Берег. Территория любви - Юлия Крынская
— Нет, ну надо, — Самурай в сердцах топнул ногой. — На ее спасение бросили такие силы, и на тебе.
— Ну силы-то бросили не на спасение Юли, а на задержание ее разлюбезного жениха, — Саня отхлебнул из большой кружки кофе, приготовленный для него веснушчатой медсестрой, что накладывала ему в приемном покое лангетку на вывихнутую ногу. Помимо кофе, Сане выдали еще и кресло на колесиках. — Еще повезло, что так легли карты, и этот чувак находился в разработке. Юля у нас в клубе концы бы отдала, если бы мы в одиночку работали.
Из оперблока вышла рослая медсестра в несуразных туфлях, размером за сорок. Роберт вскочил и вцепился в ее рукав:
— Что? Что там?
— Операция! — отшатнулась она от Роберта, блеснув голубыми глазами-льдинками, лишенными ресниц. — У кого-нибудь из вас есть третья положительная?
— У меня, — Самурай незамедлительно стянул с себя джемпер, продемонстрировав торс с бугристыми мышцами.
Медсестра удивленно крякнула:
— Пройдемте со мной…
— В оперблок? Почку, сердце, берите все что надо.
— Дурдом на выезде! В процедурный кабинет за мной шагом марш.
Она кивнула Дмитрию и скрылась за одной из белых тяжелых дверей.
Роберт сел обратно.
— Саня, как так? Мы, три здоровых лба, и не спасли ее? — вновь принялся он за самоедство.
— Если бы Юля не ломанулась на подвиги, все прошло бы нормально, — Саня перебрался к нему на пол, вытянув больную ногу. — Кто, кстати, стрелял? Ты видел? Юля уже собиралась прыгнуть, а я окликнул ее, она замерла. Секунды хватило чтобы…
Саня выругался и треснул кулаком об стену. Постовая медсестра возвысилась над стойкой и прогремела зычным голосом:
— Мужчины, не в кабаке! Устроили тут табор.
Саня с Робертом разом поднялись и зыркнули в ее сторону. Медсестра стушевалась и исчезла за своей конторкой так же быстро, как и выросла.
— Где Виктор таких здоровых баб набрал?.. Баскетбольная команда какая-то! Думаю, стрелял охранник Филатова. Естественно, он поставил кого-то присматривать за Джу. Я уложил парня, да что толку? Он как бес из табакерки выскочил и пальнул в нее, — Роберт уронил голову на грудь и закрыл лицо руками, — Да что теперь говорить? Я один во всем виноват.
— Не один, — Саня повернулся и устало прислонил лоб к холодной шершавой стене.
Роберт посмотрел на друга.
— Ты только ничего не подумай, — Саня положил ему руку на плечо. — Она выбрала тебя, а ты мой друг. Но в том, что случилось с ней в жизни, львиная доля моей вины. Не должна она сегодня умереть.
— Не должна, — как заклинание повторил Роберт.
Он пролистал контакты в Юлином телефоне и нажал вызов. Ответили достаточно быстро.
— Отец Николай, — У Роберта на лбу выступила испарина, он впервые в жизни обращался к священнику с просьбой и искренне надеялся на помощь, — недавно в Москве мы с Юлей… Это Роберт…
— Говори, чего тянешь? — взволнованно перебили его на другом конце.
— Она тяжело ранена. Спасти может только чудо. Сейчас мой отец оперирует ее.
— Все в руках Божьих, — воздохнул отец Николай. — Я сделаю все, что возможно. А ты молись, как умеешь. Позвони мне, как закончится операция. В любом случае позвони.
— Спасибо. Позвоню, я обещаю.
Дверь процедурного кабинета распахнулась и Самурай, в одноразовом берете и коротком медицинском халате, с трудом запахнутом на мощном торсе, продефилировал по коридору, выкидывая коленца.
— Юля мне теперь кровная сестра! — пробасил он, сдернув берет.
— Чего ты веселишься-то? — одернул его Саня.
— Да нормально все будет, — Самурай оглянулся на медсестру, с намеком на тишину, постучавшу ю дыроколом по столу, и зашептал. — Мою кровь ей потом лить будут, а сейчас из академии уже чистенькую везут. Британец, над Юлькой два таких хирурга работают, что у нее нет шансов таким извращенным способом от очередного жениха свалить. Будем еще на вашей свадьбе крем Марго кушать.
— Будем. — Роберт вздохнул и принялся мерить коридор шагами, шепча одними губами слова молитвы. Двери лифта распахнулись, и мимо них пронесся в операционную санитар с сумкой-холодильником на плече.
— Вот и кровушку привезли, — Самурай натянул джемпер и подмигнул Роберту. — Все под контролем. Не очкуй!
***
Эдвард с потухшим взглядом вышел из оперблока. Он стянул с себя шапочку, вытер ей лоб, сунул в карман и, пошатываясь, прошел мимо Роберта к ординаторской. Отец за три часа в операционной постарел на десять лет. У Фаррелла-младшего кровь застыла в жилах от ужаса. Роберт догнал Эдварда и схватил его за плечо.
— Что с ней?
Эдвард прислонился к стене и закрыл глаза.
— Да не молчи ты! — взвыл Роберт.
— Состояние тяжелое…
— Так она жива?
— Жива…
— Я должен ее видеть!
— Нет, — Эдвард покачал головой и взялся за сердце, — Ближайшую неделю, точно нет. Если у нее эта неделя будет. А теперь прости, мне нужно отдохнуть.
Из операционной вышел Виктор и поспешил к Фарреллу-старшему.
— Пойдем я провожу тебя, старина, — он подхватил Эдварда под локоть, Роберт под другой, и они отвели его в ординаторскую. Роберт помог прилечь отцу на диван, и присел рядом, сжимая его горячую руку в своих ладонях.
— Отец… Тебе плохо?
— Не бойся, я просто очень устал, — Эдвард улыбнулся одними уголками губ.
— Устал он! Лежи и не вздумай вставать! Не оставляй его одного, Роберт. Я сейчас пришлю медсестру, — Виктор вышел из кабинета.
— Почему ты меня не пускаешь к ней?
— Все что Джулии сейчас нужно: стерильность, покой и тишина. Поверь, от нее остался лишь зыбкий призрак. Она не слышит, не видит, не чувствует.
Роберт похолодел до кончиков пальцев, а по спине пробежала противная дрожь.
— Она в коме?
— В искусственной.
— Из-за меня она чуть не погибла.
— Заметь, дважды. Спасибо, Виктору, что подготовил свою операционную. Мы с ним предполагали, что вечеринка может кончиться плохо для кого-то из вас, но что настолько! До города скорая Джулию бы не довезла.
Вошла медсестра с металлическим лотком накрытым стерильной салфеткой, взяла со стола тонометр и, согнав Роберта с дивана, надела манжетку Эдварду на руку.
— Иди, отоспись как следует, — он прерывисто втянул носом воздух и выдохнул. — Сейчас я отдохну немного, свяжусь с нашим адвокатом, и мы с Виктором оформим бумаги к приезду полиции. Заварил ты кашу.
— Мистер Фаррелл, давление…
— Секундочку, Настя, сейчас все поправим, — Эдвард достал из кармана платок
