Майкл Ридпат - Последний проект
– Что он говорил?
– Сержант запретил мне распространяться на эту тему.
– Перестань, Даниэл!
– О’кей. Он задал мне множество вопросов – в основном о тебе. И о Фрэнке. Ничего особенного. Мне показалось, что он просто ловит рыбу в мутной воде. Сержант изучил все проекты, которые вы с Фрэнком курировали. «Нет Коп» и всё такое прочее.
Любопытная информация. Интересно, сколько времени копам потребуется на то, чтобы связать описание внешности неизвестного фотографа, которое дала им Нэнси Боумен, с личностью Крэга?
Даниэл врубил компьютер и, пару раз щелкнув мышью, воскликнул:
– Великолепно!
– В чем дело? Только не говори мне, что котировки «Био один» подскочили на одну восьмую.
– Нет. Но зато акции «Бофорт технолоджикс» рухнули сегодня еще на двадцать процентов. Это означает, что к этому дню они потеряли примерно половину своей стоимости.
– Поздравляю. Думаю, что Линетт Мауэр будет тебе безгранично благодарна.
– Падение котировок началось лишь с того момента, когда «Бибер фаундейшн» выбросила на рынок свои акции, – ухмыльнулся Даниэл.
– Даниэл!
– Что? – еще шире осклабился он. – Это должно было так или иначе случится, и я всего лишь немного ускорил события.
Он хихикнул, а я не веря своим ушам, безмолвно качал головой.
– Неужели для тебя имеют значение только деньги? – спросил я, несколько оправившись от шока.
– Нет, не только, – как мне показалось удивленно ответил Даниэл. – Почему ты спрашиваешь?
Я в ответ лишь вскинул брови.
– Что же, может быть, ты и прав. В наше время, чтобы быть в Америке человеком, необходимо иметь деньги. Тебя здесь замечают только в том случае, если ты при бабках. И речь идет о больших деньгах. Не о каком-то там миллионе, а о десятках, как, например, у отца Джона.
Джон поднял голову, но, видимо, решив оставить слова Даниэла без внимания, снова погрузился в работу.
– Я не лишен честолюбия, – продолжал Даниэл, – и не вижу в этом ничего плохого. Скажи мне, если я ошибаюсь. Назови мне хотя бы одного знаменитого американца, который не стоил бы несколько миллионов.
Я перебрал в уме известных американцев, которых знал: кинозвезды, телевизионные ведущие, политики, спортсмены, писатели, певцы, религиозные лидеры… Да, он прав. Даже Микки Маус, возможно, стоил здесь многие миллиарды.
– Вот видишь, – сказал Даниэл и погрузился в цифры на экране компьютера.
Присутствие в офисе Махони, допрашивающего обо мне моих коллег, настолько выбило меня из колеи, что я не мог продолжать работу за письменным столом. Одним словом, я решил отправиться на поезде в Уэллси, чтобы взглянуть, как идут дела у Крэга.
Жизнь в «Нет Коп» била ключом. Пережив длительный период неуверенности, инженеры фирмы уже не сомневались в том, что их детище обретет физические формы. Несмотря на то, что переключатель был безумно дорогим предметом, вид у него был довольно простенький. Какой-то непрезентабельного вида ящик восемнадцати дюймов в ширину и около двух футов в длину. Основные расходы приходились на ИС или Интегральную систему, являвшую собой тончайшую кремниевую пластину с миллионами крошечных электронных соединений на ней. Именно эта новая схема отличала творение Крэга от всех других переключателей и в силу этого являлась основным активом «Нет Коп». Мы рассчитывали на то, что капитализация фирмы возрастет многократно, если переключатель будет удачно продан или акции компании поступят в открытую продажу.
Для того, чтобы завершить сборку и провести испытание прибора, фирма нуждалась в притоке новых сил. Крэг заранее составил список из нескольких талантливых инженеров, и я застал его в тот момент, когда он всеми силами заманивал их к себе, убеждая покинуть прежнюю высокооплачиваемую работу. Я присоединился у Крэгу и тоже занялся вербовкой. Эта работа показалась мне на редкость увлекательной.
Именно в этот момент я осознал, что, думая о «Нет Коп», стал употреблять местоимение «мы», а не «они», как делал прежде. Я почувствовал себя неотъемлемой частью компании и, надо признаться, стал лучше понимать Арта и его особое отношение к «Био один».
Рабочий день близился к завершению, когда открылась дверь кабинета и Джина, обращаясь к Крэгу, объявила:
– Пришел сержант Махони. Он желает с тобой поговорить.
– Скажи ему, что я буду через минуту, – затем, вопросительно вкинув брови, он спросил у меня: – Что я должен ему говорить?
– О Джоне Шалфонте и Фрэнке сержанту известно. Это мне сказал Джон.
– Плохо! Да, кстати. Я узнал еще кое– что об этом парне. Сержант активно сотрудничал с НОРЕЙД. Думаю, что и сейчас продолжает сотрудничать.
Это мне не понравилось, хотя и не удивило. НОРЕЙД в течение многих лет собирал средства для ИРА, и активист организации вряд ли мог испытывать теплые чувства в отношении английского офицера, служившего в Северной Ирландии.
– Желаю удачи, – сказал я.
– Спасибо. А ты пока можешь расслабиться за чашкой кофе.
Я вышел из кабинета Крэга и тут же узрел сидящего на стуле рядом с дверью Махони.
– Вот уж не ожидал вас здесь встретить, мистер Айот, – сказал он иронично, но все же достаточно дружелюбно.
– «Нет Коп», как вам известно, – одна из компаний, с которой я имею дело.
– Да, да, конечно. Насколько мне помнится, именно в связи с ней у вас возникли некоторые разногласия с мистером Куком. Я не ошибся?
Оставив без ответа этот вопрос, я отправился на поиски человека, с которым можно было бы сгонять пару партий в настольный теннис. Столы для игры находились в готовой принять новых сотрудников компании, но пока пустой комнате. На грифельной доске была изображена большая таблица с результатами встреч. Судя по ней, здесь постоянно проходили внутрифирменные соревнования. Крэг мечтал о настоящем спортивном зале, однако компания пока была слишком мала для того, чтобы оправдать его существование.
Махони проторчал в «Нет Коп» довольно долго. За время его пребывания я успел проиграть три партии. Эти шифровальщики здорово поднаторели в игре в пинг-понг. Меня занимал вопрос, о чем могли говорить Махони и Крэг. Сержанту и его ребятам приходится довольно много работать ногами. Интересно, нашли ли они еще какие-нибудь улики против меня? Если так, то арест не за горами. Оставалось уповать на то, что Крэг не снабдит их новыми «доказательствами» моей вины.
Наконец я услышал, как уходит сержант. В зал заглянул Крэг, чтобы увести меня в свой кабинет. По пути мы заскочили в кухню, где Крэг сотворил для себя огромную кружку каппучино, естественно без кофеина. Я же налил себе чашку чая.
– Как все прошло? – поинтересовался я.
– Ты был прав. Увидев меня, сержант первым делом спросил, действительно ли я тот самый человек с фотоаппаратом, которого видели на болоте. Я это подтвердил. Какой смысл врать, если они смогут без труда это установить?
– О чем еще он тебя спрашивал?
– Что я там делал, вооружившись камерой?
– И как ты ему ответил?
– Сказал, что следил за Фрэнком, так как тот отказался поддержать «Нет Коп»; что надеялся обнаружить факты, которые можно было бы использовать в качестве рычага воздействия.
– И он тебе поверил?
– Не сразу. Поначалу сержант пытался убедить меня в том, что я прикончил Фрэнка. Говорил он об этом, естественно, не прямо, но намекал достаточно прозрачно. Одним словом, мне пришлось все повторять несколько раз с начала до конца и с конца до начала. Однако я ни разу не сбился. Кроме того, я объяснил ему, что не настолько туп для того, чтобы убить Фрэнка. Мне нужно было, чтобы он поменял свою позицию, а в случае смерти его «нет» осталось бы навсегда. Что, собственно, и произошло. Разве я не прав?
– Ты сказал, что видел там меня?
– Да. И эта информация ему страшно понравилась.
– А о том, что видел Джона Шалфонта, тоже сообщил?
– Да. Поскольку полиции уже все известно о Джоне и Фрэнке, скрывать это не имеет смысла.
– Он просил передать ему фотографии?
– Да. И я ему их отдал. Включая негативы.
– Там были и мои изображения?
– Само собой. Я сфотографировал твое прибытие.
– А отъезд?
– Я же говорил тебе, что уехал вскоре после твоего появления.
– Очень мило.
– Извини, Саймон.
Я с трепетом ожидал появления Дайны. Бар был до отказа заполнен недавними выпускниками университета и состоятельными студентами, решившими хорошенько оттянуться вечером в пятницу. Ко мне это не относилось. В какой-то момент я даже вознамерился отменить встречу, но потом решил, что это не имеет смысла. Объяснения с Дайной мне все равно не избежать.
Она пришла минуты через две после меня.
– Привет, – бросила Дайна и, склонившись, чмокнула меня в щеку. Аромат духов мгновенно заставил меня вспомнить уютную квартиру, музыку, виски и её.
– Привет, – хрипло ответил я, поскольку мое горло почему-то вдруг пересохло.
– Как дела?
– Был страшно занят. Носился по городу, пытаясь установить, кто убил Фрэнка.
