Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
Виктор задумался и вспомнил:
— Я обещал ему принести рукопись.
Шеф без разговоров открыл сейф и достал оттуда толстую тетрадку в потрепанном кожаном переплете.
— Возьмите, — протянул он ее Франку. — И еще: жить он будет в смежном с вашей лабораторией помещении. Мы там уже все подготовили. А теперь идите и помните: через месяц я ожидаю от вас положительных результатов.
— Хорошо, — упавшим голосом сказал Виктор и побрел в свою лабораторию.
Монстра он застал на прежнем месте. Тот сидел на столе и искоса поглядывал на мечущихся в клетках морских свинок и собак.
Виктор бросил рукопись на стол и молча присел.
— И что ты навязался на мою голову?.. — вслух протяжно подумал он.
— Помнишь нашу первую встречу? — неожиданно живо спросил монстр.
— И что? — пожал плечами Виктор.
— Тогда мне показалось, что сам Франкенштейн вышел из могилы…
— Я так позеленел от страха?
— Нет, просто ты очень похож на него. Как две капли воды. Прошло много времени, но мой создатель до сих пор стоит у меня перед глазами. Ну как тут было ошибиться? Поэтому, памятуя о прошлом, я и бросился наутек. Но ты не последовал за мной…
— А почему я должен был это сделать? — удивился. Виктор.
— Двести лет назад ты хотел меня убить…
— Франкенштейн, — поправил ученый.
Монстр промолчал.
— И чего же ты хочешь? Женщину или целую армию таких, как ты? — Виктор вспомнил слова Павла, и ему стало больно. — Таких же убийц?
Визитер поднял на него мутные, сливающиеся по цвету с веками глаза.
— До встречи с тобой я хотел отомстить всему человечеству за его жестокие нравы и воздать должное немногим добрым. В мечтах я часто представлял нашу встречу, а временами даже наяву грезил ею. Но появился ты, и теперь моя жизнь вновь обрела смысл.
— Ты уверен, что не ошибся?
— Да, — твердо ответил монстр.
В этот момент по радиопередатчику объявили об окончании работы.
— Тебя здесь очень ждали… — устало заметил Виктор и указал на дверь в соседнее помещение. — Там тебе приготовлена комната, а наш разговор продолжим завтра.
Лицо великана выразило недоверие.
— Ты боишься, я скроюсь от тебя? — устало сказал Виктор. — Напрасно. Не ты, так другие не дадут мне этого сделать.
— Ладно, — согласился монстр и направился к двери.
Открыв ее, заглянул внутрь.
— Тут, пожалуй, будет лучше, чем у хозяина, — клацкнул он челюстями и, обернувшись к Виктору, спросил: — Завтра ты продолжишь работу?
— Да, — кивнул тот, чувствуя, что у него от боли раскалывается голова.
Монстр закрыл за собой дверь, и из-за перегородки послышался скрипучий голос:
— Да-а-а, на этот раз я был умнее…
Еще немного погодя все остальные звуки заглушил громоподобный храп. Виктор отключил приборы и направился в отведенную ему для сна комнату в соседнем здании. Там он принялся рассуждать над тем немногим, что услышал в этот вечер.
«Значит, он уверен во вторичном воплощении Франкенштейна, — приняв это за исходную посылку, Виктор попытался прикинуть все „за“ и „против“. — Во-первых, мы похожи, „как две капли воды“. Но ведь на земле много схожих людей… Дальше. Я занимаюсь той же научной проблемой, что и он. Это уже интересно, тем более, что мои родственники имели то или иное отношение к медицине или, уже позднее, к биофизике… Имена совпадают, но опять же Викторов — миллионы… Он — Франкенштейн, я — Франк. Вроде бы сходство отдаленное, но… Кажется, отец мне рассказывал, что наш далекий предок был не то немцем, не то швейцарцем. Не исключено, что переехав в Россию, он для удобства слегка укоротил фамилию… В таком случае получается, что монстр, чего доброго, недалек от истины».
У Виктора мурашки побежали по телу, и он почувствовал, что еще немного, и он потеряет контроль над собой.
«А сны… — неожиданно вспомнил он. — Как только я мог забыть о них?!»
И тут он провалился в какое-то черное ватное пространство и уже, как ни пытался, не смог логически выстроить ни одного рассуждения…
III
Проснувшись утром, он тут же взглянул в зеркало, опасаясь увидеть в нем совершенно другого человека. Но перед ним был все тот же Виктор Франк. Пощупал нос, уши, подбородок и, убедившись, что они настоящие, облегченно вздохнул.
— Доброе утро, Франкенштейн, — сказал он сам себе и, усмехнувшись, принялся чистить зубы.
Умывшись, ученый направился в столовую и, к своему большому удивлению, не обнаружил там половины сотрудников.
«Значит, сегодня суббота или воскресенье, — подумал он, но вдруг вспомнил о визитере. — Эге, похоже, вчерашнее — не сон!..»
Аппетит пропал в одно мгновение. Виктор встал из-за стола и под сочувствующими взглядами сослуживцев поплелся в лабораторию.
Войдя в холл, он прислушался. В рабочей комнате стояла мертвая тишина. Из-за перегородки не доносилось ни звука.
«Неужели убрался?» — мелькнула слабая надежда и тут же погасла.
Монстр сидел на корточках у клеток с животными и, как бы играясь с ними, корчил рожи.
Виктор откашлялся.
— Привет, — беззаботно поздоровался монстр.
Не говоря ни слова, ученый направился к своему столу, включил компьютер и тупо уставился в экран дисплея.
— Рассказывай, — потребовал наконец он после тяжелого вздоха.
— Что? — не понял урод.
— Все сначала, — раздраженно выпалил Виктор. — Теперь же у тебя есть собеседник… Итак, тебя создал ученый Виктор Франкенштейн. Поняв, что ошибся в некоторых расчетах, он попытался исправить ошибку и уничтожить свое создание. Но, так и не сделав этого, умер. Что дальше?..
— Он гнался за мной по снежной пустыне… Там, недалеко от Архангельска, — медленно начал гигант. — Когда он умер, я искренне рыдал над его гробом. Я даже раскаивался, что принес этому благородному подвижнику столько страданий, погубив почти всех близких ему людей…
— Ради чего?
— О! Я был очень горд. Дав мне жизнь, Франкенштейн фактически через час выбросил меня на помойку, как ненужную вещь… Он представлял меня другим, но, закончив работу, ужаснулся делу рук своих… Потом я, жаждая любви и ласки, скитался повсюду в поисках людского тепла. Но люди гнали меня, считая недостойным их общества. Вместо любви я видел в их глазах страх и ненависть. А тот, который создал меня, жил в роскоши и упивался богатством и счастьем… Когда я узнал об этом, бессильная зависть и горькое негодование наполнили меня ненасытной жаждой мести. И я последовательно совершал убийство за убийством, которые мне казались справедливым возмездием. Но это не значит, что я не испытывал мук раскаяния…
Глаза монстра наполнились слезами, и, всхлипнув, он продолжил:
— Над бездыханным телом моего создателя я поклялся, что больше никогда не совершу злодейства, а для того, чтобы положить конец всей этой ужасной истории, готов принять смерть…
Немного помолчав, он продолжил рассказ:
— Выйдя к морю, я еще долго провожал взглядом корабль, на котором находилось тело моего создателя, совершавшее свой последний путь. Его похоронили здесь, неподалеку от Архангельска, а корабль отплыл в Европу. Придя к месту, где его похоронили, двое суток, несмотря на ураган, я рыдал, не отрываясь от могильной плиты, и лишь на третьи вернулся снова к берегу. К своему ужасу там я увидел остов знакомого мне корабля. По всему берегу были разбросаны его обломки, но ни одного человека из команды я не нашел. Мое внимание привлек небольшой сундучок. Я раскрыл его и нашел там дневник капитана Роберта Уолтона. Тут же, на берегу, я прочел его и внезапно понял, что у меня еще есть шанс когда-нибудь получить хоть крупицу счастья. Найдя в одном из селений конверт, я запечатал дневник и послал его в английское издательство, адрес которого прочел на обрывке газеты, найденном там же, на берегу…
— Таким образом дневник попал к Мери Шелли, — заключил Виктор.
— Да, — кивнул монстр. — Я надеялся, что мир узнает обо мне и примет меня таким, какой я есть. Я ушел в дикий лес и лишь изредка по ночам приходил на могилу своего создателя. Он стал единственным, с кем я мог разговаривать. В моей жизни были три важные вещи: исповеди на могиле, ожидание смерти и слабая надежда на возвращение к людям… Но годы шли (я даже потерял счет им), а смерть упрямо избегала меня, — монстр помолчал, потом продолжил: — люди же и вовсе позабыли о моем существовании… Правда, надеясь на то, что дневник опубликован и уже все знают обо мне, я пробовал показаться в селениях, но один раз меня забросали камнями, а другой… Старушка, увидевшая меня, тут же умерла со страху. И вот в чаще леса я вырыл глубокую яму и, забравшись в нее, решил, что больше никогда не вылезу и ни одни глаза не увидят меня… Помню, шел снег, который медленно-медленно засыпал меня, а потом я провалился в какую-то черную дыру и с облегчением подумал, что наконец-то пришла смерть. Передо мной появлялись разные люди, и все были добры ко мне, а рядом была такая же, как и я, жена…
