Колин Маккалоу - Неприкрытая жестокость
«Забавно, — размышлял Кармайн, направляясь вечером домой за Рулем своего любимого «форда-фэрлейна», — что беда никогда не приходит одна. Пришлось сделать Хелен Макинтош детективом, хотя не уверен, что она будет подчиняться приказам. А Кори Маршалл не справляется с обязанностями лейтенанта — кто мог предвидеть такой разворот событий? Сегодня я узнал, что в нашем милейшем и спокойнейшем районе, Кэрью, объявился опасный насильник. А моя прекрасная жена, ростом почти шесть с половиной футов, пасует перед ребенком, которому еще не исполнилось двух лет. Дездемона! Дважды она сталкивалась лицом к лицу с убийцами и выходила в схватке победительницей, а сейчас же вопящий маленький задира совершенно измотал и сломил ее. Готова расплакаться по любому поводу. Об этом невыносимо думать, а все же придется. Эту проблему надо решить как можно быстрее. Иначе я могу потерять свою жену».
Припарковавшись на единственное свободное место в гараже, рассчитанном на четыре машины, он направился вниз по тропе к входной двери, понимая, что две встречи после работы существенно задержали его приход домой, лишая Дездемону столь необходимой помощи. Их дом — большая постройка в колониальном стиле с трехэтажной квадратной башней и площадкой на ней, огороженной перилами, — стоял на большом, в два акра, участке земли и смотрел на гавань Холломена. Они жили здесь уже больше двух лет и любили это место в любую погоду: и в ясный летний день, и в студеный зимний, когда бушует снежная метель. Но дух дома зависел от его хозяйки, а Дездемона была сломлена.
Он не смог отговорить ее от второй беременности, наступившей вскоре после первой. Когда родился Алекс, Джулиану было только шестнадцать месяцев. Мальчики представляли собой настоящий сплав своих отлично скроенных родителей: от Кармайна они унаследовали крепкое телосложение и осанку, от Дездемоны — кости, которые в будущем могли сделать из них баскетбольных игроков, а от них обоих — необыкновенную смышленость, сулящую конец родительскому спокойствию. Если с Джулианом уже сейчас было необыкновенно трудно, то что предстоит им вынести, когда Алекс начнет болтать и ходить?
Женщина, которая прежде успешно занималась организационными вопросами целого исследовательского института, теперь превратилась в неутомимую домохозяйку и отличного повара. Но после рождения Алекса пять месяцев назад Дездемона сдала. И не без помощи Джулиана, настоящего разбойника, любящего препираться по любому поводу.
«Вот я и пришел! — думал Кармайн, открывая входную дверь. — А теперь постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы вытащить Дездемону из того болота, в которое она погружается».
— Как здорово тебя видеть, но еще лучше — чувствовать, — пробормотал он ей в шею, сжимая в довольно крепких объятиях. Потом он нежно поцеловал ее.
Прекрасно понимая, что такая встреча не является прелюдией к страсти, Дездемона усадила мужа в кресло и дала ему в руки аперитив перед ужином.
— Джулиан в кровати? — спросил он.
— На этот раз ты его обманул. Он ждал тебя, но ты не пришел вовремя, и он уснул. — Она вздохнула. — У него сегодня была жуткая вспышка злости, прямо в полдень во время ленча у Марии. Я же говорила ей, что не хочу приходить! — Горячая слеза обожгла руку Кармайна.
— Моя мама иногда ведет себя не очень умно, Дездемона. Я правильно понял — наш сын все испортил?
— Испортил бы, если бы Мария не отшлепала его — и очень сильно! Ты знаешь, как я отношусь к шлепанью, Кармайн. Нужно находить другие, более эффективные способы воздействия на маленьких детей.
«Ну же, Кармайн, вперед!»
— Если он и есть, любовь моя, то, похоже, нам пока не удалось найти его по отношению к Джулиану. — Ему хотелось верить, что слова его звучат разумно и убедительно. — Приступы гнева — одна из форм истерики, и ребенку не повредит, если его вовремя остановят.
В былые дни она тотчас принялась бы яростно возражать, но не теперь. Вместо этого она предпочла уйти от темы.
— В любом случае произошедшее вымотало мальчика. Вот почему он спит.
— Прекрасно, значит, я смогу побыть в тишине и покое.
— Ты тогда всерьез угрожал ему няней? Мы не можем себе позволить няню, Кармайн. К тому же присутствие чужого человека только навредит Джулиану.
— Во-первых, я сам разберусь с нашими финансовыми возможностями, женщина. Тебе не следует одной так выкладываться с двумя малышами. Мы можем себе это позволить, и я не угрожал Джулиану, а лишь предупреждал его. Мы возьмем няню, любовь моя, не по той причине, по которой ты думаешь. Не столько ради Джулиана, сколько ради тебя. Ты впала в отчаяние, Дездемона. Ты рыдаешь, когда думаешь, что тебя никто не видит, и никак не можешь выбраться из охватившей тебя безысходности. Сегодня днем я ходил к доктору Сантини, потому что каждый раз, когда я настаиваю на твоем к нему визите, ты приходишь и тут же убегаешь, ссылаясь на болезнь Джулиана или Алекса. Дездемона, честно! Доктор отнюдь не глупец. Он, так же как и я, знает, что больна именно ты. Он сказал, что ты страдаешь от послеродовой депрессии.
Дездемона раздраженно села в кресло. Кармайн говорил таким тоном, что даже небеса прислушались бы. А когда злость стихла, она признала — с ней действительно что-то не так. И насколько она понимала, это непросто вылечить, хотя мужчины — что они могут понимать — списали бы все на физиологию.
— По-видимому, врачи знают достаточно о женщинах, столкнувшихся с депрессией после рождения ребенка. Никаких фрейдистских комплексов здесь нет, только физиология — гормональный срыв, который можно со временем преодолеть. Тебе придется завтра утром посетить доктора Сантини, а если ты этого не сделаешь, жена, то я отвезу тебя к нему с полицейским эскортом. Моя мама придет и посидит с детьми…
— Она отшлепала Джулиана! — вскричала Дездемона.
— Скорее всего его необходимо было отшлепать. Дездемона, не надо считать это проявлением жестокости только потому, что твой отец бил тебя, когда ты была ребенком. Где твой здравый смысл?! И давай не будем переводить разговор на Джулиана, сейчас речь о тебе.
Слезы беззвучно катились по ее лицу, но она по крайней мере смотрела ему в глаза.
— Доктор не собирается сажать тебя на сильнодействующие лекарства. У тебя довольно серьезный случай, но ты придешь в порядок сама, если мы дадим тебе свободнее вздохнуть. Главным образом это касается Джулиана. Шлепанье — не выход в обращении с ним, тут я с тобой согласен. Когда пройдет шок от первого такого наказания, на следующее он просто не обратит внимание. Ну, как тебе мои мысли?
— Прямо в точку, — довольно резко ответила она. — О, Кармайн, я думала, что когда ты приходишь домой, то тебя мучают мысли о работе, а дело во мне! Во мне! Мне так жаль! Что я могу сделать? Я стала тебе обузой!
— Дездемона, не плачь! Я предлагаю тебе пути решения, а не копаюсь в причинах. Ни при каких обстоятельствах ты не будешь обузой. В жизни всякое случается, в таком положении может оказаться каждый из нас. Доктор посоветовал мне нанять для тебя молодую помощницу. Ее зовут Прунелла Балдучи, из семьи Балдучи, проживающей в восточной части Холломена, и она приходится мне родственницей. Прунелла обычно работает в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке, причем за очень большие деньги. Пару недель назад она решила, что очень устала от такого режима, и вернулась домой. Имея значительную сумму на счете в банке, она не нуждается в высокооплачиваемой работе и хочет некоторое время пожить рядом с мамой и папой. После некоторого перерыва она направится в Лос-Анджелес и там будет работать с людьми, подверженными эмоциональным и нервным срывам. Прунелла работает именно с семейными проблемами, она так организует быт, что через некоторое время домочадцы уже могут нанять обычную няню или экономку. — Кармайн сделал глубокий вдох. — Сегодня, по пути домой, я заехал к Джейку Балдучи и поговорил с Прунеллой. Она согласилась побыть с нами до Рождества. Сказала, что к этому времени от проблем не останется и следа. Мы можем себе позволить ту плату, которую Прунелла берет за работу в Холломене, так что деньги — не проблема.
— Я не буду… я не могу…
— Женщина, конечно, ты можешь! Я отлично знаю, как ты вымываешь весь дом перед приходом Кэролайн, которая приходит его убирать. Это сумасшествие какое-то! Но ты не сможешь делать так, если человек будет жить здесь, будет есть вместе с нами и станет едва ли не членом семьи, пусть и временно.
Дездемона ахнула от изумления.
— Жить здесь? Где? В какой комнате? О, Кармайн, я не могу!
— Еще я позвонил в Парацельс-колледж своей дочери, этой неблагодарной маленькой кокетке. За три недели она ни разу нам не позвонила. Но после разговора я понял причину и простил ее. Она согласилась внести свой вклад в твое выздоровление — не приезжать домой до Рождества. Прунелла будет жить в ее башне. Кэролайн отмоет ее завтра — я уже дал ей поручение. Прунелла приедет на следующей неделе.
