Берег. Территория любви - Юлия Крынская
«Погибать, так с музыкой, если удастся завладеть пистолетом — меня сам черт не остановит!». Юля под музыку обыграла сход вниз и забралась на столик, за которым сидел Сергей. Он с довольной ухмылкой убрал стакан из-под ее ноги и откинулся на стуле. Глаза Юли застлала пелена, от одного воспоминания о подвале. Сердце рвануло из груди в предвкушении мести. Хладнокровно она оценила расстояние, разделяющее ее с врагом. Соблазнительно вращая бедрами и выписывая рукой полукружья, Юля отставила ногу назад и, послав зрителям обворожительную улыбку, ударила Сергея металлическим острием подноска сапога в подбородок.
Сергей, неловко взмахнул руками и полетел вместе со стулом на пол.
Юля нацелилась спрыгнуть вниз, чтобы добить бывшего жениха и завладеть оружием.
— Юлька!
Она замерла, прошептав:
— Громов…
— Давай руку, — крикнул Саня.
Юля повернулась, увидела Роберта и будто таран ударил ей в грудь. Она рухнула на Саню, не в силах вздохнуть.
— Что ж ты наделала?
Сильные руки подхватили Юлю, лицо Сани расплылось перед глазами, и она отключилась.
***
В зале люди вскочили с мест.
Роберт оттолкнул в сторону официанта с подносом, бросился к стрелявшему и резким ударом в печень уложил на пол. Подоспел Артур и вырвал из рук неизвестного пистолет Макарова.
Сергей, шатаясь, поднялся с пола, выхватил из-за пояса ствол и направил в сторону Сани. В два шага Роберт оказался около противника и ударом в затылок отправил Сергея в нокаут. Пуля ушла в стену, и Саня успел добежать с Юлей к дверям, где уже держал оборону Самурай.
На смену испуганным танцовщицам из-за кулис высыпали люди в масках, и перепуганные посетители с криками, заспешили к выходу. Роберт, расталкивая их локтями, пробирался вперед. В холле Юля лежала без сознания у стены, а Саня с Самураем отбивались от окруживших их пятерых охранников. Одного из них Роберт рванул на себя за шиворот. Охранник выхватил пистолет и ударил локтем вслепую. Роберт отстранился, сделав неуловимое движение назад и влево, плавно, будто играя, поймал за кисть противника и через секунду тот с диким криком скорчился на полу. В этот момент в холл высыпала группа захвата и, вслед за автоматной очередью в потолок, раздался приказ всем лечь на пол. Роберт упал около Юли на колени и приподнял ее за плечи.
С улицы донесся многоголосый вой сирены.
— Держись, солнце. Ты слышишь меня? Слышишь? — Роберт стянул футболку, намотал ее себе на руку и, склонившись над Юлей, заткнул пальцем зияющее пулевое отверстие над грудью. — Все будет хорошо, ничего не бойся.
Он достал телефон и нажал кнопку вызова. Трясущейся рукой он еле удерживал трубку около уха, а другой прижимал к себе обмякшее тело возлюбленной. Эдвард был вне зоны.
Подбежал Артур и хлопнул Роберта по плечу.
— Чего расселся? Скорая на улице, живо ее на стол в Зелик. Операционная готова, а наши папаши уже перчатки натягивают.
— Лишь бы довезти. Похоже пуля прошила легкое, — Самурай присел рядом с Робертом на корточки. — Давай я помогу, рану отпускать нельзя.
Самурай подхватил Юлю на руки, дав возможность Роберту удерживать палец в ране.
— Скажите врачу скорой, что Зеленогорск готов принять, — крикнул им Артур и побежал в зал.
Около клуба стояли пара уазиков, крытый армейский грузовик и три кареты скорой помощи. Юлю уложили на носилки и втолкнули в нутро машины. Невзирая на недовольство врачей, Роберт забрался следом за ними. Махнув на него рукой, они склонились над телом раненной. Водитель завел двигатель и включил сирену с мигалками. Машина, переваливаясь на ухабах, выехала за территорию клуба и полетела по шоссе, разрывая тишину осенней безлунной ночи.
***
Около больницы «скорую» уже встречали. Юлю незамедлительно подняли в операционную. Сестра ловкими движениями разрезала на ее теле платье и белье, другая стянула сапоги, анестезиолог интубировал трахею.
Эдвард видел только Юлину беломраморную кожу и окровавленную повязку на уровне третьего межреберья. В ожидании начала операции ему пришлось поменять три пары перчаток, руки нещадно потели. Будто издалека доносился голос Виктора и его ассистентов.
— Слепое огнестрельное ранение. Пульс частый, слабый… Давление снижается…
— Кровопотеря критическая. Требуется немедленное переливание. Господин Фаррелл, — Виктор поднял глаза на друга, застыв, как и Эдвард, в полной боевой готовности. — Приступайте!
«Я не дам тебе уйти! — Эдвард разозлился на себя за свою слабость и шагнул к распростертому телу. — За спиной сотни спасенных жизней, спасу и твою». С этого момента перед ним лежала не любимая женщина, а лишь зияющая рана, в недрах которой пряталась смерть.
— Плазма есть в наличии? — Он не узнал свой голос, в нем словно включился робот, и этот робот не имел права на ошибку.
— Будет в течении часа.
— Ждать нельзя. Шок два. Готовим все для реинфузии и начинаем торакотомию.
Пошла работа. Виктор и Эдвард отдавали ассистентам короткие приказы.
— Скальпель… Зажим Бильрота… Скальпель… Пинцет… Кетгут, — Эдвард продлил разрез входного пулевого отверстия, Виктор пережал мелкие и перевязал крупные сосуды. Первый вскрыл желтоватую фасцию, второй пинцетом извлек из раны клочки ткани с блестками, почерневшими от крови и полусгоревшие порошинки.
Эдвард тыльной стороной ножа раздвинул мышцы.
— Расширитель, салфетки, зажим… Распатор… — монотонно требовал он. — Черпак!
Он достал из разверстой полости кровь.
— Стабилизатор… Фильтруем.
— Готово.
Эдвард ловко орудовал инструментами в кровоточащей хлюпающей ране, Виктор иссекал поврежденные ткани. Запах антисептика пробивал даже сквозь маску и действовал отрезвляюще. В голове Эдварда голоса коллег и его собственный отзывались эхом. Он вошел в раневой канал.
— Сушим рану.
— Пульс учащается.
— Корамин, быстро.
— Прекратить подачу наркоза. Усилить кислород.
У Эдварда на лбу выступила испарина. Медсестра вытерла соленую влагу с его лба, и он продолжил работу.
— Виктор, межреберная артерия, перекрывай.
— Есть! Благословен Бог! — Края раны порозовели.
— А вот и пуля, — Эдвард извлек кусок свинца и бросил на поднос. — Промываем и ушиваем разрез. Дренаж по Бюлау. Второе отверстие на уровне девятого…
— Нитевидный пульс, резкое падение давления.
Аппарат ЭКГ издал противный писк, и кривая линия перешла в прямую.
— What the fucking hell?[1] Нет! — Яркий свет операционный на мгновение ослепил Эдварда.
Он вторгся в грудную клетку, сжав Юлино сердце в ладони.
В памяти Роберта запечатлелось выражение лица
