Патриция Корнуэлл - Хищник
— Ты не такой, как все, — сказал он Бэзилу.
— Я же коп, — ответил тот.
Это было на южном побережье, где Свин часто колесил в поисках секса и наркотиков.
— Ты не простой коп, я же вижу.
— Неужели?
— Точно, я неплохо разбираюсь в людях.
— Не хочешь поехать со мной? — спросил Бэзил, и Свин почувствовал, что тот его тоже раскусил. — Поможешь мне кое в чем.
— А почему я тебе должен помогать?
— Потому что тебе это понравится.
В конце концов Свин оказался в машине Бэзила. Это был белый «форд», который выглядел как полицейская машина, но на самом деле принадлежал Бэзилу. Они были за пределами Майами, и Бэзил не мог ездить на полицейской машине с номерами округа Дейд. На нее могли обратить внимание. Свин был слегка разочарован. Ему нравились полицейские машины с их сиренами и огнями. Их мигалки напоминали ему о «Рождественской лавке».
— Им и в голову не приходит что-то заподозрить, когда я к ним подкатываюсь, — сказал Бэзил в ту первую ночь, когда они ездили по городу, покуривая крэк.
— А почему ты выбрал меня? — спросил Свин, не ощущая никакого страха.
Здравый смысл подсказывал, что Бэзила следовало опасаться. Он убивал всех подряд. И мог с таким же успехом убить Свина. Запросто.
Но Свина хранил его Бог.
Наконец Бэзил засек девушку. Как выяснилось позже, ей было всего восемнадцать. Она брала деньги в банкомате, а рядом стояла ее машина с включенным двигателем. Вот дурочка. Разве можно получать наличные ночью, особенно хорошеньким девушкам в шортах и обтягивающих майках? С хорошенькими молодыми девушками часто происходят нехорошие вещи.
— Дай-ка мне свой нож и пистолет, — попросил Свин Бэзила.
Засунув пистолет за пояс, он порезал ножом палец и размазал кровь по лицу. После чего лег на заднее сиденье и закрыл глаза. Бэзил подъехал к банкомату и вылез из машины. Открыв заднюю дверь, он принял подобающий случаю расстроенный вид.
— Все будет в порядке, братишка, — сказал он Свину. И обратился к девушке: — Помогите нам, пожалуйста. Мой друг ранен. Где здесь ближайшая больница?
— О Господи! Надо позвонить в Службу спасения, — засуетилась девушка, торопливо доставая из сумочки сотовый телефон.
Но тут Бэзил с силой толкнул ее на заднее сиденье, а Свин приставил к ее виску пистолет. Машина сорвалась с места.
— Черт, а ты молодец, — похвалил его Бэзил. Он был под кайфом и все время смеялся. — Куда двинем теперь?
— Отпустите меня, — заплакала девушка.
Держа под прицелом умоляющую о пощаде жертву, Свин почувствовал, как в нем постепенно разгорается желание.
— Заткнись, — бросил Бэзил. — Тебе это не поможет. Надо найти подходящее место. Может, поедем в парк? Нет, там ездит полицейский патруль.
— Я знаю одно местечко, — заявил Свин. — Там нас никто не найдет. Это то, что надо. Будем делать что захотим.
Он пришел в сильное возбуждение и теперь просто умирал от похоти.
Свин подсказад Бэзилу, как проехать к одиноко стоящему дому, где не было ни электричества, ни воды. Только грязный матрас на полу да стопка порнографических журналов. Это он придумал, как привязывать их так, чтобы они сидели со вздернутыми руками.
— Руки вверх!
И они дергались как марионетки.
— Руки вверх!
Ну прямо как в старых вестернах.
Бэзил сказал, что Свин просто гений и более классного парня ему встречать не приходилось. Они привозили женщин и держали их там, пока те не начинали дурно пахнуть, заболевали или просто им надоедали. А потом Свин рассказал Бэзилу о «Рождественской лавке».
— Ты там когда-нибудь бывал?
— Нет.
— Много потерял. Она как раз у автострады А1А. У хозяйки водятся деньги.
Свин объяснил, что по субботам она приходит туда с дочерью. Народу там практически не бывает. Кому придет в голову покупать рождественские украшения в июле?
— Только без глупостей.
Бэзил не должен был заниматься этим в магазине.
Но не успел Свин и глазом моргнуть, как Бэзил уже изнасиловал и зарезал хозяйку в подсобке, залив кровью все, что было можно. Наблюдая эту картину, Свин судорожно соображал, как им выпутаться из этой истории.
У двери стоял деревянный дровосек пяти футов роста. На плече у него был настоящий старинный топор с резной рукояткой и блестящим стальным лезвием, наполовину закрашенным красной краской. И Свина осенило.
Приблизительно через час Свин вышел из магазина с мешками для мусора. Оглядевшись, он положил их в багажник бэзиловской машины. Никто их не видел.
— На этот раз пронесло, — сказал Свин, когда они с Бэзилом вернулись в старый дом и начали копать яму. — Больше так не делай.
Но месяц спустя Бэзил опять прокололся, попытавшись увезти сразу двух женщин. Свина тогда с ним не было. Бэзил вынудил их сесть в машину, но проклятая телега сломалась. Бэзил никому не рассказал о Свине. Он его не выдаст. Теперь настала очередь Свина выручать приятеля.
«В больнице проводят исследования, — написал ему Свин. — Они попросили предоставить им заключенных. Ты можешь вызваться добровольцем. Это пойдет тебе на пользу. По крайней мере сделаешь доброе дело».
Вполне безобидное хорошее письмо. Тюремное начальство ничего не заподозрило. Бэзил сказал надзирателю, что он хочет участвовать в исследовании, которое проводится в Массачусетсе, чтобы хоть немного искупить свои грехи. Если доктор узнает, что делается в мозгах у таких, как он, может, что-то изменится. Трудно сказать, поверил ли надзиратель в благие намерения Бэзила, но в декабре его перевели в Батлеровскую больницу.
И все это благодаря Свину. Орудию в руке Божьей.
После этого их общение cталo более разнообразным. Бог научил Свина, как сообщать Бэзилу все, что ему требуется. Не зря же у Бога коэффициент умственного развития сто пятьдесят единиц.
Свин сел у выхода 21, стараясь держаться подальше от других пассажиров. Девятичасовой рейс не задерживался, так что в двенадцать он уже будет на месте. Открыв сумку, он достал письмо Бэзила, написанное месяц назад.
«Рыбацкие журналы я получил. Большое спасибо. Там много интересного. Бэзил Дженрет.
P.S. Они опять собираются положить меня в эту проклятую трубу — в четверг 17 февраля. Но обещают, что это ненадолго. С пяти до пяти пятнадцати вечера. Одни сплошные обещания».
Глава 52
Снег кончился. Куриный бульон закипел. Отмерив две чашки итальянского риса «Арборио», Скарпетта открыла бутылку сухого белого вина.
— Ты не можешь спуститься вниз? — позвана она Бентона, подойдя к лестнице.
— Может быть, ты поднимешься? — отозвался он из своего кабинета на втором этаже.
Растопив в медной сковородке масло. Скарпетта начала обжаривать цыпленка. Потом засыпала в куриный бульон рис. И тут зазвонил сотовый. Это был Бентон.
— Ты что, смеешься? Я же готовлю, — сказала она, посмотрев в сторону лестницы. — Разве ты не можешь спуститься? Во Флориде происходит черт знает что. Мне нужно с тобой поговорить.
Она стала поливать цыпленка бульоном.
— А мне нужно, чтобы ты кое-что посмотрела здесь.
— Но я же занята.
— Хочу у тебя кое-что спросить. Почему у нее занозы между лопатками? Откуда они там?
Голос Бентона раздавался сверху и одновременно звучал в телефонной трубке, словно два человека говорили хором.
— Древесные занозы?
— Большая ссадина с занозами. Как раз между лопатками. Меня интересует, когда она появилась — до или после смерти?
— Такая ссадина могла появиться, если ее тащили по деревянному полу или ударили каким-нибудь деревянным предметом. Причин может быть несколько, — ответила Скарпетта, переворачивая куски цыпленка.
— Если ее тащили по полу, ссадины должны быть и в других местах. При условии, что ее тащили голой по старому занозистому полу.
— Не обязательно.
— Мне бы все-таки хотелось, чтобы ты поднялась сюда.
— Может быть, повреждения были получены при попытке самозащиты?
— Почему ты не хочешь подняться?
— Потому что я должна следить за обедом. Сексуальное насилие?
— Нет никаких признаков, но сексуальная мотивация, несомненно, присутствует. Я пока не хочу есть.
Скарпетта помешала рис и положила ложку на свернутое бумажное полотенце.
— А есть еще какие-нибудь источники ДНК? — спросила она.
— Какие именно?
— Ну, я не знаю. Может быть, она укусила его за нос, или за палец, или за что-нибудь еще и эти следы обнаружили у нее в желудке.
— Ты серьезно?
— Это может быть его слюна, волосы или кровь. Надеюсь, они взяли пробы отовсюду и проверили по всем статьям.
— Почему бы нам не обсудить это наверху?
Скарпетта сняла фартук и стала подниматься по лестнице. Глупо разговаривать по телефону, находясь в одном доме.
— Конец связи, — сказала она, поднявшись на верхнюю площадку.
