Стюарт Вудс - Полицейская сага
— Том, вы же сами побывали на Тихом океане, верно? — спросил Питерс.
— Точно. Госпитальные суда во время высадки, а после подавления сопротивления противника — сухопутные полковые полевые госпитали.
— Тяжело?
Он кивнул.
— Намного тяжелее, чем это показано в фильме. Правда, вряд ли кто-нибудь сумеет изобразить в фильме все, как было на самом деле.
— А стрелять пришлось?
— Были случаи попыток атак «камикадзе» на корабли, а также случайные воздушные налеты на берегу, как правило, не больше одного самолета, но это нельзя даже сравнивать с тем, что происходило при высадке. Это воодушевляло и пугало одновременно. Думаю, что дома даже трудно было себе представить, на какое сопротивление наткнулся десант. Японцы просто не желали сдаваться, не желали идти в плен. Когда мы высаживались на остров, там было двадцать, а то и двадцать пять тысяч японских войск, а когда битва кончилась, у нас было всего лишь двести-триста пленных. Невероятно.
— Наверное, ваш военный опыт сыграл важную роль в организации движения за права ветеранов.
— А как же! Полагаю, что после всего, через что прошли эти мальчики, а они тогда и были всего лишь мальчики, они имею право на лучшее, что им может предоставить страна.
На углу они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись в разные стороны.
Энни Паркер медленно ехала мимо полицейского участка. Развернулась и встала. Полицейская машина была на месте, значит, Маршалла хотя бы не вывезли в лес, чтобы там застрелить. Она задумалась, как действовать дальше. Ведь она уже успела позвонить всем, кроме отца Маршалла, Джима, поскольку она не хотела его пугать. Да и что он может сделать такого, чего она не может? Наконец, она решилась и вошла в помещение участка.
В служебном помещении никого не оказалось, и она остановилась, не зная, что предпринять. Искать, где находится тюремное помещение, она боялась. Вдруг она заметила кнопку и табличку с просьбой звонить. Тогда она нажала эту кнопку и услышала громкий звонок где-то в глубине помещения. Минуты две никто не выходил, и она уже решила позвонить еще раз, как послышался стук захлопываемой двери, а затем приближающиеся шаги.
Появился Чарли Уорд и замер, увидев Энни. Его заливал пот, воротничок и подмышки намокли.
— Что вам надо, Энни? — нервно, как показалось, спросил он.
— Я пришла за Маршаллом, — отвечала она дрожащим голосом.
Чарли рассмеялся.
— Да что вы, Энни, Маршалл давно уснул. Мы продолжим наш с ним разговор утром. В воскресенье к обеду он уже будет дома. А пока идите. Утром мы его привезем.
— А почему вы его забрали для разговора именно сегодня? Почему обязательно в субботу вечером? — осмелела она.
Но тут Чарли точно взбесился.
— Я кому сказал отправляться домой? И вы сейчас же поедете домой, если не хотите попасть под замок за оказание помех сотруднику полиции при исполнении служебных обязанностей.
Она чуть было не решилась поймать его на слове и потребовать, чтобы ее взяли под стражу вместе с Маршаллом, но если в тюрьме окажутся они оба, то как же узнают, что с ними? Кто им тогда поможет? И она повернулась и вышла из помещения участка.
В машине она решила ехать домой и звонить. Должны же все когда-нибудь вернуться домой! Если надо, она будет звонить всю ночь.
Глава 17
Доктор Том Мадтер испытывал бесконечную усталость, которую вызывает депрессия. Фильм вновь перенес его в военные годы; нельзя было его смотреть. Но ему было так одиноко. Он все еще оставался холостяком, поскольку женщин подходящего возраста в Делано не хватало, и бывали минуты, когда он просто не мог более оставаться один в своей маленькой квартирке, расположенной над гаражом позади отцовского дома и клиники. Он уже собирался приступать к строительству собственной клиники и заранее предвкушал это событие. Родители старели, и отец подумывал об уходе от дел. Доктор Фрэнк и практику-то держал только для того, чтобы Том смог унаследовать ее, вернувшись с войны.
Засыпая на ходу. Том лениво натягивал на себя пижаму. Затем он погасил ночник и, с облегчением вздохнув, растянулся на кровати. Ночь была теплой, но через открытые окна в дом попадал легкий ветерок с улицы. Уже сквозь сон он вдруг услышал, как хлопнула дверца машины, потом еще раз, и с улицы донеслись голоса. Он силой вывел себя из состояния дремоты и лишь надеялся, сам в это не веря, что обладатели голосов направятся в дом по соседству или через дорогу. Он не представлял себе, как в эту субботнюю ночь сможет взять в руки скальпель и все остальное.
Громкий звонок моментально поставил его на ноги. Он всегда так на него реагировал, даже если заранее кого-то ждал. Он нарочно провел звонок от дверей клиники к себе в квартиру, чтобы при ночных вызовах не беспокоили отца. От нажатия другой кнопки, рядом с постелью, у входа в клинику загорелась надпись: «Врач сейчас будет». А он стал с трудом одеваться. Прошло почти целых три минуты, пока он оделся, прошел через заднюю дверь и погруженную в темноту клинику, включил свет у главного входа и отворил дверь.
Трое стоявших у двери, как только включилось наружное освещение, оказались в тени, и какое-то время он не узнавал ни одного из них. Тот, что стоял в середине, весь скрючился, и его поддерживали двое по бокам. Один из них был в форме цвета хаки, без шляпы, и на какой-то миг ему пришло в голову, что это солдат, но тут он узнал Чарли Уорда.
— Добрый вечер, док! — раздался голос Санни Баттса, который почему-то оказался не в форме. — Тут у нас есть для вас клиент.
Человек в середине застонал, голова его запрокинулась назад, и на почти неузнаваемое лицо Маршалла Паркера упал свет. Глаза у него распухли и не открывались, на лице и щеках были ссадины. Нос сломан.
— О, Господи! — Доктор невольно отступил на шаг, но тут же взял себя в руки. — Несите его сюда. — Он быстро прошел по темному коридору, зажег свет в приемном покое, на ходу обдумывая ситуацию. Если Маршалл избит до такой степени, то у него, наверняка, имеются и внутренние повреждения.
Том бросился к мойке и стал мыть и скрести руки. Двое белых втащили в комнату свой груз.
— Кладите его на стол, — бросил доктор через плечо. — Что случилось?
— Мы его допрашивали, а он бросился на нас, — быстро проговорил Санни. — Потом он попытался схватить нож, который мы отобрали у другого задержанного, и Чарли вынужден был выстрелить в него.
Том резко обернулся.
— Выстрелить? — Он бросился к столу и сорвал с Маршалла рубашку. — Отец небесный!
— Черт побери, док, я обязан был это сделать, — заныл Чарли. — Иначе он бы убил Санни.
— Ага, — сказал Санни, — он дрался, как дьявол. — Он приподнял рубашку, показывая огромную ссадину поверх почек. — К шарикам он тоже приложился. Показать?
— Все, что вы хотели показать и чем я буду заниматься, лежит передо мной на столе. А вы вдвоем живо убирайтесь ко всем чертям! — И он занялся пациентом, который был без сознания, и стал щупать ему пульс. Слабый, нитевидный. Обильный пот. Том поставил стол в наклонное положение, чтобы приподнять нижнюю часть тела пациента. Было ясно, что он уже в шоке.
Подошел Санни и посмотрел через плечо.
— Положение серьезное?
Том повернулся и оттолкнул его локтями, стараясь не запачкать руки.
— Я же велел вам, безмозглому сукину сыну, убираться отсюда! Выметайтесь из клиники и закройте дверь с той стороны! Он уже не ваш. — И когда он выталкивал полицейских в коридор, то почувствовал сильный запах алкоголя.
Доктор вернулся к столу и стал осматривать раны. Маленькое, аккуратное входное отверстие, посередине верхней части живота. Большое выходное, в левой части тела, близко от почки. И там, и там крови мало. Судя по положению входного и выходного отверстий, пуля, по-видимому, задела аорту и вызвала ее разрыв. Том беспомощно озирался вокруг, мысленно сожалея, что рядом нет обученной военно-хирургической бригады. Даже если он разбудит отца, будет мало проку, да и времени в обрез. Внезапно Маршалл громко застонал и попытался привстать, хватаясь за живот. Том быстро наполнил шприц морфием, отыскал вену и сделал укол. Маршалл почти немедленно расслабился, и Том сумел вернуть его в наклонно-лежачее положение. Низко склонился над Маршаллом и поглядел ему прямо в лицо.
— Откройте глаза, Маршалл, откройте глаза и внимательно слушайте. — Маршалл медленно приподнял веки. Они так распухли, что глаз совершенно не было видно. — Маршалл, не спите, а слушайте. Вы меня слышите? Говорить можете?
Маршалл кивнул и глотнул воздух.
— Ага.
— Маршалл, я ничего не могу для вас сделать, разве что дать морфий, а это я уже сделал. Вы при смерти. Маршалл, у вас есть несколько минут. Мне хотелось бы помочь вам, но я не в состоянии. Понятно?
С некоторым опозданием Маршалл опять кивнул.
