Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе /Что упало, то пропало/

— Да.

— Если это действительно ее старший брат посылал деньги, чтобы помочь своей семье, то он, конечно, молодец … Но откуда они у него? Я, как ни стараюсь, я не нахожу этому объяснение.

— Я тоже.

— Тина говорит, вы собираетесь спросить у него.

— Завтра после школы, такой план.

— Холли участвует?

— В определенной степени. Она собирает информацию.

— Круто. — Джером ослепительно улыбается. — Давайте я завтра пойду с вами? Опять соберем нашу группу, чувак! Сыграем все наши хиты!

Ходжес задумывается.

— Не знаю, Джером. Один парень — такой славный старик, как я, — не слишком огорчит мистера Сауберса. Но два парня, особенно, если один из них наглый черный чувак шести футов два дюйма роста …

— Пятнадцатый раунд, а я даже не выдохся! — Объявляет Джером и взмахивает сжатыми в кулаки руками. Оделл прижимает уши. — Даже не выдохся! Эта здохля Сонни Листон даже не притронулся ко мне! Я порхаю ринга, как бабочка, я сожалению, как … Он оценивает терпеливое выражение лица Ходжеса. — Ладно, извините, иногда меня заносит. Где вы будете его ждать?

— Думал, у школы. Ты знаешь, где именно дети выходят из здания?

— Не все выходят через одну дверь, и он может пойти не через парадный вход, особенно если Тина проговорится, что с вами разговаривала. — Он видит, что Ходжес хочет что-то сказать, и поднимает руку. — Да, она обещала не рассказывать, но старшие братья знают младших сестер, вы уж поверьте парню, у которого самого есть младшая сестричка. Если он узнает, что кто-то собирается его расспрашивать, скорее всего выйдет через заднюю дверь и срежет по футбольному полю на Вестфилд-стрит. Я мог бы там сидеть в машине и позвонить вам, если увижу его.

— Ты знаешь, как он выглядит?

— Да. У Тины в кошельке его фотка. Позвольте мне принять участие, Билл. Барби нравится эта девчонка. И мне она понравилась. И еще, надо быть достаточно смелым человеком, чтобы прийти к вам, пусть даже моя сестра кнутом хлестала.

— Знаю.

— К тому же мне очень интересно. Тина говорит, денежки посыпались, когда ее братану было всего тринадцать. Такой мальчишка, с доступом к таким деньгам… — Джером кивает головой. — Неудивительно, что у него начались проблемы.

— Это точно. Ладно, если тебе так хочется, ты в деле.

— Человек!

После этого восклицания возникает необходимость в еще одном панибратского ударе кулаками.

— Ты учился в Нортфилде, Джером. Он может выйти еще где-то, кроме центрального входа и Вестфилд-стрит?

Джером задумывается.

— Если он спустится в подвал, там есть дверь, через которую можно попасть во двор, где в мои времена было место для курения. Он может пройти там, потом через актовый зал выйти на Гарнер-стрит.

— Туда можно поставить Холли, — задумчиво произносит Ходжес.

— Отличная идея! Как я и говорил, наша маленький группа снова собирается!

— Но не подходи к нему, если увидишь, — предупреждает Ходжес. — Просто позвони мне. — Я должен к нему подойти. Холли я тоже скажу. Хотя она и не станет.

— Хорошо, если мы услышим ее рассказ.

— Если я ее услышу, то и ты ее услышишь, — говорит Ходжес, надеясь, не поспешить с обещанием. — Приходи в мой офис в «Тернер-билдинг» к двум, выйдем где-то в четверть третьего. Будем на месте в два сорок пять.

— Вы уверены, что Холли согласится?

— Да, она наблюдает спокойно. Это с противостоянием у нее проблемы.

— Не всегда.

— Нет, — говорит Ходжес. — Не всегда.

Они оба думают об одном и том же противостояния — в МАК, с Брейди Хартсфилдом, — с которым Холли справилась на отлично.

Джером бросает взгляд на часы.

— Мне пора. Обещал Барбстер сводить ее к молу, она хочет себе «Свотч». — Он закатывает глаза.

Ходжес улыбается.

— Люблю я твою сестру, Джером.

Джером улыбается в ответ.

— Я тоже. Пойдем, Оделл. Прогуляемся.

Оделл поднимается и направляется к двери. Джером берется за ручку и разворачивается. Улыбка исчезла.

— Вы были там, где я думаю?

— Может быть.

— Холли знает, что вы к нему ходите?

— Нет. И не рассказывай ей. Она очень расстроится.

— Да. Как он?

— Все так же. Хотя… — Ходжес вспоминает, как упала фотография. Этот звук динь.

— Хотя что?

— Ничего. Он такой же. Слушай, сделай мне услугу. Скажи Барбаре, пусть сообщит, если Тина позвонит и скажет, что ее брат узнал о разговоре девочек со мной в пятницу.

— Сделаю. Увидимся завтра.

Джером идет. Ходжес включает телевизор и с радостью обнаруживает, что «Индейцы» все еще играют. Счет равный и идет дополнительный иннинг.

Вечер воскресенья Холли проводит в своей квартире, пытаясь смотреть «Крестный отец 2» на компьютере. Обычно это весьма приятное для нее занятие, потому что она считает его одним из двух-трех лучших фильмов за всю историю, наравне с «Гражданином Кейном» и «Дорогами славы», но сегодня она то и дело ставит его на паузу, чтобы взволнованно походить туда-сюда по комнате. Места для этого здесь хватает. Ее нынешнее жилье не стольблестящее, как кондо у озера, в котором она недолго жила, когда только переехала в город, но расположено оно в хорошем районе и достаточно просторное. Она может позволить себе его снимать — согласно завещанию кузины Джейни, Холли унаследовала полмиллиона долларов. Меньше после вычета налогов, разумеется, но все равно большая сумма. А благодаря работе с Биллом Ходжесом, она может позволить себе эту сумму увеличивать.

Ходя, она бормочет любимые выражения из этого фильма:

«Я не хочу убрать всех, только своих врагов».

«Как сказать по-испански банана дайкири?»

«Страна — не твоя кровь, запомни это».

И, конечно же, то, что помнят все: «Я знаю, это был ты, Фредо. Ты разбил мое сердце».

Если бы она смотрела другой фильм, повторяла бы другой набор цитат. Это такая форма самовнушения, которую она практикует с семи лет, когда впервые увидела «Звуки музыкы». (Любимая строка из него: «Интересно, а как поднимается трава?»)

На самом же деле она думает о блокноте в молескиновом переплете, который спешно спрятал под подушкой брат Тины. Билл считает, он не имеет никакого отношения к деньгам, которые Пит посылал отцу, но Холли в этом не слишком уверена.

Большую часть жизни она ведет дневники, записывает туда все фильмы, которые смотрит, все книги, которые читает, людей, с которыми встречается, время, когда встает, и время, когда ложится. А еще работу своего желудка, что у нее значится в закодированной форме (в конце концов, кто-то может найти ее дневники, когда она умрет) БГ, что означает Был Горшок. Холли знает, что такое поведение является обсессивно-компульсивным расстройством — она несколько раз разговаривала со своим врачом о том, что навязчивое составления списков — это не что иное, как форма магического мышления, — но оно никому не вредит, и, если она предпочитает вносить свои списки в молескиновые записные книжки, кого это касается, кроме ее самой? Главное — то, что она разбирается в молескиновых записных книжках и хорошо знает, что они не дешевые. За два пятьдесят можно купить в «Волгринс» блокнот на спирали, но блокнот в молескиновом переплете стоит десять долларов. Зачем бы мальчику понадобился такой дорогой блокнот, тем более, если у него малоимущая семья?

— Что-то не сходится, — говорит Холли. И потом, следуя по цепочке мысли: — Оставь пистолет. Возьми канноли. — Это из первого «Крестного отца», но все равно это хорошая строчка. Одна из лучших.

Пошли деньги. Оставь блокнот.

Дорогой блокнот, который уходит под подушку, когда его младшая сестра неожиданно появляется в комнате. Чем дольше Холли об этом думает, тем более он склонен видеть в этом связь.

Она запускает фильм сначала, однако не может следовать его битой и столь любимой тропинке из-за того, что голова ее заполнена записными книжками, поэтому Холли делает почти неслыханное, по крайней мере днем, она выключает компьютер. После этого продолжает сновать по комнате, заложив руки за спину. Пошли деньги. Оставь блокнот.

— И задержка! — Восклицает она посреди пустой комнаты. — Не забудь об этом!

Так, семь месяцев затишья между тем, когда деньги закончились, и когда младший Сауберс начал на себе трусы рвать. Семь месяцев ушло у него на то, чтобы придумать новый способ зарабатывать деньги? Холли склонна думать именно так. Холли считает, что у него появилась идея, но это была не хорошая идея. Эта идея привела его к неприятностям.

— Что приводит людей к беде, если дело касается денег? — Спрашивает Холли в пустую комнату, ускоряя шаг. — Кража. А еще шантаж.

Дело в этом? Пит Сауберс попытался кого-то шантажировать тем, что содержится в молескиновой записной книжке? Возможно, это что-то — украденные деньги? Только как Пит мог кого-то шантажировать этими деньгами, если он сам их украл?