Майкл Корита - Добро пожаловать в ад
— Да, конечно. Полиция уже обыскала ее, но он сказал, что хочет сам взглянуть, убедиться своими глазами, что они сделали все, как надо, и ничего не упустили. Сказал, мол, хочет знать, на что они обратили внимание, сделали ли они снимки и эту самую… как это у вас называется? Инвентарная опись, что ли. Сказал, что хочет быть уверен, что все сделано, как положено. Мне показалось, он здорово разбирается в таких вещах, — уважительно добавила она.
— Он оставался в комнате вашей дочери один?
— Да. Мистер Джефферсон сказал, что ему не хочется заставлять нас снова проходить через все это, ведь это так тяжело для нас — снова подниматься к ней наверх и смотреть на все… — простодушно объяснила она.
— А почему вы об этом спрашиваете? — вмешался вдруг Джерри Хит. — Ну, оставался ли он там один и все такое?
— Просто пытаемся представить себе, как все было, — примирительно проговорил Джо.
Тут зазвонил телефон. Джерри Хит вскочил на ноги, вышел на кухню и снял трубку. О чем шла речь, мы не поняли — Джо говорил негромко. Разговор длился всего несколько минут. Все это время мы с Джо, оставшись в гостиной вместе с его женой, молча ждали, когда он вернется. Однако, когда Джерри появился на пороге комнаты, я моментально сообразил, что разговор был не совсем обычным — лицо Джерри потемнело от гнева.
— А ну вон из моего дома! Даю вам десять секунд, чтобы оторвать свои задницы от стула, — и чтобы духу вашего тут не было! Ясно? — рявкнул он.
— Простите?.. — растерялся Джо.
— Это Джордж Хилльярд звонил. Прокурор то есть. Сказал, что только что повесил трубку, после того как позвонил в Кливленд, в тамошнюю полицию. А звонил он туда навести справки — между прочим, о вас, парни. Так вот, знаете, что им там сказали? Что вы работаете не на полицию и не на клиента и что полиция даже не давала вам разрешения вести расследование! — Потом, расправившись с Джо, он повернулся ко мне, смерил меня испепеляющим взглядом, после чего ткнул в мою сторону заскорузлым мозолистым пальцем. — А про тебя они сказали, что расследуют убийство и ты у них самый главный подозреваемый, во как!
— Что?! — Энн Хит вскочила, как подброшенная пружиной.
— Кто-то убил того адвоката, что приезжал сюда и пытался нам помочь. Того самого, о ком они расспрашивали, мистера Джефферсона. В полиции говорят, этот парень пытается использовать то, что случилось с Моникой, чтобы сбить их со следа. Использовать нашу дочь, чтобы заморочить голову копам и прикрыть свою собственную задницу!
— Это не так, — вмешался я. — Мы просто пытаемся выяснить, что на самом деле случилось с вашей дочерью, мистер Хит. Мы думаем, что Энди Дорэн…
— Слушайте, мистер, я сейчас открою вот эту дверь, и вы лучше уматывайте отсюда, да поторапливайтесь, ясно вам?! Потому как если вы не сделаете этого, то я собственными руками вышвырну вас за порог! А теперь проваливайте, слышите?!
Когда за нами захлопнулась дверь, Энн Хит плакала.
Глава 28
Гнев клокотал во мне, поднимаясь к горлу и грозя захлестнуть с головой, пока Джо молча завел машину и выехал на дорогу. Мы не успели миновать ворота, как я нащупал в кармане сотовый, выудил его оттуда, трясущимися пальцами набрал номер Тарджента и принялся слушать гудки, прижав трубку к уху.
— Кому ты звонишь? — поинтересовался Джо.
Но я не успел ему ответить, поскольку как раз в этот момент в трубке прорезался голос Тарджента.
— Да? Это вы, Перри?
— Вы меня разочаровываете, — рявкнул я. — Я тут бегаю с высунутым языком, делая вашу работу, а вы чем занимаетесь? Пытаетесь вставить мне палки в колеса? Да как у вас язык повернулся сказать этим людям, что я использую их покойную дочь, чтобы сбить вас со следа?!
— О том, что вы подозреваемый в этом деле, я сказал прокурору, а вовсе не ее родителям.
— А то вы не знали, как он воспользуется этой информацией!
— Да, черт возьми, знал! Больше того — я считал, что он обязан их предупредить! Знаете, как называется то, чем вы там занимаетесь, Перри? Вы мешаете следствию, и я вам об этом уже говорил.
— Черт вас возьми, но кто-то же обязан заниматься расследованием…
— Заткнитесь, Перри. Вы позвонили только для того, чтобы орать и бесноваться? Потому что если так, выходит, я зря убил целый час, уговаривая лейтенанта Брюера не трогать вас, хотя он уже собирался получить у судьи ордер на экстрадицию. И если бы ему это удалось, вы бы и глазом моргнуть не успели, как снова оказались бы в Индиане!
— Ни один судья в мире не выписал бы ордер на экстрадицию на основе того, что у Брюера есть против меня, Тарджент, и вы не хуже меня это знаете. Пытаетесь примерить на себя роль моего защитника? Надеетесь, что я разрыдаюсь от умиления? Не нужно, потому как я все равно вам не поверю.
— Нет, Перри, мне бы и в голову не пришло вас защищать. Больно нужно. Единственная причина, почему я постарался убедить Брюера не делать этого, заключается в том, что вы являетесь ключевой фигурой в гораздо более важном расследовании тут, в нашем штате. Я сказал ему, что мне нужно еще немного времени, чтобы вытянуть из вас все; А те улики против вас, вернее, их отсутствие, на которое вы ссылаетесь, — так ситуация изменилась, Перри. Очень изменилась. И если Брюер сочтет нужным получить ордер на экстрадицию, он его получит. Уверяю вас, много времени это не займет.
— О чем это вы толкуете, черт возьми?!
— У вас, Перри, есть полчаса, чтобы вернуться в свой офис. Я буду ждать вас там. А если вы не появитесь через полчаса, я возьму обратно все свои слова, что сказал Брюеру, после чего собственноручно надену на вас наручники и отправлю в Индиану с наилучшими пожеланиями. Так что тащитесь сюда, Перри, да поживее!
— Мне до офиса не меньше часа, — мрачно бросил я.
— Что ж, тогда вам лучше поторопиться.
Как и следовало ожидать, Тарджент добрался до нашего офиса раньше нас. Когда мы подъехали, он уже выбрался из машины и сидел на краешке бордюра с бутылкой воды в руке, всем своим видом показывая, что терпение его небеспредельно. Увидев, что Джо сворачивает на парковку, он даже не потрудился встать — просто сидел и потягивал воду из бутылки, с кривой ухмылкой наблюдая, как мы выбираемся из машины. Только когда мы были от него уже в двух шагах, он соизволил наконец обратить на нас внимание — завернул крышечку на бутылке и нехотя встал, при этом даже не подумав поздороваться.
— Что вам такого сказал Брюер? — налетел на него я. — Что это за дерьмо, которое ему удалось раскопать и о котором я ничего не знаю?
— Не на улице.
Мы молча вошли в дом, поднялись по лестнице, и Джо, вытащив из кармана ключ, отпер дверь офиса. Тарджент, отпихнув нас в сторону, вошел первым и уселся напротив моего письменного стола. Я протиснулся мимо него, сел за стол, положил на него руки и выжидательно посмотрел на Тарджента.
— Ну? Я вас слушаю.
— По моей просьбе Брюер забрал наличность, которую переслали по почте тому частному детективу из Индианы, и проверил банкноты на предмет наличия там отпечатков пальцев. Мне хотелось знать, не отыщутся ли на них пальчики Джефферсона — потому как в этом случае это подтверждало бы, что деньги принадлежали ему.
— Мне плевать на то, чьи это деньги — его или кого-то еще! — вспылил я. — Я их не посылал.
— Ну, так вот, — словно не слыша меня, невозмутимо продолжал Тарджент. — Отпечатков Джефферсона мы там не обнаружили.
— Досадно, — хмыкнул я.
— Зато один из отпечатков принадлежит вам, Перри.
Мы часто слышим, как люди то и дело говорят: «Я был в шоке». Они в шоке, когда получают из банка сообщение, что имели неосторожность превысить свой кредит на пятьдесят долларов, они в шоке, когда выясняется, что их любимый ши-тцу[28] голубых кровей, прямой потомок китайских императоров, на самом деле самая обычная дворняжка, они в шоке, когда вдруг оказывается, что купили пакет программ спутникового телевидения, а там отсутствует их любимый НВО[29], без которого они жить не могут. Так вот, все они, прах их побери, понятия не имеют о том, что такое быть в шоке. Потому что то, что они испытывают, — это удивление, пусть и не очень приятное, но отнюдь не шок. Шок — это то, что вы чувствуете, когда кто-то сообщает вам нечто такое, что просто не может быть правдой, а после принимается уверять вас, что это и есть правда. Шок — это то, что вы испытываете, когда коп говорит, что обнаружил ваши отпечатки пальцев на деньгах, до которых вы даже не дотрагивались.
— Вы лжете, — отрезал я. — Или блефуете. В общем, пытаетесь взять меня на испуг. Хорошая попытка, Тарджент, но у вас ничего не выйдет. Не скажу, что очень удивлен тому, что вы опустились до подобной низости.
— Могу вам показать распечатку с компьютера, если хотите, — пожал плечами Тарджент. — И даже не одну. Мы обнаружили целых три отпечатка, причем сразу на пяти банкнотах. Там есть и другие, но они смазаны.
