Джеймс Роллинс - Последний оракул
Пытаясь осознать значение всего этого, Грей отпустил собственные мысли в свободное плавание.
Что вдруг открылось Арчибальду Полку?
Монета вертелась — серебристая загадка, прячущая древнюю тайну. Но что...
И тут Грей понял.
Вытянув вперед руку, он прихлопнул монету, прижав ее плашмя к полу. Ну конечно же!
23 часов 35 минут
Припять, Украина
— Саша у американцев! — прорычал Николай, войдя в спальню. На обнаженное тело мужчины был накинут лишь распахнутый халат, но его согревала злость.
Нагая Елена раскинулась на кровати в ожидании его. Правую руку она откинула в одну сторону, левую ногу — в другую. Они уже вернулись после приема в свой отель, расположенный за пределами Чернобыльской зоны отчуждения. Помимо них здесь разместилось множество других VIP-персон, прибывших для участия в назначенном на завтра торжественном мероприятии.
Последние полчаса Николай провел, разговаривая по спутниковому телефону зашифрованной связи. Он желал убедиться, что не упущена ни одна деталь из плана акции, которая также была намечена на завтра. По звонив своей матери в Муравейник, он выслушал изрядную порцию скверных новостей. От своих старых друзей, работавших раньше в КГБ, она узнала о слухах, которые циркулируют в разведывательном сообществе Вашингтона. В течение последних двенадцати часов оно буквально бурлило, пытаясь отыскать девочку. Ею могла быть только Саша. А потом вдруг все утихло. Даже от Юрия не было никаких известий. И Николай, и eго мать знали, что это может означать.
Кто-то все же нашел ее.
И Николай подозревал, кто именно.
Его пальцы сжались в кулак.
Похоже, это была та же организация, которая докучала ему в Индии, пытаясь добраться до результатов исследований доктора Полка и возродив к жизни то, что, как считал Николай, умерло вместе с самим ученым. Одна попытка обрубить этот «хвост» провалилась, но, быть может, eще не все потеряно.
После этой неудачи у Николай состоялся один короткий телефонный разговор.
Судя по всему, группа американцев в Индии подбиралась к тому, что доктор Полк хранил в тайне от всех. К чему-то, что имело очень большое значение для исследований профессора. К чему-то важному и связанному с детьми. Но к чему именно?
Елена перевернулась на кровати и приподнялась, опершись на локоть. Когда она заговорила, в ее голосе звенела тревога.
— Что ты намерен предпринять в отношении маленькой Саши?
Николай знал: все подобные дети очень близки друг к другу. Воспитываясь вместе в Муравейнике, старшие нередко брали на себя родительские функции по отношению к младшим. Елене были особенно дороги Саша и ее брат.
Но Николаю эта парочка также была чертовски нужна.
Он улегся на кровать, а Елена, свернувшись калачиком, прижалась к нему — испуганная и злая. Ее рука нырнула под халат Николая и легла на его бедро. Кожа женщины была лихорадочно горячей. Он заставил ее ждать слишком долго.
Затем длинные ногти внезапно впились в его кожу. Елена подняла на него глаза, в которых, требуя выхода, пылал огонь. По бедру Николая но текли струйки крови. Это было восхитительное ощущение — словно кто-то лизал его кожу кончиком горячего и ненасытного языка.
Елена заговорила, и в ее голосе прозвучала стальная решимость — не допускавшая возражений, повелительная, требовательная:
— С маленькой Сашей ничего не должно случиться!
Ее пальцы снова сжались, отчего все тело мужчины пронзила сладостная боль. Он судорожно выдохнул и ответил:
— Необходимые меры уже принимаются. Все, что нам нужно, это... Ногти женщины еще глубже впились в его плоть.
— ...это что-нибудь для обмена.
23 часов 45 минут
Пенджаб, Индия
Полоснула молния, осветив внутренний зал храма, затем грянул гром. Элизабет пошла следом за Греем к гигантскому колесу чакры на дальней стене. Он положил ладонь на символ. Когда Грей крутил монету, он осознал нечто важное.
— Поскольку я изучал индийскую философию, мне известно, что в центре колеса чакры расположены буквы из санскрита, обозначающие точки на теле человека, центры накопления и преобразования энергии. Муладхара, основная из чакр, в основании позвоночника. Манипура — в области солнечного сплетения. Анахата — на сердце.— Грей уставился вверх.— Это колесо — пустое. Здесь нет вообще ничего.
— На монете оно выглядит так же,— осторожно заметила Элизабет, не понимая, куда он клонит.
— Вот именно.— Грей передал ей монету.— Но представь, что ты смотришь сквозь монету. Что ты видишь в центре противоположной стороны?
Элизабет повертела монету в руке, переворачивая ее то так, то сяк. В центре храма находилась буква «эпсилон», на другой стороне — в той же точке — располагался центр колеса чакры.
— Буква «эпсилон»,— пробормотала она.
— Та же самая буква находится и на противоположной стороне этого колеса чакры.— Он повернулся к Мастерсону.— Не могли бы вы одолжить мне вашу трость?
Профессор с видимой неохотой передал ему трость.
Грей отступил на шаг, уперся тростью в край центральной части огромного символа и налег на нее всем телом. Его мышцы напряглись. Маленький круг сдвинулся с места, повернувшись вокруг своей оси, словно вентиль в трубе.
— Потайная дверь! — воскликнул Мастерсон.
— А ну-ка помоги забраться,— приказал Грей Ковальски. Гигант опустился на одно колено и сплел пальцы рук. Грей встал ногой на это «стремя» и поднялся достаточно высоко, чтобы дотянуться до мраморной плиты и толкнуть ее внутрь. Нижний край потайной двери располагался в десяти футах от пола, но Ковальски поднял командира по выше, и тот пролез в открывшееся отверстие.
— Здесь ступени! — крикнул Грей, как только его ноги исчезли из поля зрения остальных.— Они вырезаны в песчанике и ведут вниз!
Элизабет не терпелось увидеть, что находится по ту сторону, и она подошла к Ковальски следующей.
— А теперь помоги мне.
Она встала на колено великана, но тот взял ее за талию и легко, словно перышко, поднял вверх. Он был силен. Женщина ухватилась за край отверстия и стала шарить ногой в поисках опоры, чтобы забраться внутрь. Наконец ее подошва во что-то уперлась.
— Ой, это мой нос! — прогнусавил снизу Ковальски.
— Извини.
Он взял женщину за колено и поставил ее ногу на свое плечо. После этого для нее уже не составляло труда, оттолкнувшись от твердой, как скала, опоры, пролезть в отверстие. Грея она обнаружила стоящим на лестнице и шарящим лучом фонарика по стенам. Те были испещрены причудливой смесью символов и букв.
— Опять Хараппа,— напряженно проговорила она и поднялась на ноги.
— Взгляни-ка на это,— сказал Грей, повернул фонарик и направил его луч на обратную сторону черной мраморной двери.
На ней была глубоко высечена большая заглавная буква «эпсилон». Он оказался прав.
Элизабет вынула фотокамеру и сделала несколько снимков. Пока она этим занималась, к ним присоединились Розауро и Лука. Грей выглянул наружу.
— А вы, доктор Мастерсон?
Сквозь отверстие Элизабет видела стоявшего внизу профессора.
— Такие упражнения — для людей помоложе меня,— ответил он, устало опираясь на трость.— Потом расскажете, что вы там нашли.
— Я тоже останусь здесь,— проговорил Эйб, но в его голосе звуча и скорее страх, нежели усталость.
Элизабет заметила: чем дальше они продвигались, тем сильнее он нервничал.
— Ковальски,— позвал Грей.— Останешься тут. На тот случай, если возникнут непредвиденные осложнения.
— Я не против,— ответил бывший морской пехотинец.— Тем более что мне вряд ли удалось бы пролезть в эту мышиную нору.
Он взглянул на Элизабет, молчаливо призывая ее быть осторожной. В небе снова громыхнуло, и этот звук отдался в камнях.
— Пошли,— сказал Грей.
Освещая себе путь фонарем, он стал спускаться первым. Следующей шла Элизабет, за ней — Розауро и Лука. Ладонь Элизабет скользила по стене. Настенные надписи спускались вместе с ними. Этот древний язык хараппцев так и не был расшифрован — в основном из-за того, что сохранилось крайне мало его образцов. Археологи до сегодняшнего дня искали Розеттский камень для этого языка, который позволил бы прочитать древние иероглифы.
«Возможно, это он и есть»,— подумала Элизабет, оглядевшись вокруг.
Ее сердце бешено колотилось от испуга и одновременно от восторга, и ее даже удивляло, что никто рядом не слышит этого звука. Она представила себе, как по этим же ступеням спускался ее отец. Наверняка его сердце колотилось столь же неистово. В этот момент она испытала удивительное чувство близости с этими людьми, которых знала совсем недавно и с которыми вскоре, наверное, расстанется навсегда. Ее горло сжалось.
Лестница оказалась не длинной и привела их в маленькую комнату, высеченную в толще песчаника. В дальнем ее конце слышалось журчание воды. Из отверстия в стене на уровне колен бил природный источник. Вода по проделанному ею же желобку текла через всю комнату и исчезала в другой стене.
