Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона
Мы долго молча смотрели на неё, а потом она начала таять и вскоре исчезла без следа, напоминая мне страницу занимательной книги, которую я случайно прочитал несколько лет назад. Там был чёрно-белый образ Иисуса Христа, и авторы утверждали, что, если долго в него вглядываться, а потом перевести взгляд на какую-нибудь светлую поверхность, то я увижу то же самое. Невольно заинтересовавшись, я так и сделал, действительно увидев лик в углу, на выкрашенных в грязно-белый цвет стенах. Потом иллюзия начала растворяться, а я почему-то подумал о том, что и здесь всё основано на каком-то обмане, фокусах и для веры в чудо нужно нечто гораздо большее. Впрочем, не настолько и гигантское — несмотря на все спецэффекты современных фильмов, несомненно, даже простенький монстр из старого фильма ужасов был способен оставить неизгладимое впечатление, если явился бы в реальности. В противном случае — веры всем этим надуманностям никакой не было. И я почувствовал ужасное разочарование, так же, наверное, как и любой другой человек, открывшийся для чего-то чудесного и готовый его принять, но только если это станет частью не домыслов, даже самых логичных и очевидных, а реальности. Нечто подобное я почувствовал и сейчас — вроде бы всё правильно, просто и логично, однако за этим, несомненно, крылся обман. Быть может, он и не был никак связан с тем, что мы останемся именно втроём, а подразумевал какие-то грядущие события, однако я не верил и явственно это ощущал.
— Нам, судя по всему, предлагается мир и, наверное, объективный взгляд теней на нашу ситуацию со стороны, — произнёс Анатолий и выдохнул. — Что же, в данном случае я согласен с ними и повторяю своё предложение всё-таки где-нибудь усесться, выпить и просто хорошо провести время.
Я думал, что Лена сейчас снова начнёт возражать и, немного придя в себя после всего случившегося, опять бросится на нас с обвинениями или просто убежит в ночь, но ничего подобного не произошло. Девушка выступила чуть вперёд, внимательно на нас посмотрела, а потом, всхлипнув, мрачновато улыбнулась. — Ну что же, спасители, кто угостит даму хорошей сигаретой и покажет, где здесь есть приличное кафе?
— Наверное, это лучше сделать мне, — нерешительно сказал Анатолий, глядя, как я протягиваю Лене пачку, и, махнув рукой, увлёк нас за собой вперёд.
— Ты ведь мне уже дважды спас жизнь. Такого ещё никто не делал, это точно. И, наверное, действительно я вела себя глупо и истерично, — прошептала Лена, склоняясь ко мне. — Ты и правда веришь этому Анатолию?
— Не думаю, что сегодня он меня обманывал.
Я задумчиво смотрел на девушку и неожиданно сам для себя заулыбался. — А ты знаешь, что у тебя полный нос соплей и вся тушь растеклась?
— Подозревала. И я тебе такой совсем не нравлюсь?
— Конечно, да. Экзотика!
Мы внимательно смотрели друг другу в глаза, а потом дружно расхохотались.
— Что у вас там опять? — обеспокоенно спросил Анатолий, полуоборачиваясь.
— Да ничего особенного — просто пытаемся расслабиться.
— Тогда я тоже в вашей компании.
— Кстати, а куда ты нас ведёшь?
Лена теребила волосы, пытаясь сделать их объёмнее, и, видимо, красивее.
— Ничего же, что мы все перешли на «ты»?
— Думаю, нет. Во всяком случае, я чувствую себя как никогда молодым! — воскликнул Анатолий и, чуть притормозив, поравнялся с нами. — Знаете, я очень любил в детстве читать книжки про войну. Так вот, почему-то больше всего меня в них привлекали фронтовые друзья. Причина? Наверное, я верил, что настоящая дружба может родиться только на фоне каких-то серьёзных испытаний, когда отношения людей проверяются некими конкретными действиями, а не пустыми словами. И, знаете, сейчас с вами я себя чувствую именно так. Особенно приятно, что ничего пока не кончилось, а мы, можно сказать, сплотились, поверили друг другу и готовы шагать дальше вместе.
— Наверное, в этом на самом деле что-то есть, — кивнул я и указал рукой на небольшую, уютно выглядящую кафешку. — Может быть, здесь присядем?
— Да, выглядит вполне респектабельно и достойно, — ответила Лена, и вскоре мы уже весело сидели в большом светлом пространстве, ждали пиццу по-сицилийски, которая на проверку оказалась весьма посредственного качества, и пили красное вино.
Наверное, ни до этого, ни после, я не попадал в атмосферу такой расслабленности и ощущения близости с находящимися рядом людьми. И был очень благодарен Анатолию с его неожиданным звонком за то, что в это время просто и беспредметно не спал в номере отеля, возможно, видя какие-нибудь очередные кошмары. Конечно, всё сложилось сегодня как-то странно и даже местами весьма напряжённо, и тем не менее самое главное, что в итоге благополучно разрешилось. Что же касается Александра, то, пожалуй, он был единственным из нашей изначальной пятёрки, с кем я расстался безо всякого сожаления и, наверное, если бы вместо Анатолия или Лены сейчас рядом сидел именно он, то чувствовал бы себя гораздо менее комфортно. Так что за исключением начавшей немного побаливать и кровоточить ноги, всё этой чудесной сицилийской ночью было хорошо, однако конечно, никто из нас ещё не знал, что больше ничему подобному произойти не суждено. Впрочем, наверное, мы подсознательно вовсе не исключали такой возможности, но в подобных обстоятельствах ни о чём плохом думать никак не хочется, а обуревает желание просто раствориться в том, что есть, и жить настоящим моментом.
Глава XII
ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД
Я открыл глаза и почувствовал, что моя правая рука лежит на чём-то тёплом, мягком и явно живом. Посмотрев в ту сторону, я увидел часть женской груди, которая плавно приподнималась и опускалась, а забавно смятый неестественно светлый сосок, чуть свесившись, словно приглашать нажать на него пальцем. В какой-то момент я хотел именно так и сделать, но потом попытался вспомнить — кто лежит рядом со мной и почему так получилось. Несомненно, мы в моём номере, и рядом со мной в постели лежит, судя по всему, Лена. Во всяком случае, вчера мы очень позитивно провели время в кафе, где Анатолий смешил нас разными историями, почему-то в основном связанными с похоронной тематикой. Когда он произносил слово «кремация», его глаза буквально вспыхивали, но не зловещим, а каким-то озорным и ностальгическим огоньком, придавая в общем-то далеко не самому весёлому делу некое одухотворение и даже романтичность. Лену эти байки, похоже, больше пугали, а меня не то чтобы заинтересовывали, но, наверное, позволили чуть больше узнать об Анатолии и источнике его несомненно значительного состояния. А когда он говорил о стуке по крышке гроба «на счастье» перед отправкой в топку, я почему-то вспомнил о том, как много значения люди придают различным приметам, особенно связанным с таким таинственным и чарующим понятием, как смерть. Однако, кое-что во вчерашних словах Анатолия заставило взглянуть на него как на очень счастливого человека. С чем это было связано? Ах да — с весёлой историей о том, как он отдыхал в прошлый раз на Сицилии с какой-то девушкой по имени Марина, может быть, даже женой, и они отправились на большом корабле в путешествие по морю. Что потом? Невнятно, но зато концовку я помнил хорошо — вернувшись и усевшись в экскурсионный автобус, все участники поездки с удивлением обнаружили, что бесследно исчезли их пакеты из отеля с сухими пайками. А потом русскоговорящий гид объяснил, что, дескать, было жарко и водитель, который терпеливо ожидал их возвращения на причале, почувствовал в какой-то момент, что продукты безвозвратно испортились, решительно отъехал и куда-то всё выбросил. При этом чуть позже эта же девушка неоднократно подчёркивала удивительную статность фигуры водителя, с явным намёком на то, что, если с сухими пайками произошла бы другая история, то он явно был бы толще. Разумеется, никто этим байкам не поверил, но в отличие от Лены я здесь не смеялся, а внимательно смотрел на Анатолия, неизменно возвращавшегося к теме Марины. Наверное, потом с этой женщиной что-то случилось, но, во всяком случае, его слова о ней позволили мне увидеть в Анатолии не ставший уже привычным образ солидного и состоятельного мужчины, а просто человека с теми же непростыми жизненными моментами, что и у остальных смертных. Кажется, именно этого штриха мне и не хватало, чтобы по-настоящему принять его, хотя чего я этим добился и как именно подобное повлияет на наши дальнейшие взаимоотношения, вряд ли мог внятно объяснить даже самому себе. Хотя, может быть, всё пустое и за этими историями вовсе ничего такого не было? Кроме разве что нездорового возбуждения от выпитого и сопутствующих беспредметных лирических фантазий. Мне почему-то так не казалось, и имя Марины, конечно, всплыло чуть позже, но в несколько ином ключе.
В общем, ночные посиделки получились не только интересными, но и познавательными — особенно в плане поборов с родственников усопшего и определения точной стадии их состояния горя, когда они готовы принимать и соглашаться на любые условия. Я невольно провёл здесь параллели с церквями, куда люди в беде стремятся, чтобы испытать облегчение, но сталкиваются с тем же самым, и невольно подумал о действительной экономической эффективности совмещения храмов и кладбищ.
