Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе
Однако в последние годы вокруг Брейди Хартсфилда произошло несколько необычных инцидентов, которые сделали его чем-то вроде легенды Клиники травматических поражений мозга и породили целый ряд слухов и предположений. Доктор Бабино только смеется над ними, отказываясь обсуждать … но некоторые из санитаров и медсестры охотно болтают об этом, а один отставной полицейский детектив с годами все внимательнее прислушивается к таким разговорам.
Ходжес наклоняется вперед и, размахивая руками между коленями, улыбается Хартсфилду.
- Ты притворяешься, Брейди?
Брейди не отвечает.
- Зачем? Ты все равно остаток жизни просидишь взаперти, хоть так, хоть так.
Брейди не отвечает, но одна рука медленно поднимается с колена. Он чуть не попадает себе в глаз, потом делает то, что собирался - убирает прядь волос со лба.
- Хочешь спросить о матери?
Брейди не отвечает.
- Она умерла. Гниет в могиле. Ты накормил ее отравой против сусликов. Наверное, она умирала в муках. Она мучилась, когда умирала? Ты тогда был с ней? Наблюдал?
Нет ответа.
- Ты меня слышишь, Брейди? Тук-тук, кто-нибудь есть дома?
Нет ответа.
- Я думаю, ты меня слышишь. Надеюсь, что слышишь. Эй, вот что я тебе скажу. Когда-то я много пил. И знаешь, что я запомнил о тех днях?
Тишина.
- Похмелье. Попытки вытащить себя из кровати, когда в голове стучит, как молот о наковальню. Как утром в туалете выливаешь из себя кружку жидкости и мучительно пытаешься вспомнить, что делал прошлой ночью. Иногда даже не знаешь, как попал домой. Как проверяешь машину на вмятины. Это было, как заблудиться в собственном уме, искать дверь, чтобы выйти, и не находить их, может, к полудню, когда все наконец начнет успокаиваться.
Это заставляет его на мгновение подумать о Библиотечном Эле.
- Надеюсь, там где ты сейчас и находишься, Брейди. Ты слоняешься туда-сюда внутри наполовину отключенного мозга и ищешь выход. Только у тебя нет выхода. Твое похмелья никогда не закончится. Это так? Человек, очень надеюсь, что да.
В руках ощущается боль. Он смотрит вниз и видит, что его ногти впились в ладони. Он разжимает пальцы и смотрит, как белые полумесяцы наполняются красным. Снова улыбается.
- Просто говорю, приятель. Просто говорю. Хочешь что-нибудь ответить?
Хартфилд ничего не отвечает.
Ходжес поднимается.
- Ну, ничего. Продолжай сидеть здесь у окна и искать выход. Которого нет. А я пока выйду на улицу, подышу свежим воздухом. Сегодня прекрасный день.
На столе между стулом и кроватью лежит фотография, которую Ходжес впервые увидел в доме на Вязовой улице, где Хартсфилд жил с матерью. Это ее уменьшенная копия в простой серебряной рамочке. На ней изображены Брейди и его мама, они стоят на каком-то пляже в обнимку и прижимаясь щеками, больше похожи на парня с девушкой, чем на мать с сыном. Когда Ходжес разворачивается, чтобы уйти, фотография падает с тоненьким дзинь.
Он смотрит на нее, затем смотрит на Хартсфилда и снова на фотографию, лежащую ниц.
- Брейди?
Нет ответа. Он никогда не отвечает. Хотя бы.
- Брейди, это ты сделал?
Молчание. Брейди смотрит на свои колени, где его пальцы снова вяло переплелись.
- Некоторые из медсестер говорят, что … - Ходжес не заканчивают мнение. Он поднимает фотографию и ставит ее на ножку. - Если ты сделал, сделай еще раз.
Хартсфилд ничего не делает, и ничего не происходит с фотографией. Мать и сын в беззаботные дни. Дебора Энн Хартсфилд и ее медовый мальчик.
- Ну ладно, Брейди. Прощай стало быть, крокодил. Я ушиваюсь, гамадрил.
И он идет, закрыв за собой дверь. Когда дверь закрывается, Брэйди Хартсфилд на мгновение поднимает глаза. И улыбается.
На столе снова падает фотография.
Дзинь.
9
Эллен Брен (ученикам, которые посещали курс фэнтези и ужасов литературного факультета Нортфилдской средней школы, известная как Брен Стокер) стоит у дверей школьного автобуса, который припаркован на стоянке дома отдыха «Ривер-бэнд». В руке у нее мобильный телефон. Сейчас четыре часа дня, и она собирается звонить 911, чтобы сообщить об исчезновении ученика. Именно в это время из-за того крыла, в котором располагается ресторан, появляется Питер Сауберс. Он бежит так быстро, что волосы улетает назад, открывая лоб.
Эллен неизменно строгая со своими учениками, всегда остается на учительском стороне и никогда не позволяет себе фамильярности, но сейчас она отвергает условности и сжимает Пита в объятиях, столь прочных и безумных, что чуть ли не душит его. Из автобуса, где сидят другие старосты и кандидаты в старости НСШ, доносятся отдельные саркастические аплодисменты.
Эллен отрывается от него, берет за плечи и делает еще одну вещь, которую никогда раньше себе не позволяла с учениками, - хорошо его встряхивает.
- Ты где был? Ты пропустил все три утренних семинара, ты пропустил обед, я уже хотела в полицию звонить!
- Простите, мисс Брен. У меня живот прихватило, и я решил, что нужно погулять, подышать свежим воздухом.
Мисс Брен - проводник и наставник в этом путешествии, потому что она преподает не только американскую историю, но и американскую политику, - решает, что верит ему. Не только потому, что он один из ее лучших учеников и никогда с ним не было проблем, но еще и потому, что мальчик действительно имел болезненный вид.
- Надо было … сообщить, - говорит она. - Я подумала, ты решил ехать автостопом в город или что-то вроде этого вытворил. Если с тобой что-то случится, винить будут меня. Неужели ты не понимаешь, что во время поездки я за вас отвечаю?
- Я сбился со счета времени. Меня тошнило, и я боялся не сдержаться внутри. Наверное, я что-то съел, или желудочный вирус.
Ничего плохого он не ел, и никакого вируса у него никак нет, но про тошноту он не соврал. Это нервы. Бесспорный, неподдельный страх. От мысли о необходимости встречаться завтра с Энди Халлидеем его охватывает ужас. Все может пройти гладко, он знает, что у него есть шансы, но это будет все равно что засовывать нить в иглу, которая дергается. Если не получится, у него будут проблемы с родителями и с полицией. Стипендии, пособия? Об этом можно забыть. Его даже могут посадить в тюрьму. Поэтому весь этот день он бродил по тропинкам, которые пересекают по всем направлениям тридцать акров территории дома отдыха, снова и снова обдумывая предстоящее противостояние. Что он скажет, что скажет Халлидей, что он ответит. Итак, он потерялся во времени.
Пит хотел бы никогда не находить тот сраный сундук.
Он думает: «Но я же не хотел сделать ничего плохого. Черт побери, я же хотел лишь помочь »
Эллен видит, что к глазам мальчика подошли слезы, и впервые замечает - возможно, потому, что он сбрил свои дурацкие усики завсегдатая бара знакомств, - которое утонченное у него лицо. Действительно, еще немного, и его можно будет назвать красивым. Она бросает мобильник в сумочку и достает пакетик бумажных носовых платков со словами:
- Вытри лицо.
- Эй, Сауберсе! Ну и как, подцепил кого-нибудь?
- Заткнись, Джереми, - не оборачиваясь, кричит Эллен и снова обращается к Питу: - Мне бы надо было тебя за такие фокусы неделю после уроков оставлять, но сжалюсь над тобой.
Да, она сжалится над ним, потому что недельное наказание требует устного доклада помощнику директора Уотерсу, который отвечает за воспитательную работу в школе. Уотерс начнет разбираться в ее собственных поступках и захочет знать, почему она не подняла тревогу раньше, особенно, если ее заставят признаться, что она не видела Сауберса со вчерашнего обеда в ресторане. Он находился вне поля зрения и наблюдения почти целый день, а это слишком долго для санкционированной школой поездки.
- Спасибо, мисс Брен.
- Тебя уже не тошнит?
- Да. У меня уже пустой желудок.
- Тогда садись в автобус, и едем домой.
Пока Пит поднимается по лестнице и идет между сиденьями, снова звучат саркастические аплодисменты. Он пытается улыбнуться, что все в порядке, но сейчас у него единственное желание - вернуться на Сикоморовую улицу, спрятаться в своей комнате и дождаться завтрашнего дня, чтобы наконец покончить с этим кошмаром.
10
Когда Ходжес возвращается домой после госпиталя, на его крыльце сидит симпатичный молодой человек в гарвардской футболке. Юноша читает толстый том в мягкой обложке, на которой изображена группа или греков, или римлян, которые борются. Рядом с ним сидит ирландский сеттер, на морде которого беззаботно-веселая улыбка, которая, похоже, является типичной для собак, выросших в любящих семьях. Молодой человек и собака встают, когда Ходжес въезжает в маленькую пристройку, которая служит гаражом. Юноша встречает его посреди поляны с одной вытянутой рукой, сжатой в кулак. Ходжес стучится с ним косточками, тем самым отдавая дань чернокожести Джерома, потом пожимает ему руку, отдавая тем самым дань своей принадлежности к белым англо-саксонским протестантам.
