Майкл Коннелли - Тьма чернее ночи

Маккалеб улыбнулся.

– Эй, если дело выгорит и мы собьем Таферо, я хочу, чтобы мой штраф оплатил шериф.

– Ты больше не работаешь на меня. Ты работаешь на Босха, помнишь? Пусть он и оплачивает штраф. Шериф заплатит только за оладьи.

– Хорошо. Мне надо идти.

– Звони.

Маккалеб сунул телефон в карман ветровки и открыл стеклянную дверь «Залогов Валентино».

Перед ним была маленькая белая комната с кушеткой для посетителей и конторкой. Маккалебу она напомнила кабинет в мотеле. На стене висел календарь с изображением пляжа в Пуэрта-Вайярта. Какой-то парень за конторкой, склонив голову, решал кроссворд. Позади него была закрытая дверь, вероятно, в другой кабинет.

Маккалеб приклеил налицо улыбку и целеустремленно двинулся в обход конторки:

– Руди? Руди, вылазь оттуда!

Парень оторвался от кроссворда, когда незваный гость уже миновал его и открыл дверь. Маккалеб шагнул в кабинет, превосходящий приемную более чем вдвое.

– Руди?

Человек из-за конторки вошел следом.

– Эй, ты что делаешь?

Маккалеб повернулся, оглядывая комнату:

– Ищу Руди. Где он?

– Его нет. А теперь, если ты сделаешь еще шаг…

– Он сказал, что будет здесь, что в суд ему надо будет позже.

Осматривая кабинет, Маккалеб заметил, что задняя стена увешана фотографиями в рамках. Он шагнул ближе. В основном это были моментальные снимки Таферо со знаменитостями, которых он либо брал на поруки, либо консультировал по вопросам безопасности. Часть фотографий явно относилась ко времени работы в участке на соседней улице.

– Ты, собственно, кто такой?

Маккалеб бросил на парня такой взгляд, словно тот оскорбил его. Судя по виду, это мог быть младший брат Таферо. Те же темные глаза и волосы, та же грубоватая красота.

– Его приятель, Терри. Мы в свое время вместе работали – через улицу.

Маккалеб указал на групповой снимок на стене. Несколько мужчин в костюмах и несколько женщин стояли перед кирпичным фасадом голливудского участка. Команда детективов. В заднем ряду Маккалеб увидел и Гарри Босха, и Руди Таферо. Босх стоял, слегка отвернувшись от камеры. Во рту сигарета, и поднимающийся от нее дым частично скрывал его лицо.

Парень повернулся и уставился на фотографию.

Маккалеб еще раз обежал кабинет взглядом. Очень милая обстановка: слева письменный стол, справа – два кресла и восточный ковер. Он шагнул к столу, чтобы посмотреть на толстую папку с документами, лежащую в центре на книге для записей, но на обложке ничего не было написано.

– Какого черта, тебя там нет!

– Есть-есть! – воскликнул Маккалеб. – Я курил. Моего лица не видно.

Справа от книги для записей была стойка, заставленная папками. Маккалеб наклонил голову, чтобы видеть ярлыки. Масса имен, некоторые из них принадлежали звездам эстрады или актерам, но ни одно из них не связано с его расследованием.

– Не заливай, приятель, это не ты. Это Гарри Босх.

– Да ну? Ты знаешь Гарри?

Парень не ответил. Маккалеб обернулся. И встретил сердитый, подозрительный взгляд. Только теперь Маккалеб заметил, что в руке у парня старая полицейская дубинка.

– Дай-ка мне взглянуть.

Маккалеб подошел и посмотрел на фотографию в рамке:

– А знаешь, ты прав, это Гарри. Я, наверное, был на снимке, сделанном годом раньше. Когда делали этот снимок, я работал под прикрытием.

Маккалеб невозмутимо шагнул к двери. Внутренне он готовился прорываться.

– Просто скажи ему, что Терри заходил, лады?

Он направился к двери, и тут его взгляд привлекла еще одна фотография. На ней бок о бок стояли Таферо и другой мужчина, вместе держа в руках полированную деревянную тарелку. Снимок был старый, Таферо выглядел лет на десять моложе. Глаза блестели ярче, улыбка казалась искренней. Сама тарелка висела на стене рядом с фотографией. Маккалеб наклонился ближе и прочитал надпись на медной пластинке, закрепленной на дне.

СПЕЦИАЛИСТ ПО МАГАЗИННЫМ КРАЖАМ

ГОЛЛИВУДСКИЙ ДЕТЕКТИВ МЕСЯЦА

ФЕВРАЛЬ 1995 ГОДА

Маккалеб бросил еще один взгляд на фотографию и вышел в приемную.

– Терри – а дальше? – сказал ему вслед парень.

– Просто Терри.

Он вышел и не оглядываясь зашагал по улице.

Маккалеб сидел в машине перед почтой. Ему было не по себе, как всегда, когда он знал, что ответ близок. Чутье подсказывало: он на правильном пути. Таферо, частный детектив, скрывающий высококлассную голливудскую клиентуру за поручительским закутком, был ключом. Маккалеб просто не мог пока найти дверь.

Он понял, что очень голоден. Завел машину и задумался, где бы поесть. До «Массо» несколько кварталов, но он недавно там был. На мгновение мелькнула мысль проверить, подают ли еду «У Ната», но Маккалеб решил, что если и подают, то скорее всего опасную для желудка. В результате он подъехал к фаст-фуду на бульваре Сансет и сделал заказ у окошка для автомобилистов.

Когда, сидя в «чероки», он ел гамбургер, зазвенел телефон. Маккалеб положил бутерброд в коробку, вытер руки салфеткой и открыл телефон.

– Ты гений.

Это была Джей Уинстон.

– Что?

– Таферо оштрафовали. Черный «мерседес» стоял в пятнадцатиминутной зоне прямо перед почтой. Штраф выписан в восемь девятнадцать утра двадцать второго. Еще не оплачен. Заплатить нужно сегодня до пяти – иначе будет просрочено.

Маккалеб молчал, обдумывая новость. Он чувствовал, как нервные импульсы бегут вверх по позвоночнику. Штрафной талон – всего лишь шанс. Он абсолютно ничего не доказывал. Кроме одного – Маккалеб на верном пути. А иногда знать, что ты на верном пути, лучше, чем иметь доказательство.

Его мысли переключились на визит в контору Таферо и фотографиям на стене.

– Послушай, Джей, ты улучила минуту отыскать что-нибудь по делу лейтенанта Босха?

– Искать не пришлось. Сегодня Твилли и Фридман принесли готовую папку. Лейтенант Харви Паундс. Кто-то забил его насмерть недели через четыре после ссоры с Босхом из-за Ганна. Из-за плохих отношений Босх стал подозреваемым. Но очевидно, с него сняли все подозрения… по крайней мере полиция Лос-Анджелеса. Дело не закрыто. В Бюро вроде как наблюдали издали и теперь подняли старую папку. Твилли сегодня сказал мне, что в полиции Лос-Анджелеса есть люди, которые считают, будто подозрения с Босха сняли уж чересчур быстро.

– Держу пари, Твилли очень доволен.

– Ага. Он уже вешает это на Босха. Он считает, что в случае с Гарри Ганн – только верхушка айсберга.

Маккалеб покачал головой, однако сразу же напомнил себе, что не может задерживаться на фобиях и мотивациях других людей. Надо было еще многое обдумать и спланировать в расследовании.

– Кстати говоря, у тебя есть копия штрафного талона?

– Нет еще. Все разговоры были по телефону. Но его послали по факсу. Беда в другом: мы с тобой знаем, что это означает, но это еще ничего не доказывает.

– Зато окажется хорошей опорой, когда настанет время.

– Какое настанет время?

– Действовать. Мы используем Таферо, чтобы добраться до Стори. Ты же знаешь, что туда-то все и ведет.

– Мы? Ты уже все спланировал, да, Терри?

– Еще не до конца.

Маккалебу не хотелось вступать с ней в спор по поводу своей роли в расследовании.

– Послушай, у меня тут ленч стынет, – сказал он.

– А, прости. Давай ешь.

– Перезвони мне позже. Я хочу повидать Босха. Слышно что-либо от Твилли и Фридмана на эту тему?

– Думаю, они еще с ним.

– Хорошо. Поговорим позже.

Маккалеб закрыл телефон, вышел из машины и отнес коробку с гамбургером в мусорную урну. Потом заскочил обратно и завел двигатель. Возвращаясь к почте на Уилкокс, он открыл все окна, чтобы выветрить запах жирной пищи.

39

Аннабел Кроу шла к свидетельской трибуне, и все взгляды в зале устремились на нее. Она была потрясающе хороша, но в движениях сквозила какая-то неловкость. Из-за этого Аннабел казалась и зрелой, и юной одновременно, что делало ее еще очаровательнее. Лэнгуайзер приготовилась задавать вопросы. Она подождала, пока Кроу сядет, прежде чем самой подойти к трибуне.

Босх едва заметил появление последнего свидетеля обвинения. Он сидел, опустив глаза, погруженный в размышления о встрече с двумя агентами ФБР. Они уже взяли след и понимали, что, если арестовать Босха по делу Ганна, то пресса не отстанет. Они могли начать действовать в любой момент.

Лэнгуайзер быстро проскочила этап общих вопросов, установив, что Кроу – начинающая актриса, участвовала в нескольких постановках и рекламных кампаниях, а также сыграла небольшую роль в художественном фильме, еще не вышедшем на экран. Ее история подтверждала, как трудно добиться успеха в Голливуде, – сногсшибательная красавица, оказавшаяся всего лишь одной из множества красавиц в большом городе. Она все еще жила на деньги, присылаемые родителями из Альбукерка.

Лэнгуайзер перешла к более серьезным вопросам, касающимся ночи четырнадцатого апреля прошлого года, когда Аннабел Кроу отправилась на свидание с Дэвидом Стори. После краткого описания обеда и напитков, которыми пара наслаждалась в «Дэн-Тана» в Западном Голливуде, Лэнгуайзер перешла ко второй половине вечера, когда Аннабел вместе со Стори отправилась в его дом на Малхолланд-драйв.