Т. Паркер - Маленький Сайгон

Беннет внимательно посмотрел на Фрая.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знал и кое-что сделал. Мне непросто говорить с тобой об этом, Чак. Порой я поступаю не лучшим образом. Во-первых, прости, что ничего тебе не рассказывал. Я не хотел, чтобы и ты был вовлечен в эти дела… В мои дела. Но не всегда получается так, как хочешь.

— Не всегда.

— Чак, когда похитили Ли, я словно во второй раз потерял ноги. Мне показалось, что их у меня отняли и больше никогда не вернут. Если мы ее не вернем, я здесь не останусь.

— Ты хочешь сказать, уедешь куда-нибудь?

Бенни помедлил.

— Не совсем так.

Фрай при тусклом свете луны перехватил взгляд брата — и по блеску его глаз, по тревожным морщинам на лбу, по тяжело сомкнутому рту понял.

— Не делай этого, Бенни.

Беннет вытащил сигарету и закурил. Дым повис на вельботом, затем его разогнал порыв ветра.

— Я не причиню хлопот, Чак. После меня не останется неоконченных дел. Если по какой-то причине я не смогу все это довести до конца, я хочу, чтобы ты сделал все что можно для Ли. Она сильная, только ее нужно направлять. Она участвует со мной на равных в проекте «Парадизо», но папа может ее сожрать.

— Ладно. Конечно. — Фрай сел поглубже и стал смотреть на рыбака на дальней пристани. Тот плотно прижал локти к бокам, надвинул шляпу и наклонил удочку к самой воде. — А что, есть причины думать, что тебе не довести дело до конца?

Беннет выдохнул облако дыма.

— Все сейчас… под большим вопросом. Де Кор — человек ЦРУ. Мы три года нелегально получали деньги из этого ведомства. Полгода назад де Кор перестал нас субсидировать. Сказал, что у администрации изменились предпочтения. Я не верил в это.

— Но почему?

— Ты только что слышал по телевизору. Ханой готов сотрудничать с Комиссией по пропавшим без вести. Де Кор говорил о том, что идут какие-то переговоры на высоком уровне и что их помощь будет прекращена. Он не сказал, с кем ведутся переговоры, не сказал, насколько высок уровень. Теперь я знаю. И он был непреклонен. Он даже не хотел, чтобы я нашел другой источник финансирования. Он хотел, чтобы мы свернули всю нашу деятельность. Ханой опять взял нас за яйца, а наше правительство послушно идет за ними — как скот в загон.

— Что ты ему сказал?

— Послал в задницу.

— Значит, ты снял на видео момент передачи денег Нгуену на тот случай, если де Кор попытается повесить на тебя всю ответственность? Таким образом ты сможешь доказать, что в эти дела вовлечено правительство.

— Совершенно верно. Вот почему ему так необходимо заполучить эту пленку. Вот почему он принес фотографии Мину — чтобы полицейские сделали свое грязное дело, если до этого дойдет. Мин — простой сыщик, он честный, но его могут использовать. Вот почему этот парень заставил Лоуренса устроить погром в твоем доме. Теперь мне ясно, что Лоуренс — это еще одна пешка, которую заслали в Маленький Сайгон, чтобы отмазать правительство.

— Пешка, к услугам которой генерал Дьен. Теперь все встает на свои места.

— Чак, эта пленка служила мне как бы защитой. План был таков: снять с нее копию, положить обе кассеты в надежное место, чтобы передать их на телевидение, если со мной что-то случится. Но все произошло так быстро. Я думал: сделаю это завтра, сделаю завтра. Ну что ж, завтра наступило, Ли грубо похитили, и самое лучшее, что мне оставалось — это передать пленку незаинтересованному лицу — тебе. Если Лоуренс передал ее де Кору, то в моем парашюте образовалась большая дыра.

— Если бы правительство хотело перекрыть канал поставок — стали бы они выводить Ли из игры?

Беннет покачал головой.

— Они вывели бы из игры нас обоих. Де Кор защищает свое ведомство, он просто выполняет свою работу. Но они никогда не поступили бы с Ли подобным образом. Есть гораздо более простые способы.

— Ли — какова была ее роль в этом деле?

Беннет съежился под пиджаком, затягиваясь сигаретой.

— Де Кор снабжал нас средствами для главных операций, но основная масса направлялась прямо в Швейцарию. Ли совершала поездки в Цюрих, чтобы расплатиться с нашими людьми, которые действую там. Помнишь, она всегда брала с собой кассеты? На них были записаны песни, новости, пропаганда, но еще шифрованная информация. Явки, места высадки десанта, контакты во Вьетнаме, время, даты, адреса. Планы по координации вооруженных выступлений и террористических актов были зашифрованы в самих программах — в порядке следования песен, в первых буквах названий — и тому подобное. Мы все устраивали заранее. Ли не точно знала, что планируется, пока не приезжала туда и не прослушивала записи. Таким образом, если бы ее поймали, организация в целом не пострадала бы. Ли, собственно говоря, не являлась составной частью сопротивления — она функционировала как ключ к шифру.

Фрай попытался уложить в голову эту информацию. В новом свете предстали некоторые известные ранее подробности.

— Кто, кроме тебя, знал, что эта пленка находится у меня?

— Доннел. Нгуен Хай. И Ким, девушка, которую ты подвозил на аэродром.

— Выходит, один из них — предатель?

Беннет кивнул.

— Один из них.

— Может, Ким? Но если это она, что будет с Подпольной армией? Неужели она выведет их на след, выдаст всю сеть?

Беннет вздохнул.

— Она отправилась во Вьентьян. Предполагалось, что она свяжется с нашими людьми, и через территорию Таиланда проникнет в Кампучию. Оружие, которое мы отправили из «Парадизо» будет ждать в деревне, контролируемой Красными Кхмерами. О ней ничего не слышно, Чак. Тишина. Мы получили подтверждение, что вчера Тхак был на месте. И это убеждает меня в том, что история Виггинса о его якобы домашнем аресте является выдумкой. Но молчание Ким означает или то, что ее держат на мушке, или то, что ее предали, и моих людей сейчас, пока мы здесь сидим, уничтожают.

Фрай задумался.

— Что хорошего сделала Подпольная армия? Что они совершили?

— Многое, Чак. Они транслируют программы по подпольному радио прямо на Ханой. Вербуют разочаровавшихся. Собирают под свои знамена крестьян, чьи деревни были уничтожены коммунистами. Взрывают мосты, нападают на склады. Выматывают кишки регулярным войскам.

— Не так уж много.

Беннет посмотрел на брата.

— Так же начинал Хо Ши Мин. Так вызревают революции. Вот почему Ханой бросает на нас отборные силы. Вот почему они развязали руки Тхаку в действиях против нас.

— Радиопередатчик работал на Сайгоне-плазе. Они говорили с Тхаком?

Беннет кивнул.

— Это мое мнение.

Фрай дал немного газа, направил вельбот на тихую отмель, за которой начиналось глубоководье. Они вошли в гавань по проливу. Проплывая мимо шейки полуострова, Фрай видел огни больших ресторанов, отражающиеся в спокойной воде, слышал смех и музыку с прогулочных катеров. Большая компания в патио Морского вокзала подняла бокалы и помахала.

Беннет посмотрел сначала на них, затем на брата.

— Сейчас для нас ключевая фигура — это полковник Тхак. Если Ким работает на него, то вся Подпольная армия будет превращена в кучу мяса.

— И ты планируешь убить его на двадцать первом километре?

— Откуда ты это узнал?

Фрай рассказал ему о просьбе Нья, о пленке, которую он обнаружил.

— Я сопоставил это с тем, что ты говорил у себя в офисе во вторник вечером. По телефону.

Беннет резко выпрямился, на его лице появилась улыбка.

— Мне давно надо было тебя привлечь, братишка. Ты хороший воин. — Улыбка сошла. — Мы пробовали достать его не один раз. Безуспешно. Попытаемся еще раз. Завтра вечером. В девять, время калифорнийское.

— И если получится?

— Я могу с этим завязать. По крайней мере, на время. Мне тоже хочется, чтобы наши пленные возвратились домой, если там вообще остались пленные. Подозреваю, это какая-то игра, которую ведет Ханой — не думаю, что во Вьетнаме остались американцы, которые находятся там против воли. Но если так, мне не хотелось бы становиться у них на дороге.

Фрай в который раз удивился на человека, что сидел напротив, на его страсти и тайны, на его планы и идеи. Одной рукой он сдерживает ЦРУ, другой — полковника Тхака, стараясь уничтожить врагов на другом полушарии. Бенни, у тебя всегда своя повестка дня. Ты никогда не сдаешься. Ты не знаешь, когда остановиться. Если копнуть поглубже, то это самая главная наша общая черта.

Темные волосы Беннета растрепал бриз. Некоторое время он стоял спокойно, держась за планшир. Культи ног для равновесия находились на середине скамьи. Он поднял взгляд на ресторан, мимо которого проплывал вельбот. Его лицо осветил бледный свет. Во время долгого молчания начал идти дождь, застучал по обшивке вельбота. Вода в гавани закипела. Беннет устремил взгляд в прошлое.

— Был такой вечер, как сейчас — шел дождь, воздух был пьянящий. Тысячи оттенков зеленого. Все понурилось, замедлилось. Ты не поверишь, через что я прошел с Ламом и Ли. Я знал, что один из них повязался с Вьет-Конгом. Наши патрули перехватывались. Проклятые партизаны ускользали прямо перед нашим носом. Некоторые из донесений Ли оказались ложными. Но было неясно: или это она вводит нас в заблуждение, или сама получает дезинформацию? Кто из них? Лам или Ли? Или оба? — Беннет посмотрел на дождь Крупные капли барабанили по вельботу — водяная дробь по алюминиевой обшивке. — Я был в нее влюблен, и он ненавидел меня за это. Я видел это по его лицу. С Ламом можно было или быть другом, или ждать, когда он тебя угробит. Середины он не признавал. Я никогда не встречал парня, такого… однолинейного. Ты знаешь, кого я хотел бы видеть предателем — но откуда я знал? — Беннет покачал головой. — Поэтому я расставил свои ловушки. Я попросил Ли перебраться ко мне на базу. Я знал, что если Лам увидит, как она переезжает ко мне, он поймет, что я его подозреваю. И он решится на какой-то шаг. Наш маленький треугольник был сломан, Чак. И мне было больно это сознавать. Когда мы только начинали, у нас было все. Мы были друзьями, мы делали общее дело. Сведения, которые добывала Ли, были незаменимы.