Виктор Точинов - Темные игры – 2 (сборник)
Двор клиники, в это же время
Когда внутри прозвучали первые выстрелы, Смалли, забыв обо всех своих черных подозрениях, попыталась немедленно ринуться на помощь. Но не преуспела в благом намерении. Мисс Жутик показалось, что на всем бегу она налетела на резиновую стену — невидимую и абсолютно упругую. Каждый очередной шаг давался все с большим трудом — и ярдах в десяти от стены клиники Смалли была принуждена остановиться. Тут же ее мягко повлекло обратно…
А со зданием тем временем происходило нечто странное. Раздавалось гудение, набирающее силу. Все вокруг — и Смалли тоже — пронизала крайне неприятная вибрация. Ночная тьма исчезла — желтый, не имеющий видимых источников свет залил окрестности клиники… Дана Смалли чувствовала, как ее тело цепенеет, охваченные непонятной апатией мышцы отказывались подчиняться приказам мозга.
Звуки перестрелки усилились. Смалли попыталась стряхнуть нежданный паралич, вновь рванулась к двери — столь же тщетно. Потом внутри загрохотали взрывы. Не слишком громкие — но Дана увидела, как содрогнулась стена здания, содрогнулась и…
И медленно поплыла вверх. Оцепенев, она смотрела, как клиника «LA SIESTA» целиком, со всеми пристройками, поднимается в воздух… Желтое сияние стало вовсе уж нестерпимым, резало глаза, — но Смалли не отворачивалась.
«Он нашел-таки, что всю жизнь искал… — тяжело ворочались мысли у нее в голове. — Или это нашло его… Но кто бы мог предположить, что мирная зубоврачебная клиника — замаскированный корабль пришельцев?»
Медленно и плавно поднявшись на высоту в пару сотен футов, лже-клиника мгновенно и бесшумно ускорилась. Через секунду-другую стала видна лишь яркая желтая точка, наискось пересекающая ночное небо…
Смалли стояла неподвижно и молча. Ни сил, ни мыслей не осталось. По лицу катились слезы.
Когда прибыла запоздавшая помощь, когда подъехала колонна машин с включенными мигалками и завывающими сиренами, — взглядам прибывших предстал лишь фундамент исчезнувшей клиники. И одинокая женская фигурка на краю котлована, с бессильно опущенной М-16 в руке…
Клиника «LA SIESTA», в это же время
Взрывы грохотали, и Балдер представил, какой ад царит сейчас в узком пространстве коридора.
— Получайте, гады, за Саманту, — злорадно шептал спецагент. — И за мой мозг получайте…
А потом произошло странное. Пол встал дыбом — и Балдер неожиданно оказался распростерт на нем. Тело отяжелело, словно налившись ртутью. Рядом лежала Джулия, тоже придавленная внезапной перегрузкой…
— Что происходит, Фокс? — простонала девушка.
— Мы куда-то летим… — хрипло откликнулся спецагент. Слова выползали из глотки тяжело, неохотно — словно и на них давила непомерно возросшая гравитация.
Балдер понял все. Всегда, в любой момент своей жизни он был готов к встрече с кораблем пришельцев, — и не удивился, когда она состоялась…
«LA SIESTA»!!! Балдера осенило. Ведь именно так назывался испанский сухогруз, якобы перевозивший наркотики, — и неожиданно воспаривший в воздух во время проведения спецоперации на его борту… Взлетевший и исчезнувший неведомо куда. Тогда полицейские и фэбээровцы едва успели попрыгать в воду. Балдер и Джулия — теперь — не успели. И под ними была отнюдь не вода…
Гнетущая тяжесть вдруг исчезла. Балдер почувствовал, как отрывается от пола и куда-то летит. Стены, пол и потолок закувыркались перед глазами. Невесомость… Рядом нелепо барахталась Джулия, пытаясь хоть за что-то уцепиться.
Спустя недолгое время они перестали совершать ненужные движения — и неподвижно зависли в центре помещения.
— Что будем делать? — спросила практикантка, на удивление быстро оправившаяся от первоначального шока.
— Драться, — мрачно отозвался спецагент. — Живым я им не дамся…
Девушка вздохнула. Пять патронов, оставшихся в «зауэре», не позволяли усомниться в быстром и однозначном финале предстоявшей схватки…
— У меня вот еще что осталось! — Балдер показал пластидовую шашку. — Берёг для рыбалки, да что уж теперь… Хоть пару гадов с собой прихвачу!
Штаб-квартира ФБР
02 апреля, 21:58
В Эдгар-Гувер-билдинге царило небывалое оживление. Новость потрясла всех: спецагент Балдер похищен инопланетянами!
«Доигрался! За что боролся, на то и напоролся!» — злорадствовали недоброжелатели.
«Не повезло бедняге…» — думали другие, снисходительно относившиеся к бредовым идеям и увлечениям Балдера.
«Не впервой, выкрутится… Я всегда верил в Фокса! И сейчас верю!» — думал Спиннер.
«Интересно, как отнесется к этому КК?» — думал Керш.
Лишь Курильщик о Балдере не думал, торопливо заканчивая правку рукописи своего нового романа. Как выражалась одна его знакомая: графомания — это потребность души или семейного бюджета. Зарплаты Курильщику вполне хватало, его любовь к литературе была бескорыстной, — но, увы, безответной…
Спустя пару часов пришло второе известие — похитивший спецагента и практикантку НЛО поднялся в верхние слои атмосферы и около часа провисел над Вашингтоном, пассивно отражая все попытки сил ПВО нанести хоть какой-то ущерб незваному пришельцу. У подлетавших истребителей немедленно выходила из строя авионика, выпущенные ракеты «земля-воздух» и «воздух-воздух» сбивались с курса и огибали инопланетный корабль по широкой дуге.
Затем, словно НЛО надоела докучливая суета землян, корабль, набирая высоту и ускоряясь, двинулся на юго-восток. И — напрочь исчез с экранов радаров.
Инопланетный корабль, чуть позже
Время шло. Никого, казалось, не интересовала судьба попавших на борт пленников-землян. Балдер, осатанев от неизвестности и ожидания, решил было сам перейти в безнадежную контратаку — но люк оказался заблокирован.
Помещение, где болтались в невесомости Балдер и Джулия, претерпело разительные изменения. Исчезли покрывавшие стены обои казенного вида. Исчез линолеум с пола и штукатурка с потолка. Исчезли окна, исчезла бутафорская дверь. Со всех сторон фэбээровцев окружали ровные металлические поверхности знакомого синеватого оттенка. И лишь одна деталь интерьера вновь и вновь обращала на себя внимание.
Рычаг.
Длиной около фута, выкрашенный красной краской, он прижимался к стене в верхнем вертикальном положении. Под рычагом имелась надпись, исполненная совершенно нечитаемыми закорючками — отдаленно они напоминали иероглифы, выведенные пьяным в доску древним египтянином.
«Что, интересно, случится, если дернуть за этот рычаг? — все чаще и чаще думал спецагент. — Сдается мне, что хуже не будет…»
Наконец он решился.
— Будь что будет, — обратился Балдер к Джулии. — Дерну. Может, это стоп-кран?
Шутка не удалась, девушка не сделала даже попытки улыбнуться… Но и возражать не стала.
До рычага спецагент добирался долго, совершая движения, напоминающие плавание брассом — толком передвигаться в невесомости он еще не научился. Наконец добрался — вцепился двумя руками, уперся ногами в стену. Рычаг подался неожиданно легко — и перешел в нижнее положение.
Не произошло ничего.
— Бутафория… — разочарованно протянул Балдер.
И тут сработало! Вновь возникла перегрузка — и швырнула фэбээровскую парочку на стену с люком, ставшую теперь полом. Длилась она недолго — минуты две-три, не более. Потом опять пришла невесомость.
Несколько минут ничего не происходило.
Затем откуда-то снаружи донесся слабый звук. Свист. Звук становился сильнее и сильнее…
— По-моему, наш отсек аварийно отстыковался, и находится сейчас в свободном падении, — предположил Балдер. — У меня есть на этот счет одна версия…
«Лучше бы у тебя был парашют, — подумала Джулия. — А еще лучше — два…»
Вашингтон, штаб-квартира ФБР, кабинет Спиннера, позже
— Что это? — спросил Спиннер, указав на лист бумаги, легший на его стол.
— Рапорт, сэр, — ответила Смалли. — Рапорт о моей отставке.
Голос ее звучал мертво, без малейших эмоций.
Спиннер помолчал. Затем заговорил, медленно подбирая слова:
— Я всё понимаю, Дана. Всё, что сейчас с тобой творится… Мне тоже приходилось терять друзей, с которыми стоял в одном строю — плечом к плечу долгие годы… Но… Я прошу об одном: не руби с плеча, подожди немного. Никто не видел Балдера мертвым. Надежда умирает последней…
— Оттуда мало кто возвращается, — глухо произнесла Смалли. — Фокса они точно не выпустят. К тому же я уверена — он уже мертв. Эта стрельба, взрывы… Живым бы он не сдался.
— А ты проверяла?
— Что?
— Жив ли Фокс?
— Каким образом? — Смалли смотрела на начальника с изумлением и жалостью, как мать на свое дитя, неожиданно проявившее признаки умственной патологии.
