Филипп Марголин - Исчезла, но не забыта

— Неужели вы думаете, что я поверю хотя бы одному вашему слову после того, что вы рассказали мне? Особенно после всей этой предшествующей лжи?

— Послушайте, Тенненбаум, — начал вновь Дариус, наклоняясь немного вперед и впиваясь в Бетси испытующим взглядом. — Я не убивал этих женщин. Кто-то действительно подставил меня, и главное, мне известно, кто это мог быть. Она…

— Она?..

— Только Ненси Гордон знала в подробностях об обстоятельствах прошлого дела, чтобы так мастерски подставить меня. Ни Викки, ни Рейзер ни в чем не могли бы ее заподозрить. Она же женщина. Впустить такую в дом могла каждая. Поэтому следствие и не обнаружило следов борьбы. Скорее всего, жертвы уходили со своим палачом добровольно, даже не подозревая, в чем дело, пока не становилось слишком поздно.

— Ни одна женщина не смогла бы проделать с другой женщиной ничего подобного.

— Не будьте наивны. Она зациклилась на мне еще с Хантерс-Пойнта, и это вполне могло свести ее с ума.

Бетси вспомнила, что ей удалось узнать о Ненси Гордон. Эта женщина действительно собиралась убить Дариуса. Она готова была посвятить свою жизнь мести. Но подставлять таким образом свою жертву — вряд ли. Гордон больше подходило открытое действие, например, подойти к Дариусу и застрелить его.

— Я не принимаю ваши рассуждения.

— Смотрите сами: вам известно, что Викки покинула мотель «Гасиенда» в половине третьего. В это время я был с Расселом Миллером. Причем со мной в рекламном бюро до пяти часов находились и другие люди.

— Но кто сможет поручиться за наше алиби после того, как вы оставили агентство?

— К сожалению, никто.

— С меня довольно. Мне кажется, что вы ответственны за любое преступление, которое было совершено в этой жизни. Даже если вы действительно не убивали женщин здесь, в Портленде, то зверства в Хантерс-Пойнте вряд ли можно сбросить со счетов.

— Что ж… Тогда на вас падет вина за следующие убийства. Подумайте об этом, Тенненбаум. Сейчас у вас ничего нет против меня. А под угрозой остаются жизни и других женщин, если штат вынесет мне приговор.

В этот вечер Кетти все время прижималась к матери, хотя и не отрываясь следила при этом за событиями какого-то мультфильма. Бетси нежно поцеловала ребенка в макушку, и вдруг ей пришла мысль о том, как вообще могут сосуществовать такая, например, мирная сцена с жуткой реальностью, в которой обнаженные женщины, запертые в подвале, ждут своего мучителя, готового в любую минуту причинить им нестерпимую боль? Как могло так случиться, что сама Бетси на работе защищает интересы такого чудовища, как Дариус, а вечером спокойно смотрит диснеевские мультяшки с дочерью и при этом рассудок ее не повредился? Как тот же Питер Лейк весь день разыгрывал из себя жестокого Бога в подвале заброшенной фермы, а вечером играл и веселился со своей маленькой дочкой?

Бетси вдруг страстно захотелось, чтобы в жизни царствовала лишь одна реальность, в которой были бы только она и Рик, а Кетти копошилась бы у ног, и вместе они смотрели бы диснеевские мультфильмы. Так и было, пока Рик не оставил семью и пока не появился Мартин Дариус.

До недавнего времени Бетси прекрасно удавалось полностью отключаться дома от работы. Но это было до тех пор, пока Дариус не перерос постепенно в какую-то дьявольскую фигуру, вселяющую только ужас. До настоящего момента Бетси представляла в суде только интересы мелких воришек, пьяниц за рулем, похитителей собачек и кошек и испуганных подростков. Она по-прежнему сохранила дружеские отношения с двумя последними своими клиентками, которым угрожала смертная казнь за убийство. Даже когда Бетси приходилось брать дела на дом, то и тогда она относилась к ним как к чему-то временному в своей жизни. Но сейчас получалось так, что Дариус вторгся в ее душу. Он изменил всю ее жизнь. Бетси начала сомневаться в своей безопасности. И даже больше — теперь она была уверена, что и Кетти может угрожать беда.

Глава XXII

Психиатрическая клиника Святого Иуды была больше похожа на изысканную частную школу. Высокие, покрытые плющом стены, уходили глубоко в лес. Административный корпус, некогда дом миллионера Элвина Пьерси, был выстроен из красного кирпича с готическими арками и окнами в нишах. Сам Пьерси, ревностный католик, умер холостяком еще в 1916 году, оставив все свое состояние церкви. В 1923 году имение было превращено в резиденцию, предназначенную для нужд священников. В 1953 году маленькая современная психиатрическая лечебница была выстроена сразу же за основным зданием, которое стало впоследствии административным корпусом будущей больницы. Сразу же от ворот Регги Стюарт мог видеть это здание сквозь ветви деревьев в снегу. Осенью лужайка перед домом, наверное, была покрыта пышным зеленым ковром, а на ветвях красовались золотые и ярко-красные листья.

Кабинет доктора Маргарет Флинт находился в самом конце длинного коридора на втором этаже. Окна в этой части здания выходили прямо в лес. Доктор Флинт оказалась на редкость угловатой женщиной с лошадиным лицом и седыми, до плеч, волосами.

— Спасибо, что приняли меня, — начал прямо с порога Стюарт.

Доктор Флинт ответила искренней улыбкой, что смягчило неправильные черты ее лица. Она пожала Стюарту руку, а затем указала на два кресла, расположенные у кофейного столика.

— Интересно узнать, что стало с Самантой Риердон. Это был такой необычный случай. К сожалению, лечение так и не удалось довести до конца.

— Отчего?

— После развода муж отказался платить, а страховка не могла покрыть затрат. Но как бы то ни было, Саманта вряд ли позволила бы мне вмешиваться в ее дела после выписки из клиники. Кажется, она ненавидела все, что было связано с этим местом.

— Что еще вы можете мне рассказать о миссис Риердон?

— По правилам — ничего. Существует закон врачебной тайны, но ваш звонок в корне меняет все дело: возникла опасность, что она может представлять угрозу для других, а это заставляет забыть о правилах, которые следовало бы неукоснительно соблюдать в других обстоятельствах.

— Саманта может быть замешана в серии убийств, случившихся в Портленде.

— Вы уже упоминали об этом. Есть ли какая-нибудь связь между данными убийствами и теми мучениями, которые пришлось перенести Саманте в Хантерс-Пойнте? — поинтересовалась доктор Флинт.

— Пожалуй. Как вы об этом догадались?

— Сейчас расскажу, но сначала наберитесь терпения и поведайте, что вам известно о прошлом моей пациентки. Мне нужна эта информация.

— Некий тип, по имени Питер Лейк, муж одной из жертв массовых убийств в Хантерс-Пойнт и отец другой жертвы, восемь лет назад переехал в Портленд, чтобы начать новую жизнь. Затем кто-то в точности повторил все то, что случилось в прошлом. Вам известно, как погибли жертвы?

— Конечно. Я же была психотерапевтом Саманты, поэтому и познакомилась с полным полицейским отчетом.

— Доктор Флинт, тогда ответьте мне, смогла бы ваша пациентка повторить с другими женщинами те же мучения, что некогда проделали с ней самой?

— Хороший вопрос. Немногие женщины смогли бы сначала пройти через такие муки, чтобы потом заставить своих сестер испытать нечто подобное, но Саманта Риердон — это совсем другое дело. Здесь речь идет о патологии. Мы сталкиваемся в нашей клинике в основном с врожденными дефектами. Наши пациенты с трудом, а иногда и вовсе не способны к изменению. Люди с таким набором личностных расстройств практически неадаптированы. Они обнаруживают явные признаки психической нестабильности.

Вследствие испытанного стресса Саманта Риердон перешла в так называемое пограничное состояние между простым неврозом и глубоким психозом. Временами она может демонстрировать поведение самого настоящего психопата, но в основном вести себя как самый рядовой невротик. Так, она может демонстрировать особое расположение к сексуальным извращениям, антисоциальное поведение, что и выразилось в клептомании, в растрате денег, в эгоцентризме. Ее супружеские отношения с бывшим мужем как раз и наводят на подобные рассуждения. Вспомните, у них были периоды бурной сексуальной активности, отличавшиеся подчеркнутой нестабильностью, а затем ему невозможно было пробиться сквозь непроницаемую стену эгоцентризма своей супруги. Никакие доводы здесь не действовали. Когда Саманту ловили с поличным во время мелких краж в магазине, она не испытывала ни малейшего раскаяния. Секс был ее основным оружием против мужа и основным аргументом в их семейных спорах. Именно через постель она добивалась от мистера Риердона всего, чего ей хотелось. Саманта уничтожила финансовую стабильность своего супруга, даже не задумываясь о возможном их совместном будущем. Но после похищения и перенесенных мук моя пациентка совершенно закономерно перешла из разряда невротиков в разряд психопатов. И в данном состоянии она сейчас благополучно находится.