Al Azif. Книги I-III - Винсент О'Торн
Питер поведал мне, что по приезду на место получения высшего образования, он почувствовал то, что он назвал «позитивный мандраж», будто ждёшь какого-то захватывающего дух поощрения, и, в итоге, он опять сравнил это с адреналиновой зависимостью. Он гулял по серому, туманному и холодному пляжу, предоставленному ему судьбой и природой по месту жительства. Он ходил туда ночью и бродил один в полной темноте, будто боясь спугнуть что-то. Это что-то нашло его, когда Питер позволил себе лёгкий дневной сон на выходных. Я вот не сплю днём, и вам не советую. Нездоровый это сон, и на Питере это и сказалось. Кровавая корка вскрылась на его сознании, и внутрь потекли видения, от которых кровь стынет в жилах у любого нормального человека. Но Питер проснулся, наполненный радости. Он видел сон, где он шёл по холодному пустому пляжу, который находился не на нашей зелёной планете, а где-то в, неведомых человечеству, космических далях, на планете, что простой смертный не освоит в ближайшие тысячи лет, а может и никогда. Река превратилась в пласт стекла, грунт под ногами приобрёл идеально круглую фракцию и чуть зависал в воздухе, когда Питер ворошил его носком ботинка, пока шёл неизвестно куда. Становилось темнее, потому что явственно видимые гигантские космические тела закрывали собой тусклый свет умирающего солнца, и Питер не мог ответить на вопрос – то ли это солнце, что мы привыкли видеть? Темнота же приносила ему ощущение направленности его пути. Он видел свет. Свет, которые не нёсся на него, а был вполне статичен в пространстве. Питер подходил ближе и ближе, пока не добрался до источника, который, впрочем, он не мог рассмотреть и не ослепнуть. Источник света был слишком ярким, но свечение то нарастало, то убывало в объёме, будто шёл импульс, что позволило Питеру разглядеть цветы, покрытые щупальцами. Он поднёс пальцы к свету, и его сознание потащила неизвестная сила через миллиарды световых лет на скорости, которая мельком ему позволила разглядеть, перед пробуждением, некий циклопический город и поверхности пары-тройки иных планет. Он сидел на кровати, радостный, будто на собственный день рождения лет в пять-шесть, и строил планы на походы по библиотекам.
Питер очень удачно выбрал университет для своего случая. Местная библиотека располагала превосходным фондом книг, но ему выдавали вполне обычные учебники, вырезки из газет и всё то, что дают самым обычным людям. Питер за последние годы научился поэтапно карабкаться на любую вершину, и тут он тоже начал с малого. Он начал искать упоминания в газетах о случаях, который был схож с его историей. Он копал не только местные новости, но изучал похожие случаи по всей стране.
– Сначала, Джим, я не понял, что я вообще ищу, но процесс дал мне ответ на этот вопрос. Мой ум, который неизвестным образом перепрошился на новый лад, искал систему. Мне понадобилось очень много времени, но я не сдавался, и сдалось бытие. Примерно на третьем курсе я смог высчитать последовательность, но всё ещё был бесконечно далёк от сути. Я, разумеется, был одарённым студентом, Джим, так что для меня не было большой сложности – найти нужных мне друзей в данной сфере. Эти друзья помогли мне получить доступ к закрытой секции университетской библиотеки, а позже и доступ до необходимых мне книг в городской библиотеке. Чего там только не было, Джим! Какое разнообразие! Некоторые фолианты ужасали даже такого искушённого искателя, как я – не столько содержанием, сколь самим фактом своего существования в нашем мире. К слову, оказалось, что ответы на мои вопросы я могу найти в относительно современной литературе, что была написана даже в нашу эру, и имеет перевод на наш с тобой язык. Мне даже стало несколько обидно, Джим. Но у меня был мой серебряный ключ от тех врат, и я начал подготовку.
После университета Питер, к неудовольствию родителей, продолжил научную деятельность. Он не оставлял работу в области химии, но начал много времени проводить над изучением крипто-зоологии, уфологии, астрономии. Кроме того, его стол ломился под книгами с описанием ритуалов и историями о мерзких культах, что он описал мне вскользь, но я отказываюсь это повторять, в том числе, в целях безопасности. И он проводил некоторые из этих ритуалов, как сам утверждает. Там не было свечей и мёртвых животных, ибо общался он с теми, кто не знает нашу фауну, и не ведает о сути свечей. Он выходил на контакт с теми, кого он называл Розовые Цветы. При этом, он никогда не задавался вопросом – зачем ему это всё, и я вижу здесь некий элемент гипноза. С другой стороны, Питер мог быть просто особенным. Этого я тоже не исключаю.
– Сегодня, Джим, мне уже за сорок. Путём долгих вычислений, медитации, и продвинутого сновидчества, я понял, что нужное мне событие произойдёт на местном пляже, а не там, где я его ожидал. Это случится сегодня. Я прибыл сюда недели две назад. Всем свои родственникам я разослал письма, что затруднят мой поиск до невозможности. Последний месяц я пользуюсь лишь наличными деньгами. У меня есть ряд неизлечимых болезней, но я не иду за рецептами на обезболивающие. Я никогда не был у стоматолога. Я выбросил свои вещи по всему штату. Здесь я остановился под поддельным именем человека, что умер в день моего рождения. Я сжёг подушечки пальцев, Джим, и ты скоро узнаешь – зачем мне это. Мне не нужны некрологи, ведь я никогда не умру. Пойдём со мной, Джим. Закрывай бар и пошли. Ты сам всё увидишь. Увидишь то, к чему я шёл почти половину века.
Да, я пошёл за Питером, за этим безумцем, чьё сознание разъела какая-то потусторонняя дрянь. После выхода из бара, он более не проронил ни слова. Так мы и шли молча, пока не добрались до нашего пляжа. Признаться, я подустал, ибо шагать было
