Александр Колин - Комедия убийств. Книга 2
«Да, — понял тот. — Да!»
CXIX
Климов не чувствовал ни страха, ни боли, сердце отпустило, в голове прояснилось. Он легко и без напряжения ступал, приминая рифлеными подошвами высоких ботинок пушистое покрывало свежевыпавшего снега.
Снегопад и не думал кончаться, снежинки, искрившиеся в тускловатом свете фонарей, роясь во влажном воздухе, падали и падали, тая на щеках и волосах. Александр шел на зов неизвестного врага, того, кто взял секиру Монтевила; единственным оружием Саши была длинная тонкая отвертка, зачем-то похищенная им с места исчезновения Славика.
Вход в церковку оказался открытым; свет падал на снег перед распахнутыми дверями, на нем еще виднелись уже припорошенные следы двух людей — взрослого и ребенка. Климов вошел внутрь и сразу же увидел Славика, с восторгом уставившегося на Сашу, а рядом опиравшегося на прямой старинный, еще домонгольского периода меч незнакомца в длинной кольчуге с короткими рукавами. Славику ничего не угрожало, странный похититель даже не связал его. Парень (на вид ему было лет двадцать пять или чуть больше) приветливо улыбнулся.
— Мы уже заждались тебя, Герой, — сказал он. — Входи, выбирай оружие. — Климов медлил, не вполне отдавая себе отчет в том — день сейчас или ночь, сон или явь, не понимая, где грань между ними и есть ли она вообще. Внезапно ему пришло в голову, что означает слово «Рагнарёк», — это спасение, избавление, прекращение кошмара. Придут громадные волки и сожрут солнце и луну… И пес бы с ними со всеми. Александр улыбнулся, а неизвестный коротко, с почтением поклонился и произнес: — Повторяю свое приглашение: выбирай доспехи, оружие и, если хочешь, шлем. Я взял вот этот, — он показал Саше традиционный остроконечный русский шлем, который до того держал за спиной. — Тут есть всякие, можешь выбрать любой.
— А если я заберу пацана и отведу его домой? — предложил Климов. — Ты ведь нашел то, что искал, верно?
Эти слова разочаровали не только молодого человека в кольчуге, но и мальчика, причем неизвестно, кого больше.
— Нашел, но мне мало этого. Я хочу сразиться с тобой, Герой, я хочу знать, кто из нас первый и лучший.
— Лучший он! — Славик указал на Климова. — Он победит тебя, Великан!
— Я все еще сплю? Я в отключке? Это мне что, «Вереск» так по башке ударил? Больше вообще не буду пить, — твердо заявил Климов.
— Не зарекайся.
— Дельный совет.
— Выбирай оружие, Герой! Или я ошибся и ко мне пришел Трус? В тебе ведь течет не только кровь Эйрика, но и Сигвальда. Так я ошибся — ты не тот, которого я искал?
— Тебе виднее.
— Выбирай оружие, ты начинаешь действовать мне на нервы! Деремся до смерти, таковы мои условия.
— Хорошо, хорошо, только пусть пацан топает домой, а мы с тобой…
— Не пойду!
— Правильно, — похвалил Славика человек в кольчуге. — Я принесу тебя в жертву.
— Да что ты говоришь? — скривил рот Климов. Какой-то маленький вулканчик заклокотал у него в сердце. Драться? Почему бы и нет?! — Может, для начала одолеешь меня? — бросил он с вызовом.
Великан ничуть не обиделся, казалось, наоборот, обрадовался:
— Да я только об этом и говорю уже целых пять минут. Бери оружие.
— Где моя секира?
— Твоя?! Маккоя, ты хотел сказать?
— Оружие Бладэкса дала мне Ринэна.
— Она мертва.
— Ты убил ее?
— Игнифериус. Но ты мой должник, я — тот, кто прикончил убийцу твоей волчицы. Я пришил их всех до одного, даже баб.
— Как они умерли?
— Трепеща от страха, как лань в зубах волка. До последнего вздоха надеясь, что случится чудо, которое спасет их, они цеплялись за жизнь.
— Ты можешь доказать это?
Великан нахмурился:
— Ты мне не веришь? Хорошо, видишь кобуру, там лежит старинный кольт, помнишь, того человека, которому ты продал его? — Климов качнул головой в знак согласия, на что парень в кольчуге, называвший себя Великаном, ответил кивком: — Тот человек мертв. Можешь подойти и убедиться, что пушка та самая, кольт-«фронтир», шестизарядный, сорок пятый калибр… Патронов почти не осталось… Самое главное, — закончил он с гордостью. — Менту, который убил твою подругу, я вынес мозги именно из этой игрушки.
Александр кивнул, давая понять парню, что верит ему, а потом спросил:
— Ты казнил их?
— Да!
— Что ж… долг красен платежом. Именно так написано на секире Бладэкса.
— Ее возьмет тот, кто лишится оружия, — Великан просиял и добавил: — Если успеет. — С улыбкой, более напоминавшей оскал хищника, учуявшего кровь, он продолжал: — Это не дуэль жалких дворя-нишек девятнадцатого века, которые не могли попасть друг в друга с трех метров. Деремся, как дрались бы Эйрик с Бьёрном, доведись им столкнуться в смертельном поединке, без правил и пощады, без секундантов.
— Согласен.
Долго ждать себя Александр не заставил. Он выбрал кольчугу, приблизительно такую же, как у противника, и шлем предпочел взять мисюрку с кольчужными брамицами[26].
Вообще в церковке, которая только с виду казалась маленькой, а на деле была довольно вместительной, нашлось немало средневекового оружия, как холодного, так и огнестрельного (мушкеты, пищали, фузеи). Климов даже подивился тому, что такое великолепие никто не охраняет:
«Как только какой-нибудь коллекционер раритета на наложил волосатую лапу на весь этот антиквариат? Неужели у местного муниципалитета денег нет ни на сторожа, ни на сигнализацию?»
Ответ нашелся довольно скоро: в темном углу, где по одну сторону висели длинные бердыши, а по другую — кривые татарские сабли, которыми начал вооружать дружину еще Александр Невский, валялся одетый в телогрейку мужичок с окровавленной головой. Александр опустился на колено и коснулся шеи сторожа.
— Он жив, — раздался голос Великана. — Хотел вмазать водочки, а она вмазала ему. Авось не сдохнет. Мне, право же, надоело убивать всякий бесполезный народец, я хочу перервать глотку настоящему мужику. Бери что-нибудь, и начнем.
Саша протянул руку к сабле. Трудно сказать, чем она приглянулась ему, может быть, просто оказалась ближе других.
Едва коснувшись рукояти, он испытал волнение, экстаз, точно чистый кислород, врываясь в легкие, кружил голову, наполняя все тело необычайной силой и… яростью.
— Начнем? — повторил Великан. — Ну…
Климов не дал ему договорить.
Без правил так без правил! Как дрались бы Эйрик с Бьёрном?! Как сражались Хьюго Счастливый и Тафюр?! Отлично! Тогда вот так!
Илья едва успел увернуться, «медлительный» противник, выхватив облюбованный клинок прямо из ножен на стене, нанес удар, чуть было не снеся им голову Великану. Тот успел пригнуться, но промахнувшийся соперник, двигаясь по инерции, сбил его с ног. К счастью для Ильи, Климов, и сам едва сохранивший равновесие, не сумел должным образом воспользоваться преимуществом внезапного нападения. Илья увернулся от клинка. Сабля, чиркнув по полу, высекла из камня искры. Великан, встав на колено, отразил следующий удар мечом. Поняв, что атака не увенчалась успехом, Климов отскочил и позволил противнику подняться.
— Неплохо. Неплохо для начала, Герой, — проговорил тот, тяжело дыша. — Теперь попробуем вот это! Что скажешь?
Клинки скрестились.
И снова и снова, озаряясь короткими вспышками искр, древняя сталь встречала древнюю сталь.
Утомленные долгим боем, противники уже едва держались на ногах. Смятый шлем Великана валялся у стены, мисюрка же Климова отлетела под ноги зрителю, то и дело издававшему восторженные возгласы или же, наоборот, испуганно вскрикивавшему. Мальчик двигался вместе с дерущимися, не решаясь приближаться к ним, точно некий робкий судья спортивного поединка. Такого матча Славик не видел нигде и никогда, даже «кино» Зеленых демонов из Запредельного мира не могло сравниться с тем, что он наблюдал теперь.
Мальчик не думал, что для него коренное отличие сна от яви заключалось прежде всего в том, что незнакомец, назвавшийся Великаном, не шутил, обещая принести кровавую жертву древним богам, и в качестве агнца для заклания выбрал именно его, Славу Калачева.
Взрослый человек в таком положении мог бы утешать себя примерно такой вот сентенцией:
«Зачем портить себе удовольствие мрачными мыслями? Где еще посмотришь на бой гладиаторов-добровольцев, тем более что дерутся они по-настощему? Дублей не будет, это — «final cut».
Великан ликовал — меч его прорубил кольчугу противника.
— Ну как, Герой?! — прохрипел он, но в следующую секунду принужден был искать спасения в отступлении перед натиском утратившего способность чувствовать боль Климова. Он сделал выпад, точно держал в руках не саблю, а рапиру.
Такой неожиданный прием застал соперника врасплох, Илья не успел ни отскочить, ни как следует парировать удар, острие сабли, прорвав кольца доспеха, углубилось на два-три сантиметра и вернулось из своего путешествия уже красным от крови.
