Харлан Кобен - Невиновен
– Понимаю.
– Сольный танец Кэнди был не столь оригинален. Одевалась продавщицей сладостей, в руке держала большой леденец на палочке. Отсюда и псевдоним Кэнди,[15] банально, вам не кажется? – Фридман покачал головой и стал похож на учителя, недовольного нерадивым учеником. – С профессиональной точки зрения она запомнилась парным номером, где выступала под псевдонимом Брианна Пикколо.
– Брианна Пикколо?
– Да. Работала в паре с танцовщицей, очень фигуристой афроамериканкой Кимми Дейл. В этом номере Кимми выступала под псевдонимом Гейл Сейерс.
Лорен и Йетс насторожились.
– Пик и Сейерс? Только не говорите, что вы пошутили!
– Какие там шутки. Брианна и Гейл исполняли экзотический танец по мотивам фильма «Песня Брайана». Гейл слезливо причитала: «Люблю Брианну Пикколо», – ну, как Билли Ди с помоста в этом фильме. А потом Брианна, якобы смертельно больная, ложилась в постель. И они помогали друг другу раздеться. Никакого секса. Только раздевание. Экзотическое и весьма артистичное исполнение. Пользовалось особым успехом у сторонников межрасовых связей, коих, я думаю, у нас немало. И еще мне кажется, то был самый яркий эротический танец с политическим подтекстом, причем тонким и изящным, что гораздо действеннее прямой пропаганды. Правда, сам я, к сожалению, не видел этот номер, но в моем понимании он являл собой трогательный портрет социально-экономических…
– Да, я все поняла, очень трогательный! – перебила его Лорен. – Что-то еще?
– Ага, конечно… – задумчиво произнес Фридман, – но что именно вы хотели бы знать? Номер Сейерс-Пик обычно открывал первый акт представления в театре у графини Алисон Бет Вейс IV, больше известном под названием «Еврейская королевская кровь». В афишах он был обозначен как «Скажи маме, это кошерное». Возможно, вы слышали.
Их ноздрей достиг аппетитный запах банановых хлебцев. Изумительный, чудесный домашний запах, совершенно не соответствующий обстановке «музея» Фридмана. Лорен попыталась вернуть своего информатора к теме.
– Я имела в виду все, что вы знаете о Кэндес Поттер. Все, что может пролить свет на произошедшее с ней несчастье.
Фридман пожал плечами:
– Она и Кимми Дейл являлись не только партнершами по типу, но и близкими подругами. Делили комнату. Вообще-то именно Кимми Дейл оплатила все расходы по похоронам Кэнди, чтобы ее, прошу прощения за вульгарное выражение, не бросили в яму, как какой-то мусор. Кэнди похоронили на католическом кладбище Пресвятой Матери Богородицы в Коулдейле, если не ошибаюсь. Я посетил могилу в знак уважения и памяти. Страшно растрогался…
– Не сомневаюсь, – усмехнулась Лорен. – А вы следите за тем, что происходит с исполнительницами экзотических танцев после того, как они заканчивают карьеру?
– Разумеется! – воскликнул Фридман. В его голосе прозвучала нотка возмущения, точно он был католическим священником и его спросили, посещает ли он мессы. – Знаете, зачастую это самое любопытное. Вы не поверите, как разнообразны дальнейшие пути девушек.
– Так что случилось с Кимми Дейл?
– О, она все еще в деле. Содержит настоящий бордель. Внешность, конечно, уже не та. Она – вы уж простите невольный каламбур – съехала по шесту до самого низа. Былая слава, шик и блеск – все осталось в прошлом. Но Кимми не сдается. Продолжает использовать накопленный опыт, в ее деле это ох как важно. Впрочем, она давно уехала из Лас-Вегаса.
– И где она теперь?
– В Рино, насколько мне известно.
– Что-нибудь еще?
– Нет, – задумчиво ответил Фридман, потом вдруг прищелкнул пальцами. – Подождите, хочу показать вам кое-что. Предмет моей гордости.
Они ждали. В мастерской у Лена Фридмана стояло три высоких каталожных шкафа с ящиками. Он выдвинул второй ящик из среднего шкафа и начал перебирать пальцами какие-то карточки.
– Где-то здесь отражено выступление Пикколо и Сейерс. Очень редкая цветная фотография, сделанная «Полароидом». Хотелось бы найти. – Он откашлялся и продолжал перебирать содержимое ящика. – Как думаете, детектив Мьюз, удастся ли мне получить копию заключения о вскрытии?
– Посмотрим.
– Крайне важное дополнение к моим исследованиям.
– Исследованиям? Ладно.
– Ага, вот она! – Фридман достал снимок и выложил перед ними на стол.
Йетс взглянул на него, кивнул. Потом обернулся к Лорен, увидел выражение ее лица.
– Что?! – воскликнул Йетс.
– Детектив Мьюз? – всполошился Фридман.
Только не здесь, подумала Лорен. Ни слова. Она не сводила глаз с покойной Кэндес Поттер, она же Кэнди Кейн, она же Брианна Пикколо, она же жертва убийства.
– Вы твердо уверены, что это Кэндес Поттер? – с трудом выдавила Лорен.
– Да.
– Совершенно уверены?
– Конечно.
Йетс вопросительно взглянул на нее. Лорен отвела взгляд.
Кэндес Поттер… Если это действительно Кэндес Поттер, тогда она вовсе не является жертвой убийства. Она жива-живехонька. Цела и невредима, в полном здравии и благополучии проживает в городе Ирвингтон, штат Нью-Джерси, с законным мужем и бывшим заключенным Мэттом Хантером.
С самого начала они пошли не тем путем. И Мэтт Хантер здесь абсолютно ни при чем. Дело постепенно начало проясняться.
У Кэндес Поттер появились новые имя и фамилия.
Оливия Хантер.
Глава 47
Адам Йетс изо всех сил старался сохранять спокойствие.
Они вышли на улицу и находились на лужайке, во дворе у дома Фридмана. Подобные визиты и фамильярное общение с информаторами никогда ничем хорошим не заканчиваются. Он понял это, когда Фридман заверил, что никому ничего не скажет, он могила, нем как рыба, у него скорее отсохнет язык. Йетс сообразил: все – его карьера, брак, даже свобода – находятся теперь под угрозой. Абсолютно все.
Нет, он должен взять контроль над ситуацией.
Йетс выждал, пока они с Лорен не сядут в машину. И уже там, стараясь говорить как можно спокойнее, спросил:
– Так в чем, собственно, дело?
– Кэндес Поттер жива, – ответила Мьюз.
– Простите?
– Она жива, здорова и замужем за Мэттом Хантером.
Йетс терпеливо слушал объяснения Лорен и чувствовал, как его сотрясает противная дрожь. Но вот она закончила, и он попросил показать ему отчет о вскрытии. Лорен протянула ему листы бумаги.
– А где снимки жертвы? – спросил Йетс.
– Здесь не весь файл, – ответила Лорен. – Лишь те страницы, что имеют отношение к Максу Дэрроу. Мне кажется, ему удалось узнать правду. О том, что Кэндес Поттер вовсе не убили десять лет назад. Очевидно, тут прослеживается связь с тем фактом, что настоящая жертва страдала САН.
– К чему Дэрроу понадобилось проверять это сейчас? По прошествии десяти лет?
– Не знаю. Но нам надо поговорить с Оливией Хантер.
Адам Йетс кивнул, пытаясь осмыслить услышанное. Подобные сведения переварить было трудно. Оливия Хантер оказалась стриптизершей Кэндес Поттер. Кэнди Кейн. И она была там в ту ночь, несомненно. Вероятно, видеопленка сейчас у Оливии Хантер. А это означает, что Лорен Мьюз надо выводить из расследования. Прямо сейчас.
Йетс снова заглянул в отчет о вскрытии. Мьюз вела машину. Рост, вес и цвет волос совпадают, и у правды есть все шансы всплыть наружу. Настоящей жертвой была Кассандра Мидоуз. Это она тогда погибла. И ему следовало догадаться об этом. Особым умом она никогда не отличалась, и сбежать, бесследно раствориться ей не по зубам.
Лен Фридман был прав, когда говорил о воровском кодексе чести. И он, Йетс, рассчитывал как раз на это, что глупо с его стороны. Для людей, задействованных в подобном бизнесе, на первом месте всегда прибыль, а не честь. Стоит завоевать репутацию болтуна, и ты тут же теряешь клиентуру. Все очень просто. Клайд Рэнгор и Эмма Лимей нашли способ заработать еще больше денег. А следовательно, воровской кодекс чести – пустой звук. И брать его в расчет не стоит.
Йетс не часто этим занимался, но уже много лет обманывал Бесс, не считая это чем-то из ряда вон выходящим. Он даже не пытался оправдаться расхожим выражением: «Секс – одно, а любовь – другое». По части секса у них с Бесс, слава Тебе, Господи, все в порядке. Даже после долгих лет совместной жизни. Однако мужчине всегда нужно больше. Да хотя бы заглянуть в исторические книги – так было всегда. Ни один из великих людей не был моногамен. Все просто и сложно одновременно.
Ничего плохого в этом нет. Мужчине нужен какой-то внешний стимул или возбудитель: одни рассматривают картинки, другие ходят в бордель. Вот и все. И многие жены понимают их. Йетс мог бы объяснить это Бесс, она бы тоже поняла.
Если бы дело было только в этом.
Рэнгор и Лимей – да чтобы они в аду сгорели!
Десять лет Йетс искал Рэнгора, Лимей, Кассандру и эту проклятую пленку. И вот теперь такой поворот. По крайней мере двое из них мертвы. В эту схему внезапно вписалась Кэндес Поттер.
