Убитые девушки - Хизер Критчлоу
Кэл вылезает из засады, настраивая микрофон. Должно быть, Ноулс слышит хруст гравия под его ногами, потому что тут же оборачивается. Ключ от машины покачивается на цепочке, зажатой в руке.
– Джон Ноулс?
Он хмурится и смотрит настороженно.
– Что вам угодно?
– Меня зовут Кэл Ловетт. Я делаю подкаст об одном человеке, с которым, как мне кажется, вы были знакомы.
Джон Ноулс пристально разглядывает журналиста и не спешит прервать молчание, но его подбородок подрагивает, а лицо приобретает жесткое выражение и бледнеет. Кэл уверен, что ему это не чудится.
– Догадываетесь, о ком речь?
– У меня нет времени на игры, мистер Ловетт. Вы на территории частного владения. Если кто-то из моих бывших деловых партнеров ввязался во что-то предосудительное, это его дело.
Надо же!
– Дело… Интересный выбор слова. А до Лейлы вам тоже не было дела? Вы хоть вспоминали ее иногда за эти годы?
Долгая немая и как будто бы замедленная сцена. Джон Ноулс смотрит на Кэла, переводит взгляд на дом и опять обращает его на журналиста. Такое впечатление, что он пытается понять, что именно известно Кэлу и как на это реагировать.
– Вы смотрели последние новости? Неужели вас это не зацепило? Хотя дело старое…
Ноулс шагает к машине:
– Сейчас неподходящее время для разговора.
– Я знаю о вас и Лейле.
Джон Ноулс резко разворачивается:
– Я думаю, что вам лучше уйти.
– В новостях, правда, не сказали, где ее нашли. Пока не сказали.
– Не знаю, с чего вы взяли, что это имеет ко мне отношение.
– Вы много раз бывали на частных ланчах и встречах в гостинице.
Ноулс снова взглядывает на Кэла – былой уверенности в его посеревшем лице уже нет.
– Бывал, как и сотни других людей в нашем бизнесе.
– Но никто из них не прекратил внезапно приезжать в гостиницу.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Ноулс вновь оглядывается на дом.
Кэл идет в лобовую атаку:
– Мне известно о свидании у водопада. Там что-то произошло, так ведь, Джон? Лейла потребовала от вас чего-то, что вы не готовы были ей дать?
Ноулс бледнеет еще больше, это заметно даже под эффектным загаром, приобретенным на горнолыжном курорте.
– Мы можем побеседовать об этом в другом месте? В более приватной обстановке? – спрашивает Кэл.
Это необычный метод для Кэла, но болезненная энергия, запертая внутри, потребность действовать, а не думать заставляют его быть напористым.
– Мне нечего сказать.
– А я думаю, что вам лучше изложить свою версию событий.
– Что вы подразумеваете под версией? У меня нет версии. Когда я оставил Лейлу у водопада, она чувствовала себя замечательно. Я бы даже сказал, прекрасно.
– Вы не могли не знать, что девушка пропала. Если то, что вы говорите, правда, почему не рассказали об этом? Вы должны понимать, что это выглядит подозрительно.
Кэл ловит себя на том, что не спускает глаз с рук собеседника. Не они ли обрекли Лейлу на неминуемую смерть? Предчувствовала ли она, что с ней случится?
Внезапно с губ Ноулса начинают слетать слова – быстрым, сумбурным потоком:
– Послушайте, я решил, что Лейла упала с лошади. Потом репортеры выдвинули версию о том, что она могла сбежать из той дыры. Я просто… Мне нельзя было светиться. Быть фигурантом такого дела, знаете ли… Лейла была очаровательной девушкой, но между нами не могло быть ничего…
– Серьезного?
– Именно так.
– А Лейла это сознавала?
Ноулс вздыхает, трет лоб:
– Она была умной девушкой, трезво смотрела на вещи. Я предложил ей вариант, и он ее устроил. Лейла понимала, что наша связь не продлится вечно.
– Но теперь ее нашли, и совершенно очевидно, что она умерла именно там, у водопада.
Смятение отражается на лице Джона. «А он хороший актер», – признает Кэл. Не знай он, что Ноулс последним видел девушку живой, Кэл почти поверил бы ему.
– Она не могла покончить с собой… Она бы этого не сделала…
– Вы не опишете подробно тот день? Вы очень помогли бы расследованию.
Джон снова переводит взгляд на дом, и нерешительность на его лице сменяется непреклонной твердостью. Сотрудничества не получится.
– Нет. Я хочу, чтобы вы ушли. Немедленно.
– Мистер Ноулс…
Не сказав больше ни слова, бывший нефтяник садится в свою блестящую машину, громко хлопает дверцей и, утопив педаль газа, уносится прочь, оставив Кэла стоять на аккуратно уложенном гравии.
Глава пятьдесят восьмая
Кэл по электронной почте пересылает полиции фото из книги посетителей, приводит свидетельства Ирен о том, что Лейла встречалась с кем-то из гостей. И ждет вызова на допрос Джона Ноулса. Но вместо этого ему звонит Джин, чтобы сказать: полицейские задержали Стивена. В голосе женщины слышны возбуждение и надежда. Кэл не поддается этим эмоциям.
Полиция трактует связь Лейлы и Стивена как доказательство, позволяющее возбудить дело против повара. Сам же Кэл все меньше верит в то, что этот человек мог убить Лейлу и бросить ее тело поблизости от того места, где живет и работает. Стивен не кажется настолько бесчувственным и хладнокровным, чтобы жить, ощущая незримое присутствие убитой, преспокойно воспринимая это и не испытывая желания сходить к водопаду. А ведь преступников, как говорят, тянет к месту преступления…
Детектив Маккензи не отвечает на его звонки. Дни сменяют друг друга. Стивена отпускают, не предъявив обвинения. Кэл обрабатывает свои записи, готовится к окончательному монтажу, пишет и переписывает сценарий следующего выпуска, соединяет мысли и комментарии главных действующих лиц, опускает щекотливые моменты – то, что он считает правдой, но пока еще не может выпустить в эфир. Кэл надеется, что слушатели сделают свои выводы.
Пожалуй, пришла пора паковаться и уезжать, следить за развитием ситуации из дома. Но Кэл пока еще не может оставить свой пост. Да и Крисси здесь счастлива. Акварели Абердиншира висят на всех карнизах для штор. Кэл не уверен, что они предусмотрены учебным курсом. Но спрашивать об этом дочь ему не хочется. Он восторгается раскрывшимся талантом Крисси. Точно такой же восторг он испытал, когда познакомился с Элли и увидел, что она способна транслировать свое мировосприятие на полотна так, что люди при виде ее картин ощущают и понимают его.
Размытые тона зеленого и серого на акварелях дочери отражают атмосферу сельской глубинки. Крисси удается показать ширь и глубину неба, передать ощущение того, как вольно здесь дышится и человек не доминирует над природой, а чувствует себя карликом среди ее величественных ландшафтов. Кэла не удивляет, что это так вдохновило Крисси, – он и сам ощущает глубокую, почти религиозную связь с этими холмами, лесами и полями.
Каждый раз, когда Кэл думает о доме, им овладевает нервозность. Из-за решений, которые нужно принимать, из-за распада брака с Элли. Кэлу нравилась его прежняя жизнь, и он не в силах понять и принять, что с ней покончено, что их ждет новый этап взаимоотношений. А еще Марго. Она ему снится, царапающая землю ногтями и молящая: «Найдите
