Лорел Гамильтон - Черная кровь
— Последние несколько лет кланы начали пытаться заключать браки между собой, — добавил второй тигр.
— Почему? — Спросила я, но голос снова прозвучал так, будто ответ меня не интересовал вовсе.
— Участились случаи рождения неполноценного потомства у наших королев, — ответил Алекс.
— Моя королева запретила членам клана распространяться об этом, — сказал Криспин.
— Я настолько глубоко в дерьме в глазах моей королевы, что для меня эти запреты значения не имеют. Позвольте мне все объяснить, Анита. — Он улыбнулся и покачал головой, и только теперь я заметила, что он красив. Эта улыбка, поворот головы, вспышка индивидуальности, которая помогла увидеть его лицо целиком, а не только глаза. — Я чувствую, что стоило сначала представиться, прежде чем называть вас по имени. Это кажется просто нереальным, учитывая, что вы можете… — Он запнулся на слове «беременность» и выглядел сконфуженным.
Я закончила фразу за него.
— Это кажется просто нереальным, учитывая, что я могу быть беременна вашим ребенком.
Только сказав это вслух, я осознала, что заставляет меня быть такой отрешенной.
Он кивнул и выглядел очень недовольным.
— Я не знаю точно, что здесь случилось, но мне жаль, что я стал частью всего этого. Я думал, что мой клан добрался до меня, когда почувствовал зов, и посчитал, что просто не могу проигнорировать столь сильную королеву. Я думал, что они хотят загнать меня в ловушку беременностью, чтобы я был вынужден вернуться в клан. Но вы выглядите не более счастливой, чем я, вы тоже этого не хотите.
— Нет, — сказала я, настолько тихо, что едва можно было расслышать.
Он протянул мне руку.
— Я — Алекс Пинн, и я даже не знаю, что еще тут можно добавить.
Я почти улыбнулась, кажется, даже нормальной улыбкой.
— Я — Анита Блейк.
Мы обменялись рукопожатиями.
Его рука была достаточно большой, чтобы ему было удобно пожимать мою, но он приложил к этому все усилия. Он постарался, чтобы это не выглядело неуклюжим только потому, что моя ладонь меньше. Мне это понравилось.
— Не могу этого видеть…
Конечно же, это был Ричард. Ну кто же еще.
Я отпустила руку Алекса и повернулась, чтобы увидеть его, стоявшего у дальней стены. Я старалась не смотреть на него, пока мы с Джейсоном выкладывали нашу ложь. Во-первых: мы лгали. Во-вторых: я не хотела видеть его лицо, потому что он считал все это правдой. И я не была разочарована его выражением.
Он убрал волосы, связал их в конский хвост, который полностью открывал его лицо и глаза. У всех мужчин в его семье были точеные скулы, за которыми другие ходят к пластическим хирургам. И этот абсолютно мужской взгляд.
Он прислонился к стене, убрав руки за спину. Он сгибал и разгибал их, и я видела, как играли мышцы у него на плечах и руках. Он так иногда делал, когда злился. Злился и старался не взорваться.
Недостаток прямого освещения в номере сделал его глаза еще более темными, что они были на самом деле. Полутень убрала золото из его волос, так что они казались красновато-коричневыми.
Шанг-Да стоял возле него. Он был единственным человеком в комнате, выше Ричарда. Шанг-Да переводил взгляд с Ричарда на остальных и обратно. Был момент, когда его глаза встретились с моими. Что-то в них мелькнуло, неужели жалость ко мне? Нет, конечно.
— Не могу разделить вашу радость. — Повторил Ричард.
— Не можешь видеть что, Ульфрик? — переспросил Джамиль.
— Не могу спокойно наблюдать, как она берет в свою постель нового мужчину. Не могу этого видеть. — Его голос был спокойным, ни капли гнева, ни единого намека на его потустороннюю энергию, указывающую обычно на ярость. Только игра его мышц на руках говорила о том эмоциональном хаосе, что творился под этим внешним спокойствием.
— Я не планирую делать что-либо с кем-то из них снова, — сказала я, в моем голосе был лишь легкий намек на эмоции.
— Ты никогда этого не планируешь, Анита. Я это уже видел. Это вечно не твоя ошибка. Если бы речь была обо мне и о том, что я не смог удержать себя в штанах, то это другое дело, но ты точно все это делаешь случайно. — Он оттолкнулся от стены. Шанг-Да занял свое место у него за спиной.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Ричард? — Эмоций уже было больше. И теперь я знала, что это за нотки — гнев. Я должна была бы его побороть. Когда внутри зверь, лучше не злиться. Но я с ним не боролась, я его приветствовала. Я вскармливала его добрыми словами и подогревала. Гнев был настолько лучше других чувств, которые сейчас во мне просыпались и были так ужасны, что я старалась о них не думать, не обращать на них внимания.
— Я хотел бы увидеть, как ты оттолкнешь его, но ты этого не сделала.
— Он был под действием вампирских сил, как и я, Ричард, ты ведь это знаешь.
Он кивнул. Его огромные руки были теперь свободно опущены и больше не сгибались и разгибались. Теперь было видно, как ходя мускулы по всей длине его рук и по груди.
— Я знаю. Я не могу ненавидеть его. Я хочу этого, но ты права. Он не собирался заниматься… сексом с тобой в течение двух дней. Он не собирался заставлять тебя забыть о том, что нужно принять таблетку. Он кажется таким же напуганным, как и ты. — Он сделал первый шаг вглубь комнаты, и первая теплая искорка силы прошла по всему номеру.
— Разве ты не помнишь, Анита? Ты всегда топчешься по моему самолюбию. Ты заставляешь меня проглотить то, что я ублюдок, раз реагирую, как мужик. Но я не настолько святой для этого. Только не я. Мне жаль, но нет. — Его энергия циркулировала по всей комнате, будто в духовке.
Что-то зашевелилось во мне, в самой темноте и глубине. Нет, не так скоро, только не сначала. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Я медленно выдыхала, считая про себя.
— Ульфрик, пожалуйста, так ты снова вызовешь ее зверя. — Послышался голос Джамиля.
— Ты хотел сказать, вызову ее волка. Я не могу вызвать всех ее зверей, так же, как не могу быть всем, что ей для жизни нужно. — На мгновение боль на его лице отразилась так явно, что у меня защемило сердце. Потом он справился с собой, но с видимым усилием. Это тоже причиняло мне боль.
— Ричард, я…
Он махнул мне рукой.
— Не стоит, Анита, даже не пробуй. Это ни плохо, ни хорошо, это просто правда. — Он посмотрел на меня, выдал мне прямой взгляд этих великолепных карих глаз. Только в них сквозила боль, украшавшая минуту назад все его лицо. Только его глаза показывали, как ему плохо. Насколько большую боль я ему причинила. Я никогда не хотела его так сильно ранить, так же, как и он никогда не желал причинить мне боль. Но мы продолжали делать это случайно.
— Я приехал сюда, чтобы проверить все ли с тобой в порядке. Я это сделал. Наш Мастер приказал мне сделать еще кое-что. — Он протянул руку ко мне. — Но нам нужно остаться для этого наедине.
Я заколебалась, уставившись на протянутую мне руку.
— Если это имеет какое-либо отношение к сексу, Ричард…
Он уронил свою руку вниз.
— Ты меня отталкиваешь? — Его сила захлестнула меня, будто я стояла у открытой печи, обжечь не может, но очень-очень горячо.
— Я вся изломана, Ричард. Я ранена. Любого в таком состоянии отвергнешь.
— Тебе нравится грубость, — заметил он.
И с этими его словами ушла моя жалость к нему. Не было ни капли нежности в этом комментарии, брошенном в присутствии посторонних. Да, у меня был с ними секс, но в тот момент каждый из нас себе не принадлежал. Они для меня все еще оставались незнакомцами.
— И теперь ты можешь уйти, Ричард, просто убраться.
— Что? — переспросил он.
— Ты этого не получишь. Ни один из нас не помнит, что произошло, только обрывки. То, что я люблю или не люблю, все еще остается для них тайной и дальше будет так, если ты, конечно, не прекратишь делиться с ними самым сокровенным.
Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Его плечи опустились, будто он погасил удар, а потом снова выпрямились.
— Извини, ты права. Но ты не можешь винить меня в том, что я считал, что эти двое самые рядовые твои любовники. Что они знают тебя с этой стороны.
— Большинство моих любовников не знаю меня с «этой стороны», Ричард. У меня с ними секс, не отношения.
Он покачал головой.
— Я должен сделать то, что просил меня сделать Жан-Клод, и потом я вернусь в Сент-Луис.
— Ты уедешь, — проговорил Джейсон.
— Я не могу светиться перед журналистами. Вы оба это знаете.
Я кивнула.
— Я об этом же подумала, когда ты только появился.
— Что хотел, чтобы ты сделал, Жан-Клод? — спросил Джейсон.
Ричард указал на него пальцем.
— Нет, я не стану с тобой сейчас общаться. Ты — один из низших моих волков, и ты, вероятнее всего, сделал мою лупу беременной. В большинстве стай это смертный приговор.
— У нас не было выбора, Ричард, — вмешалась я.
Он покачал головой, его хвост задвигался вместе с ним по его плечам.
