Михаил Март - Покрась в черное

— Не валяй дурака и возвращайся домой. Ты имеешь дело со спецслужбами, пусть и бывшими, но они тебя вычислят в два счета. Все равно ничего не добьешься. Заманят на проселочную дорогу и шлепнут, а потом в твоей газете появится некролог, наподобие того, какой опубликовали после гибели Максима Охлобыстина. Езжай домой. Я приеду к тебе завтра днем. Никуда не уходи.

— Я хочу выяснить…

— Завтра суббота и никто не работает. Выяснять будем в понедельник.

Наташа бросила телефон в сумочку и поехала на свою арендованную квартиру. Машину она оставила в соседнем дворе, а сама устроилась на лавочке поддеревом, откуда хорошо просматривался подъезд дома. Прошла ночь, рассвело, Гриша так и не появился. Наташа не знала, что и думать. Она замерзла, но не уходила. Упрямая барышня и очень терпеливая. Терпеть ее научили, а упрямству не научишь, врожденное, но оно-то и спасало ей жизнь в свое время.

В десятом часу утра она увидела совсем не того, кого ждала. К дому усталой походкой шел Влад со своим портфельчиком.

Они сидели на кухне и пили кофе.

— Ты правильно сделала, Наташа, что снабдила меня кучей денег. Пятьсот долларов ушло лишь на то, чтобы добиться свидания с Керей. Пахан оказался человеком жестким и несговорчивым. Он поднял ставку до двадцати пяти тысяч долларов, и мне пришлось ему заплатить. Мотивировка очень простая. Если он добьется от Гаврикова нужных сведений, то его придется убрать. Гавриков — бывший спецназовец, и Керя опасался, что он пошлет «маляву» на свободу и расскажет в ней дружкам о том, что на него крепко нажали. А пахан не хочет лишних неприятностей. Я согласился на его предложение, но с условием, что они повесят Гаврикова на капроновой веревке. В ответ он кивнул головой.

Через два дня было второе свидание с Керей, на сей раз я ничего не платил, инициатива встречи исходила от него, а он в колонии сам диктует условия, с кем ему встречаться и когда.

Все, что нужно, пахан узнал. О судьбе Гаврикова он мне ничего не сказал, а спросил, купил ли я капроновую веревку. Я передал ему сверток с покупкой. Колония находится на отшибе, в глуши, в городке, где живут надзиратели и солдаты, можно купить только харчи. Пришлось ехать в ближайший город, Ковров, в тридцати километрах… Впрочем, я отвлекся. Так вот. Гавриков занимался ликвидацией определенных лиц и, как правило, с одним или двумя напарниками. Они официально работают в охранном агентстве «Аллигатор» в Москве. Всех собрал под одну крышу их бывший комбат подполковник Самсон Белов, с которым они служили в разных горячих точках. Занимались подрывной деятельностью и уничтожали неугодных политиков. Банда состоит из девяти человек. Вот список.

Влад достал из кармана листок и положил его на стол. Наташа его развернула и прочла. Одна фамилия из списка ей была знакома.

— Все — опытные специалисты, — продолжал Влад, — возраст от сорока пяти до шестидесяти. Это не мальчишки и не шпана. У каждого колоссальный опыт за спиной. План уничтожения разрабатывали вместе. Жертву долго прослеживали, узнавали о ней все, что нужно знать, и только потом решали, как такой человек может умереть по собственной дурости. Обычно следствие приходило к выводу, что жертва сама виновата в гибели, а вовсе не убита. К тому же все погибшие не имели ни малейшего отношения к криминальным структурам, жили обычной мирной жизнью.

Наташа вздохнула:

— На войне все понятно. Видишь врага -. стреляй, не то он выстрелит первым. А тут они убивали людей, у которых были дети, и кроме семьи и работы для них ничего не существовало.

— Они запрограммированы на убийство. К мирной жизни эти люди не приспособлены. Гавриков и в колонии успел двоих зарезать, но его прикрыл пахан. Возможно, его же задание и выполнил, только мне Керя об этом не рассказал.

— На кого же работает банда?

— Этого Гавриков не знает. Задания приносил Самсон Белов, он и деньги платил, и людей назначал на операции. Члены банды дали ему кличку Счетовод. В подвале здания, которое они арендуют много лет на Ордынке, оборудованы три камеры с решетками, где держат перед ликвидацией свои жертвы или людей с нужной информацией, которую предстоит выбить, часто вместе с зубами. Они устраивают совещания в маленькой каморке. Так вот, там же на стене висит доска, как в школьном классе, Белов на ней ведет записи, кому какое дано задание, кому сколько заплатить или у кого вычесть за грязно выполненную работу. Каждая копейка на учете. Вот почему его прозвали Счетоводом.

— Может, он ведет записи не только на доске?

— Наверняка. Аккуратный, гад.

Влад вынул из портфеля кассету и положил на стол.

— Это моя инициатива. Я дал Кере диктофон и потребовал записать все на пленку в знак доказательства, что он мне подсовывает не туфту, а показания Гаврикова, голос которого я хорошо знаю. Якобы! За такие деньги он на все был согласен. Вот результат. Все, что я тебе рассказал, это пересказ показаний Гаврикова, записанный на ленте.

— Ты молодец, Влад! Превзошел все мои ожидания.

— Служу Отечеству! Только теперь мне нужен трехдневный отпуск. Сегодня вечером я должен уехать в Питер. Завтра у меня спектакль, и я очень соскучился по детям.

— Никаких проблем. Правда, я тебе все же дам небольшое заданьице, оно не отнимет у тебя много времени.

Во второй половине дня Наташа ушла, оставив Влада отсыпаться с дороги, пообещала вечером за ним приехать и отвезти его на вокзал.

Гриша так и не вернулся домой.

Сев в машину, она вновь просмотрела список команды подполковника Белова. Под номером восемь значился Федор Петрович Синев. Тот самый, который заходил к Вале Милашкиной, выдав себя за брата ее пропавшего жениха Марка Эпштейна.

Такое задание давать боевику, не имеющему опыта в вербовке женщин, показалось Наташе странным. Немудрено, что у него ничего не получилось. Каждое звено в организации строго выполняет отведенные лишь ему функции. Вряд ли одно звено знает о существовании другого. Если сгорит один блок в схеме, другого провал не коснется. Мужьями занимаются ликвидаторы, женами — вербовщики, а детьми — загадочная мадам Варвара Пекарева. А тут вдруг посылают ликвидатора выполнять роль вербовщика… Неужели в запасе не осталось профессионалов? Такого быть не может.

Наташа позвонила Борису и договорилась о встрече.

Операцию назначили на понедельник. Борису требовалась подготовка, и воскресенье — самый подходящий день для этого. Агентство «Аллигатор» по выходным не работало, подводили итоги прошедшей недели и разрабатывали план на предстоящую по понедельникам. Борис ничего не стал объяснять, сказал только, что начало в шесть вечера. Наташа поняла, Борис хорошо осведомлен о структуре банды, ее расписании и составе. Наташа догадывалась, какую опасность представляет собой банда Белова, и очень волновалась.

Утром в понедельник ее волнение возросло вдвое. Она купила свежий номер еженедельника «Криминальная хроника» и на третьей полосе увидела сразу шесть фотографий. В краткой заметке говорилось:

«В пятницу вечером микроавтобус «Фольксваген» с пятью музыкантами национального еврейского ансамбля «Фреликс» выехал в Каширу по приглашению на свадьбу, где намечался концерт. По месту назначения автобус так и не приехал, а музыканты и водитель «Фольксвагена» бесследно исчезли. По сводкам Госавтоинспекции названная машина в ДТП не попадала. Органами милиции Москвы и Каширы ведется розыск пропавших, задействована авиация и служба спасения МЧС,

но результатов до сих пор нет. Мы обращаемся с просьбой к жителям близлежащих от Каширского шоссе населенных пунктов сообщить в органы милиции, если станет что-либо известно о пропавших. А также просим проявить бдительность всего населения региона.

Микроавтобус серебряного цвета с затемненными стеклами. Номер А 367 МУ 77. Имена музыкантов: Ф.И. Малевский, Р.И. Фридман, П.С. Корш, Ю.М. Лучанский, М.Э. Баранин и А.В. Курносое».

Наташа убрала газету в сумочку.

Ночной звонок Гриши Толстикова с Каширского шоссе вроде бы указывал на то, что банда Белова могла принимать непосредственное участие в похищении музыкантов. Поздно Наташа с Борисом добрались до хищников. Не оставалось никакой надежды на то, что кто-то из пропавших остался в живых. Странно только, что опытные бандиты допустили непростительную промашку. Пропажа группы в шесть человек не может остаться незамеченной. Вокруг этого дела поднимется шумиха, значит, паспортами погибших никто не сможет воспользоваться.

Этот факт настораживал Наташу. Руководство клана не могло не понимать всей бесполезности акции. Они наверняка знают, что идет следствие, но вместо того, чтобы зарыться в ил и затихнуть на какое-то время, руководители будто нарочно дают повод для его активизации.

Наглая бравада, плевок в лицо прокуратуре. Глупость. Больше всего такое поведение походило на умысел. С какой целью? С целью самоуничтожения? Предсмертные судороги, агония?