений.
— В самом деле? Ну и захватите его сами! Я-то вам зачем нужен?
— Он исчез, и мы не можем его отыскать. Нельзя развернуть широкие поиски, ибо это привлечет внимание, а мы не должны нарушать устав. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой. Если ты возьмешь на себя оперативную работу, я организую специальный центр, и он двадцать четыре часа в сутки будет снабжать тебя всей информацией, которую нам удастся заполучить. Таким образом ты будешь действовать один.
— Как я могу взять на себя оперативную работу, сидя в этой дыре? Да и зачем мне все это?
Грегус улыбнулся.
— Если ты согласишься помочь нам, то завтра же будешь на свободе. Все уже обговорено.
Калли долгим взглядом обвел комнату для свиданий, затем в упор посмотрел на Грегуса.
— Твое предложение меня не соблазняет.
— Подумай хорошенько, Майк. Сколько времени тебе еще осталось здесь торчать?
— Со скидкой за хорошее поведение? Около двух лет.
— И ты предпочитаешь просидеть еще два года, лишь бы нам не помогать?
— Все что угодно, только бы не помогать вам.
— Послушай. Я понимаю, ты не простишь никого из нас за то, что мы бросили тебя в беде. Но поверь, мы пытались помочь. Просто из кожи вон лезли. Позволь же нам хоть сейчас вытащить тебя отсюда.
— Я сказал: твое предложение меня не соблазняет.
— Почему?
— Потому что ты все врешь, — сказал Калли. — Неужели я не вижу, что ты пытаешься повесить мне лапшу на уши? Ты забываешь, с кем имеешь дело? Я много раз выручал заместителя директора из самых затруднительных положений. А теперь что? Он увяз по самые уши, и вы считаете, что его опять может выручить бывший зэк? Сомнительная и бессмысленная затея.
— Дело обстоит не так, Майк. Клянусь, не так. Все это чистая правда, — сказал Грегус. Это и в самом деле была не ложь. Просто умолчание, и это оправдывало его в собственных глазах.
— Я сам виноват в том, что оказался здесь, — сказал Калли, широким жестом обводя комнату. — Я поверил людям, которым нельзя верить. Примирился с тем, с чем нельзя мириться. За это я буду расплачиваться всю жизнь, но я уже приучил себя к этой мысли. Поэтому убирайся отсюда к чертовой матери, отсюда и из моей жизни.
— Будь благоразумен, Майк.
Калли покачал головой и с тихим смешком проговорил:
— Благоразумен? А ну-ка объясни: если ты можешь так легко вытащить меня отсюда, где ты был все эти четырнадцать месяцев?
— Понадобилось время, чтобы добыть то, что нужно. — Грегус улыбнулся с непроницаемым видом: ни дать ни взять Чеширский кот из «Алисы в Стране Чудес». — Несколько часов назад я мило побеседовал с твоим судьей. И, скажем так, убедил его разумнее отнестись к действительности. Он готов скостить тебе срок.
— В самом деле? Ты раздобыл какой-то материал на него?
— Забудь о нем, Майк. Он просто собачье дерьмо. Ну, соглашайся же.
После долгого молчания Калли попросил:
— Купи мне пепси.
Пока Грегус нес из автомата холодную банку, Калли сидел, пристально разглядывая охранников и заключенных. За эти четырнадцать месяцев он ни разу не пил пепси.
— О чем ты умолчал? — спросил он, когда Грегус сел.
— Я сказал тебе все.
— Все на самом деле или все, что велел передать заместитель директора?
— Помоги нам, Майк. Выйди отсюда. Попробуй как-нибудь наладить свою жизнь.
Калли молчал. Прошедшие четырнадцать месяцев были худшим испытанием в его жизни. Он чувствовал себя как посаженный в клетку зверь. Ненавидел тюрьму. Ненавидел себя за то, что погубил свою семью и все, ради чего работал. И надо было подумать о Дженни. Здесь, в тюрьме, он ничего не может для нее сделать.
Он все молчал, и Грегусу казалось, что он молчит целую вечность.
— А ну-ка объясни все как следует, — наконец произнес он.
— Как я уже говорил, я могу вытащить тебя завтра утром, — начал Грегус — На автостоянке для посетителей тебя будет ждать машина. Ключи найдешь в «бардачке», вместе с телефонным номером оперативного центра и сведениями о жизни Малика после его адаптации: адрес его дома и принадлежащего ему магазина, всю информацию о его поездках, контактах, подробности о печатании фальшивых денег и так далее. В багажнике — кейс с двадцатью пятью тысячами, наличными. Купюры мелкие, для удобства. Можешь тратить их по своему усмотрению, отчитываться не надо.
— Давно ли исчез Малик?
— Курирующий его агент ездил к нему два дня назад. И не нашел. Он, видимо, смылся еще до этого, но мы полагаем, что он все еще в Шарлоттсвиле, Вирджиния, где был адаптирован.
— Почему ты думаешь, что он все еще там?
