Ранульф Файнс - Профессионал
– Прежде чем я продолжу, – обратился он к Спайку, – мне бы хотелось узнать, у вас все?
Спайк отрицательно покачал головой.
– Я полагаю, эти люди намереваются убить майора Мармэна. Как и двое других офицеров, он служил в Вооруженных силах султаната, в провинции Дхофар. Возможно, мотивом являются какие-то сведения, известные всем троим жертвам. Быть может даже, речь идет о мести или шантаже. Я прошу Комитет дать санкцию на самое пристальное наблюдение за Мармэном, надо его установить немедленно и не снимать до тех пор, пока у нас не появится достаточно свидетельств предполагаемого покушения или пока не будет доказано, что я ошибаюсь.
Спайк сел на место, и заговорили сразу несколько человек.
Поскольку Блетчли снова как будто разбил паралич, его мысли озвучил Боб Мантелл.
– Как уже сказал председатель, и я присоединяюсь к нему, какое нам до всего этого дело? Позвольте напомнить, что мои друзья из Скотленд-Ярда очень внимательно изучили дело Кили. Они не обнаружили абсолютно никаких свидетельств злого умысла, и полиция Южного Повиса закрыла дело ввиду отсутствия состава преступления. Далее я должен напомнить, что тогда большинство членов Комитета согласилось не поднимать более тему «дхофарского следа», как Профессор упорно называет эти два убийства.
Остановившись, Мантелл передвинул больную ногу и заговорил снова, теперь уже заходя с другой стороны.
– Должен также спросить вас… имеет ли этот Мармэн какое-либо отношение к нашим подопечным? Почему мы должны его оберегать? Я ставлю вопрос так: он служил в SAS?
– Не служил, – сказал Спайк, – но он – единственное звено, которое связывает нас с теми, кто умертвил Кили, и, следовательно, наша единственная надежда воздать по справедливости за убийство офицера SAS.
– При всем своем уважении к братьям по оружию, – возразил Мантелл, – задача Комитета заключается в том, чтобы защищать живых ветеранов SAS и членов их семей. Конечно, преследование убийц Кили – дело похвальное, однако это не наша забота. Защита Мармэна не входит в круг наших обязанностей, и пусть им занимается полиция.
– Мы уже проходили через подобное. – Голос Макферсона оставался негромким и сдержанным, однако Спайк, знавший полковника лучше остальных, почувствовал, что он в ярости. – Поскольку Мантелл повторяет как заклинание оправдание нашего бездействия, позвольте напомнить старым членам и довести до сведения новых, что, если только речь не идет о видных политических персонах, полиция просто не может действовать на основании одних лишь смутных подозрений, при отсутствии четких мотивов и в отношении неизвестных лиц. Следовательно, если у нас есть достаточные основания полагать, что жизни майора Мармэна угрожает опасность, необходимо ему помочь. Больше это не сделает никто. Майор Кили был очень храбрым офицером, и я уверен, что мы должны расширить круг своей деятельности и воздать по заслугам его убийцам, уж если те снова попали в поле нашего зрения.
– Отлично сказано! – громко воскликнул Грейвс, почти совсем оглохший. – Нельзя допустить, чтобы эти негодяи опять выскользнули из наших рук.
– Мистер председатель, позвольте высказать мнение? – Тот из Серых Человечков, что побледнее и потощее, поднял взгляд над узкими полумесяцами очков без оправы.
Блетчли беззвучно зашевелил губами, выражая согласие.
– Не далее как в прошлом месяце верховный комиссар полиции сэр Кеннет Ньюмен официально предупредил о принятии новых мер, направленных на пресечение деятельности, как он выразился, «частных охранных предприятий, работающих на самой грани терпения официальных властей».
– Он имел в виду зарегистрированные организации, а не нас, – вмешался Макферсон. – Верховный комиссар даже не подозревает о нашем существовании.
– Да, однако быстрый расцвет полуподпольной охраны вызвал нешуточную тревогу Специальной службы полиции. Крупные компании начинают вербовать шпионов, чтобы с помощью самой современной техники следить друг за другом внутри Великобритании. По мере угасания холодной войны всевозможные организации, занимающиеся неэтичной деятельностью в границах нашей страны, будут все чаще оказываться под прицелом официальных властей. Свидетельства тому уже налицо. В прошлом году Министерство внутренних дел значительно реже давало санкции на прослушивание телефонных разговоров и перлюстрацию переписки левых радикалов, зато с определенными субъектами, доставляющими беспокойство Специальной службе, все обстояло как раз наоборот.
Майк Пэнни решил продемонстрировать, что и у него есть доступ к конфиденциальной информации в этой сфере.
– Согласен. Слишком много развелось всевозможных контор, якобы работающих в области безопасности, чья деятельность вызывает вопросы. Так что ответные меры правительства неизбежны. В одном только Лондоне мы имеем «Охранную службу Алистера Моррисона», «Контролируемый риск», «Дельту», «Паладин» и, разумеется, прабабушку всех этих фирм, действующую с шестьдесят седьмого «Сторожевую собаку». – Он грозно обвел указательным пальцем собравшихся за столом. – Уж поверьте, хотя многие подобные организации стараются действовать законно, далеко не все способны удерживать на поводке своих ищеек. Мы еще станем свидетелями многочисленных скандалов.
Макферсон уже давно заметил стремление некоторых старых членов Комитета всеми правдами и неправдами открещиваться от любых действий, которые могли отрицательно сказаться на их личной репутации. В первую очередь это относилось к Блетчли. Подобно Макферсону, он стал крупным биржевиком в Сити, получил место в правлении многих престижных организаций, занял пост президента различных благотворительных фондов и, пока не обзавелся странным недугом, вращался в обществе сильных мира сего. У Макферсона не вызывало сомнений, что Пэнни, Профессор и Мантелл страдают, пусть и в меньшей степени, тем же нежеланием санкционировать любые действия «пушинок», сопряженные с риском огласки. Им было что терять, в то время как возможные дивиденды выглядели сомнительно: нынешняя ситуация в корне отличалась от той, что сложилась много лет назад, когда их пригласили в Комитет.
Макферсон отметил, что прошедшее время, изменившиеся обстоятельства и новые тенденции практически не отразились лишь на Спайке, Огесте Грейвсе и Джейн. Быть может, пора делать весеннюю уборку. Не успела эта мысль оформиться в сознании, как он ее отбросил. Основатель, человек, бесконечно преданный старым друзьям, никогда не согласится на это. В последнее время со здоровьем у Основателя было неважно, и Макферсон не хотел без крайней необходимости обращаться к нему по спорным вопросам.
После непродолжительного обсуждения дело Мармэна было поставлено на голосование.
– Поскольку речь идет о жизни и смерти, я применяю свое право потребовать завтра созыва Комитета в полном составе. – Макферсон был готов к безрезультатному исходу голосования и скрепя сердце выложил свой единственный козырь.
На следующем заседании был учтен голос отсутствующего Основателя, который не имел ничего против совершенно законной процедуры – наблюдения за Мармэном. Тотчас же были подняты на ноги Джон Смайт и еще пятеро «местных» на Юго-Востоке. На этот раз Спайк решил действовать наверняка.
Глава 32
Одним из бесспорных козырей группы де Вилльерса было блестящие умение Майера обращаться с любой техникой. Посредникам, чьими услугами пользовалась «Клиника», было известно, например, что он разработал принципиально новую бомбу с часовым механизмом, которая взорвалась в 1984 году на съезде консервативной партии в Брайтоне, через год после того, как была установлена. Из кварцевого хронометра и обычного видеомагнитофона с батарейками увеличенной емкости Майер соорудил таймер. Взрывное устройство было заложено во время ремонтных работ; исполнители теракта не сомневались в том, что оно безотказно сработает в назначенные день и час.
В 1974 году Майер потратил в Бостоне три месяца на подготовку дорожной аварии методом «случайной третьей стороны». В «Клинике» этот способ получил название «бостонские тормоза». Он был изобретен Майером и за несколько месяцев отточен до совершенства, однако в самый последний момент пришлось от него отказаться, к большому разочарованию автора. И вот наконец Майеру представилась возможность воскресить свое творение, и он был на седьмом небе от счастья.
– Это Джейк, он проработал в «Таднамсе» четыре года. Скажу без стеснения: он гений во всем, что связано с машинами. Джейк специализируется на ходовой части, и его не смущают импровизации, сомнительные с точки зрения этики. Он не боится того, что ты, – Майер посмотрел на де Вилльерса, – презрительно называешь голдберговщиной, а наш валлийский коллега – робинсоновщиной.[29]
Джейк, тощий тип с блеклым лицом и гнилыми зубами, сплетал и расплетал длинные и на удивление сильные пальцы, словно его смутила похвала маэстро.
