Александр Мазин - Паника
Сошедшиеся на холме взирали сверху на сверкающую бронзовыми жалами копий «змею». Одни — со страхом, другие — со злорадством: сейчас обрушится на нечестивых гнев бога и сокрушит. Немногие воочию видели АНКА, хотя каждый знал: сейчас стоит сын богини, обнаженный, желтокудрый, с костяной дудкой в руке и зеленым венком на гордо поднятой голове. Час за часом стоит неподвижный и ждет, когда будет нарушен закон. Чтобы покарать.
Столпившиеся на дороге, те, кому не хватило места на священном холме, подались в стороны, пропуская копейщиков. И увидели: следом за первыми шеренгами прокатилась, гремя, повозка с высокими колесами, запряженная четверкой мулов. Видели и четверых в повозке: чернокожих, обнаженных, с блестящими, полностью лишенными волос головами.
Когда копейщики вступили в тень рощи, вокруг послышался ропот. Собравшиеся приверженцы АНКА численностью превосходили краснобородых. Даже если считать только мужчин способных носить оружие. Но не было у них оружия. Все предпочли возложить бремя кары на плечи бога.
Копейщики поднимались вверх, не глядя по сторонам, не обращая внимания на людей. Вожди накрепко вбили в головы воинов сначала надо убить бога. Рабов его — не трогать. До времени.
АНК слишком поздно сообразил, что его слуги не станут сопротивляться. И что краснобородым приказано не проливать крови.
Воины отпихнули древками копий тех, кто не успел вовремя убраться с дороги, и вышли на открытое пространство. Пред ними был Священный Источник, стекавший в шестиконечную мраморную чашу. А за Источником — трехступенчатый алтарь в тринадцать локтей высотой. И еще увидели они ложного бога во всей его обманной красоте.
Бога, подносящего к губам костяную свирель.
«Сейчас, — думал АНК. — Они так близко! Ужас и ненависть захлестнут тысячи Детей Дыма. И начнут они убивать друг друга. И тысячи жизней понесет кровь, что хлынет на землю священной рощи. И Госпожа придет!»
Четверо в повозке разом дунули в красные раковины.
Звук их не был слышен человеческими ушами, но могуч. Пал звук на ложного бога, и песнь его задохнулась.
Копейщики, опомнившись, бегом обогнули чашу-водоем, стали карабкаться на алтарь. Одни становились на плечи других. Поднявшиеся протягивали вниз копья, помогая товарищам. И вот уже первые из краснобородых взобрались на плоскую вершину. Здесь, между выстроившихся полукругом золотых столбов, стоял ложный бог.
— Прочь! — воскликнул сын Древней, поведя левой рукой.
И Дети Дыма попятились, опуская оружие, ослабев и утратив свирепое мужество.
— Прочь!
Кто-то, вскрикнув, упал вниз, на вторую ступень.
АНК шагнул вперед: шаг, еще шаг… Воины посыпались вниз, как зрелые плоды от порыва сильного ветра.
Сын Древней слышал, как кричат краснобородые. Он чуял запах свежей крови, брызнувшей на мрамор алтаря. И близость Госпожи!
Брошенное снизу, с земли, копье пролетело над головой. Еще одно, посланное более твердой рукой, могло бы проткнуть жмот АНКА, если бы он не отклонился в сторону.
«Глупцы! — подумал АНК, с беспечностью юного бога спрыгивая на вторую ступень. — Они надеются убить меня!»
Правая нога его раздавила голову разбившегося воина. Еще несколько копий пролетели, не причинив вреда. Жалкое оружие Детей Дыма!
АНК соскочил на первую ступень. Краснобородые отхлынули, с полдюжины их плюхнулось в чашу Источника. Лишь немногие теперь бросали копья: все видят, как легко уклоняется от них ложный бог.
Сын Древней ощутил, как затрепетали кроны священных буков: Госпожа рядом!
Еще увидел он с гневным восторгом, как, багровея, надувают щеки перепуганные слуги Гонителя. Конец…
Плоский бронзовый наконечник пробил спину АНКА выше левой лопатки. Тяжелое копье было брошено сверху и с такой силой, что даже мгновенно напрягшиеся мышцы сына Древней не смогли вовремя остановить движение бронзы.
И наконечник пронзил сердце АНКА.
Он закричал. От боли. От гнева.
Удар был не смертелен. Два сердца в груди бога. Два сердца, ибо выше он и Древних, и прочих, обитающих в его мире. Но и одного сердца довольно, чтобы жил АНК. Он мог сражаться. И рана не умалила его силы. Но кровь сына Древней разрушила веру в его неуязвимость. И ослабел страх Детей Дыма.
Десятки копий одновременно взвились в воздух и обрушились на АНКА. Три из них достигли цели. Тогда воины вскарабкавшиеся наверх, метнули свое оружие вниз и сбили ложного бога с ног. Тотчас не меньше дюжины их бесстрашно прыгнули на поверженное тело…
Когда четверо с выбритыми головами, поднятые краснобородыми, ступили на первую ступень алтаря, они увидели кровавое месиво, в которое после сотен ударов превратилось прекрасное тело ложного бога. Славное дело!
Один из них заметил брошенную костяную дудку. Поднял… и небрежно отшвырнул в сторону. Безвредна!
Кроны буков больше не трепетали.
Четверо оглядели столпившийся вокруг алтаря авангард своего войска. Все оказалось намного проще, чем думалось. А почитатели ложного бога, охваченные ужасом, уже бросились бежать. Никто не пытался отомстить за его смерть.
Велика была воспитанная жрецами вера в силу бога. Так велика, что лишала рабов его собственной силы.
Один из четверых мрачно засмеялся поднял руку и выкрикнул одно-единственное слово:
— Убивать!
И кровь щедро окропила землю священной рощи. Как того желал ложный бог. Но слишком поздно для него.
Ночью, когда утомленные резней победители покинули священный холм, последняя Древняя выбралась из своей земляной норы и отправилась на юг. Туда, где поднимались к звездам желтые горные хребты. Туда направила ее ОНА.
Там сумеет Древняя выжить. И родить сына, более победоносного, чем этот.
АНК нынешний открыл глаза, осмысливая подаренное памятью. И с радостью осознал: сам он сумел бы победить. Тот АНК был подобен ребенку: слаб, лишен мудрости и умения прозревать нити будущего.
Сын Древней поднялся, выпрямился и громко рассмеялся.
Дети Дыма — всего только Дети Дыма. Напрасно Враг думает, что они могут защитить себя! Или Он решил, что Древних больше нет?
АНК снова засмеялся. Так громко, что все живое вокруг притихло в испуге. А потом поднес к губам свирель, направил ее на зеленый склон и увидел, как сворачиваются, серея, травяные стебли. Тот-Кто-Пришел — зряч. Его крови Враг не увидит!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Было около четырех пополудни, когда Джибс и масаи подошли к расчищенному пространству перед стеной.
В стене этой, состоящей из поставленных вертикально железобетонных плит, были прорезаны узкие вертикальные щели. В такую щель можно было просунуть ствол автомата. Или посмотреть, что делается снаружи. Но заглянуть внутрь можно было, лишь подойдя вплотную. А стоило ли подходить?
Джибс отодвинул ветку и оглядел верх стены, вдоль которого тянулись сверкающие на солнце нитки новенькой колючей проволоки. Так и есть! Справа, футом выше «колючки», торчали два черных «хобота». Тяжелые пулеметы. Или даже малокалиберные пушки.
Джибс коснулся плеча Тарарафе и шевельнул кистью. Масаи опустил веки: понял.
Под прикрытием деревьев оба двинулись влево, огибая базу по окружности. Здесь, наверху, было подозрительно тихо. Ни криков птиц, ни воплей маленьких зеленых обезьян, так и кишевших в кронах деревьев сотней футов ниже. Это настораживало.
Африканец и его друг двигались неторопливо и осторожно, как охотящиеся кошки. Оба были безоружны, но Джибс был уверен: первый же часовой «отдаст» ему свой автомат. Для этого у него сил хватит.
Но часовых не было. Только черные угрожающие стволы тяжелых пулеметов, гладящие сверху через каждые сорок-пятьдесят футов.
Друзья обогнули примерно четверть периметра, когда взгляду их открылись распахнутые настежь ворота. Как приглашение.
Не сговариваясь, оба упали на землю и замерли. Прошла минута. Другая. Ничего не произошло. Они лежали рядом, почти касаясь друг друга локтями. Сверху их прикрывали ветви, спереди — разросшийся колючий куст. Увидеть друзей со стороны базы было невозможно. Но, к сожалению, и сами они ничего не видели, кроме переплетенных ползунами веток. Длинные изогнутые шипы на них были похожи на выпущенные кошачьи когти.
По знаку Джибса он и Тарарафе поползут в разные стороны, огибая свое естественное прикрытие. Трава на опушке оказалась достаточно высока, чтобы укрыть лежащего человека. Ворота были прямо напротив.
Джибс приподнял голову на дюйм выше молодых зеленых стеблей. Он увидел за воротами небольшую площадь, а дальше — барачные постройки. И ни одной живой души. Если это ловушка, то довольно оригинальная.
От ворот Дина отделяло шагов пятьдесят. И на сорока из них трава была скошена совсем недавно. В такой «щетке» не скроется даже крыса.
Сорок шагов открытого пространства. Один хороший рывок. Пара секунд. Джибс был уверен: ни один часовой не успеет нажать на спусковой крючок раньше, чем он, Дин, окажется вне зоны обстрела. Ни один человек, если он не глядит сейчас на то место, где залег американец. А если пулеметами управляет не человек?
