Книга Авроры. Свет как тьма - Кейси Эшли Доуз
Я даже на мгновение не мог заподозрить, что тот, кому нельзя доверять – это тот, кому я здесь доверял больше всего!
Судя по тому, что в камере сейчас сидит Роленд, а не Имф – даже Дарнордес не мог этого заподозрить.
Но зачем ему это? За что он борется, какой идеей движим и ради чего пошел на предательство всей своей семьи?
Я не спускаю глаз с Имфлюинса – а он не отрывает их от отца.
Так и не дождавшись от него чего-то в ответ, едва заметно кривит правый уголок рта в подобии ухмылки:
– Ты был прав. После освобождения Финубуса ты не сможешь его вновь заточить. Только вот я узнал это задолго до этой недели. И далеко не от тебя..
Он как-то устало мотает головой самому себе и на мгновение устремляет глаза в пол:
– Все это время ты был уверен, что Персит решил освободить Финубуса. Но ты даже не разу не задавался вопросом – а почему он вдруг опомнился лишь спустя 200 лет? Тебе это было не интересно? Почему он мирился все это время со статусом погибшего, а здесь вдруг решил выйти из тени?
Очевидно, что Имф пытается спровоцировать отца на диалог или ответ, но ничего не выходит. Дарнордес молча сжигает его взглядом, не произнося ни слова.
– В хорошую куклу всегда всунута рука опытного кукловода, что стоит за ее спиной и предопределяет все действия. Кукла красива – но без кукловода она просто кусок пластика.
Имф вновь поднимает голову:
– Персит – лишь моя красивая кукла. Вы пытались угадать ее действия, не подозревая, что для этого надо было просто повернуть голову.
Даже во мне возникает чертовски много вопросов – и я удивляюсь тому, что никто не спешит ничего спросить.
Удивиться, озадачиться.
Разве это, черт возьми, совершенно обычный феномен? Но глядя в полные растерянности глаза Атиль и на озабоченное лицо Авроры, я понимаю – просто они уже догадались о чем-то, до чего еще не допер я.
Имф опускает уголки губ:
– Это не он меня нашел, а я его. Я первый загорелся идеей возврата Правления Финубуса..
«…К тому моменту, как я нашел Персита – я изучил уже все, что мог. Поднял все книги, какие только были.
Мне было интересно, почему бабушка во время Войны Равновесия была не на стороне предков, а на другой, да еще с таким важным постом. Все знали этот факт – но никто не мог объяснить, почему так случилось.
У меня было много возможностей и свободного времени. А еще стремление узнать правду – что же там происходило на самом деле. И почему, если бабушка была исконным врагом нашей семьи – мою сестру назвали в ее честь?
Я потратил много часов, дней, месяцев.. Годов! Лишь на то, чтобы достать правду.
И правда о Финубусе отличалась от той, что преподносили на золотом блюдце всему Поднебесью после Войны. Изучив все, у меня все так же остался вопрос. Только теперь другой – как мама оказалась на твоей стороне?..»
– Самым сложным было найти куклу. Лучшей кандидатурой стали бы Верховные Серафимы – но все они погибли во время Войны. Однако, подняв всевозможные архивы, я узнал, что это не так. Тела двух так и не были обнаружены. И один из них – был за сторону Капитолия.
Имф начинает нервно измерять шагами квадрат бетона перед собой:
– Я потратил много сил и времени, пытаясь узнать хоть что-то о судьбе Персита, но он словно правда канул в Небытие. Осложнялось все еще тем, что я должен был тщательно скрывать свои поиски, чтобы не навлечь подозрений. Однако, однажды мне повезло. Я наткнулся на нитку, что в итоге привела меня к нему..
«…я стою перед заброшенной хибарой и начинаю сильно сомневаться – того ли я нашел? Я пришел с готовым планом к Верховному Серафиму, а набрел на лачугу какого-то бомжа-отшельника. Чем он сможет мне помочь? Чем он сможет убедить бессмертных?
Я дважды стучу и дверь мне открывает жалкая фигура в сером. Она вся ссутулилась, словно боится света.
Какое разочарование.
Он согласен вести жалкое влачевание, боясь, что его казнят, объявись он живым. У него нет жизни – лишь существование, но он почему-то цепляется за него сильнее, чем за собственную идею.
Однако, я прохожу внутрь и начинаю с самого начала. На мое удовольствие я вижу, как с изложением моего плана – глаза жалкого бомжа начинают загораться огнем Великого Бессмертного.
Я вижу в нем того, кого хотел найти.
Я всегда находился подле отца, потому знал слабые и уязвимые места его правления. Я изложил все, что составляло мою идею.
– Но что могут два бессмертных против Поднебесья? – заявляет он в итоге, а огонь вновь гаснет.
– Ты не прав – жестко обрываю я его, войдя в ярость.
– Не прав. Многие ангелы, что занимали ранее высокие посты и были ближе всего к нему, все еще не могут смириться с утратой своего единственного Создателя. Многие ангелы до сих пор считают, что ситуация при Финубусе была более стабильной и гармоничной. Они молчат. Но возникает та же ситуация, что при Войне Равновесия –достаточно показать им того, кто изменит положение и большая их часть пойдет за ним!
Персит склоняет голову и серый балахон слетает с нее. Наконец, я вижу его собранные белоснежные волосы, не тронутые грязью. Волосы Верховного Серафима, что исполнял столько тысяч лет волю Финубуса.
– Почему тогда ты сам не станешь лицом этой войны? – спрашивает он.
– Я сын Дарнордеса. Вначале они не поверят мне. Никогда не поверят в чистоту моих намерений, когда мой отец лично заточил Финубуса. Но ты – ты один из Пяти Верховных Серафимов. Тебе они поверят сразу, ведь ты всегда был представителем Творца. Ты всегда боролся за сторону Создателя.
В его глазах вновь появляется огонек надежды и я продолжаю.
Я рассказываю ему про свою маму. Про то, как часто она болтала со мной о жизни смертных на земле. Благодаря чему я понял, как надо манипулировать людьми, чтобы в кратчайшие сроки добиться желаемого результата.
Именно благодаря этому, родилась моя идея с постом губернатора.
Но Перситу тоже есть, что рассказать мне. О маме:
– Я видел ее несколько раз – заявляет Персит – они прибывала в Верховую Башню вместе с Авророй. Я видел изменения в ней с каждым следующим визитом. Они начались после ее первого пленения. Дарнордес одурманил ее, сыграл на
