Стивен Фрей - Афера
Глава 27
— Так, здесь, пожалуйста, — кивнул Фэлкон таксисту, притормозившему на Восемьдесят второй улице, в нескольких сотнях футов от дома. Останавливаться у своего подъезда Фэлкону не хотелось. Он должен был осмотреться и наметить пути отхода в случае необходимости. — Спасибо, — сказал Фэлкон, с трудом выбираясь из машины. Он совершенно изнемог, а тут еще жара такая. Действие четырех чашек кофе, которые он выпил на пути из Питсбурга, проходило, а стрелка термометра, хотя было всего без четверти восемь утра, подползала к девяноста градусам. Дорога же из аэропорта Ла-Гуардия в центр Манхэттена совсем доконала его — кондиционер в такси не работал.
Фэлкон взял с заднего сиденья пластиковую сумку с четырьмя папками.
— Вот, пожалуйста. — Через открытое переднее окно Фэлкон бросил угрюмому водителю-арабу двадцатку и десятку. Тот пробурчал что-то и, не дав сдачу, рывком тронулся с места.
Фэлкон огляделся. Из аэропорта за ним не следовал никто, в этом он был уверен. И на улице не заметно ничего подозрительного, хотя, конечно, в метро уже полно людей, и как тут распознаешь, интересуется кто тобой или нет. Фэлкон, еще раз настороженно оглядевшись, медленно двинулся к подъезду.
Сейчас уже все обнаружилось. Должно обнаружиться, во всяком случае. Тело охранника наверняка нашли не позднее, чем через десять минут после того, как Фэлкон покинул со своей добычей штаб-квартиру «Пенн-мар». А когда он добрался до аэропорта, полиция уже обшаривала здание и прилегающие к нему участки. Когда же самолетик поднялся в воздух, на помощь полицейским ищейкам скорее всего уже пришли Чеймберс и Лэндон. Чеймберс сразу обнаружит пропажу. Фэлкон опасался, что в Нью-Йорке его уже поджидает группа захвата. Но в Ла-Гуардия было все спокойно, лишь утренний поток пассажиров постепенно нарастал: адвокаты, банкиры, служащие спешили на свои рейсы, которые доставят их в разные концы страны.
Паранойя какая-то, право. Фэлкон и сам отдавал себе в том отчет. Прежде всего полиция свяжется с Лэндоном, ведь формально именно он все еще остается президентом компании. Таким образом, из высшего руководства Лэндон первым окажется на месте действия. Это оставляет Фэлкону время для маневра. Ведь самому Лэндону никогда не придет в голову, что налетчиком был именно Фэлкон. Этого даже вообразить нельзя. Все случилось в кабинете Чеймберса, значит, с ним Лэндон сразу и свяжется, но что с того? Почему, собственно, Чеймберс должен сразу заподозрить, что тут замешан он, Фэлкон? Накануне, по окончании заседания, Чеймберс проводил их с Барксдейлом до машины. Ему было известно, что они летят отсюда в Нью-Йорк одним рейсом. Не исключено, конечно, что он разговаривал с Барксдейлом уже после того, как тот добрался до Нью-Йорка. Не исключено, но маловероятно. Барксдейл не входит в «Семерку», во всяком случае, его имени в перечне нет — поэтому нет оснований предполагать, будто Барксдейл сразу свяжется из Нью-Йорка с Чеймберсом. Или наоборот.
Но даже если и так, даже если у них состоялся разговор, то что это меняет? Барксдейл мог сказать — а мог и не сказать, — что Фэлкон улетел в Даллас. Ну сказал и сказал. Почему это изменение маршрута, даже столь внезапное, должно было насторожить Чеймберса? Нет-нет, Фэлкон положительно превращается в параноика. Впрочем, так оно надежнее. У параноиков голова живее работает.
Фэлкон поднялся по ступенькам, заглянул через стеклянную дверь в вестибюль, но глаза слепило яркое утреннее солнце.
Дверь неожиданно распахнулась. Черт, неужели...
— Доброе утро, мистер Фэлкон!
— А, это ты, Джонни, привет. — Дышал Фэлкон тяжело, сердце, казалось, вот-вот из груди выпрыгнет. Если так и дальше пойдет, то прежде, чем появится полиция или «Семерка» его отыщет, он от инфаркта умрет.
— Все нормально? А то вид у вас сегодня какой-то не такой. — Привратник пропустил Фэлкона в вестибюль и закрыл дверь.
— Спасибо, все нормально.
В вестибюле было прохладно, тут кондиционер, слава Богу, работает. Фэлкону вдруг захотелось тут же, на месте, лечь на ковер и поспать хорошенько. Он едва держался на ногах.
— Ко мне тут приятель нынче утром должен зайти, — сказал Фэлкон привратнику. — Еще не появлялся?
— Да нет. Сами знаете, в такой час выходит полно народу, на работу спешат. А вот не входил никто.
— И никто меня не спрашивал?
— Никто, — покачал головой Джонни.
— А ты когда заступил?
— На этой неделе я на кладбище работаю. Сюда пришел в полночь. Минут через пять появится Кармина, она сменит меня. — Джонни поднес поближе к глазам пухлую руку и посмотрел на часы «Ролекс».
Фэлкон тоже опустил на них взгляд. Какой там «Ролекс», подделка, конечно. Правда, тикают.
— Алексис когда нынче домой вернулась?
— Что, проверяете? — широко улыбнулся Джонни. — А знаете, мистер Фэлкон, на вашем месте я бы давно женился на этой женщине, пока кто-нибудь не опередил вас.
— Проверяю, проверяю. — Фэлкон с трудом выдавил из себя ответную улыбку. — Так когда все же?
— Да поздно, часа в три, наверное. — Привратник запнулся.
— Ну же, Джонни, не смущайся, что ты хотел сказать?
— Да не стоило бы, наверное, мистер Фэлкон, но...
— ...но все-таки стоит, потому что кто, как не я, выпишет тебе подарочный чек на Рождество?
— Ну да. — Привратник понизил голос. — Мне показалось, она немного перепила.
— Ясно. Спасибо, Джонни. — Фэлкон кивнул, стараясь изобразить на лице недовольство, потрепал привратника по плечу и направился к лифту.
— Только не передавайте ей, что я сказал вам, мистер Фэлкон, — крикнул ему вслед Джонни.
— Не беспокойся. — Фэлкон вошел в кабину и нажал кнопку десятого этажа. Двери сомкнулись, и лифт плавно пошел вверх.
Фэлкон потрогал зажатый под мышкой пластмассовый пакет. По пути из Питсбурга, устроившись в задней части салона, где почти никого не было, и прикрывая папки ладонью, едва появлялась стюардесса, Фэлкон читал и перечитывал бумаги. С той папкой, на которой написано «Семерка», все ясно — список членов общества. Ничего другого эти имена означать не могут. Глядя на свое отражение в гладко отполированных дверях лифта, Фэлкон невольно улыбнулся. Грэнвилл — из «Семерки». Чеймберс — из «Семерки». Борман и Уэнделл Смит — тоже из «Семерки». Даже не верится. Понятно, Борман вертит Южным Национальным, как хочет. Правила устанавливает Нью-Йоркский Резервный, а шериф свой парень. Что же касается Барксдейла, тот сделает все, что велит Борман. Ведь он целиком и полностью зависит от него, карьерой ему обязан.
Папка с надписью «ПМ — экология» самая объемистая. Тут речь идет о многочисленных обязательствах компании в сфере защиты окружающей среды, а также о ее подпольной деятельности по сокрытию отходов. Упоминается здесь о Джереми Кейсе и Томе Уэсте, которые сливали «Семерке» информацию, а потом заплатили за эту службу жизнью.
В папке «Недвижимость» просто содержатся сведения о собственности компании на территории США и приводится, судя по всему, ее совокупная стоимость — почти шесть миллиардов долларов. Что касается последней папки — «Лоудстар», — то из ее бумаг можно извлечь еще меньше. Лишь копия статьи об этой инвестиционной фирме и состав ее наиболее известных клиентов. И еще одно имя, отдельно, — Питер Лейн.
Ну и что все это означает? За чем они гоняются? А что, если ни за чем, может, это вполне невинные сведения? Фэлкон недоверчиво покачал головой. Вряд ли, слишком много совпадений накопилось.
Лифт начал тормозить. А откуда у Дженни телефон Резерфорда? Фэлкон вновь покачал головой. Объяснение есть только одно. Она работает на них. Этим людям надо за ним присматривать, и для этой цели они используют Дженни. Не удивительно, что она вдруг так разом сменила гнев на милость. И еще Фэлкон подумал о восьмистах долларах, которые обнаружил у нее в сумочке в гостинице «Времена года».
Двери открылись. Фэлкон вышел на площадку, направился к своей квартире, но вдруг остановился. А ведь Алексис тоже может работать на них. Издали то знакомство в клубе кажется каким-то подстроенным. И что-то слишком уж быстро она влюбилась в него. Похоже, он сам в паутину лезет, а паук поджидает его в собственной квартире. С другой стороны, Джонни ведь сказал, что после возвращения Алексис никто не приходил. А охрана в здании хорошо поставлена, незаметно в него не проникнешь. И все же надо соблюдать осторожность. И надолго дома не задерживаться.
Фэлкон вставил ключ в замок, тихо вошел в квартиру и так же, на цыпочках, проследовал в спальню. Алексис спала. Вырубилась, как Фэлкон и думал. Даже если бы Джонни ничего не сказал, ясно — накачалась накануне. Одежда разбросана на кровати и по полу. Рот широко открыт, по подушке расползается мокрое пятно. Так она дышит — тяжело, ртом — только после попойки. Вся комната пропахла алкоголем. Не скоро придет в себя. Оно и к лучшему.
